Привет, заморыши! - Лев Кузьминский

сиденье.

Сцена 52

Леина комната горит.

Огонь пожирает фотографии на стенах, книги на стеллажах, Леины блузки на полу, белье на кровати, шторы, обои. Ковер чадит и плавится.

IV. День китов и дельфинов

Сцена 1

Троицкое. Ночь.

Мама смотрит кино на планшете. Яна сопит рядом. Пищит телефон, мама недоуменно смотрит на экран.

Встает, идет на кухню. Марк печатает на компьютере при свете настольной лампы.

– Мне сообщение пришло, – говорит мама. – Рома снял тридцать тысяч с моей карты.

Марк перестает печатать.

Раздаются шаги за дверью, и на кухню заходит бабушка.

– Тридцать? – переспрашивает она.

– Мам, ты чего не спишь?

– Да что-то не могу заснуть, – говорит бабушка. – Все эти разговоры…

– Позвони ему? – говорит Марк. Берет свой телефон, набирает Ромин номер. Рома не отвечает.

– Может, Лее позвонить? Или Шуре? – спрашивает мама.

Марк набирает оба номера. Никто не отвечает.

– Все спят, видимо, – неуверенно говорит мама.

– Ага, – отвечает Марк. – И деньги Рома во сне снял.

– Ну снял и снял, ноль лишний поставил, – вступается бабушка.

– Я скорее волнуюсь, что это может быть не он, – говорит мама. – Может, грабанули? И надо карточку заблокировать, пока все не сняли? Помните, у меня так однажды было, когда я решила кровать на авито купить.

– Заблокируй, – соглашается Марк. – Но вообще, мне не нравится, что никто не отвечает. Что у них там происходит? Они на какой-то день рождения собирались, да? Может, влипли в какие-то неприятности на обратном пути? Наткнулись на пьяную компанию, те у них телефоны отобрали, заставили снять деньги…

– На день никого нельзя оставить, – уныло говорит мама. – Я так давно хотела посмотреть этот фильм…

– Катя! – тревожно восклицает бабушка. – Ну какой еще фильм, надо ехать!

– Да погодите, – отвечает Марк. – Светлана Александровна, прямо сейчас мы точно никуда не поедем. Давайте дождемся утра – может, что-то прояснится. Это же просто мое предположение, худший вариант из возможных. И уж точно необязательно всем куда-то ехать, я и один могу сгонять.

– Я с тобой поеду, Маркуша, – говорит бабушка. – Все равно не спится.

– Подождите, ну давайте я с вами, – говорит мама.

– Зачем? Мы со Светланой Александровной съездим. А ты можешь посмотреть свой фильм и посидеть с детьми, – подытоживает Марк.

Мама собирается возразить, но сдерживается.

– Да ты не волнуйся так уж сильно. Может, мальчик просто решил новых дезодорантов накупить, – слегка улыбается Марк.

Сцена 2

Комната Дани в квартире Вадимыча.

На Данином столе открытый ноутбук и зеленая папка с бумагами.

Сам Даня сидит на диване, закутавшись в одеяло. Развалившийся на стуле Вадимыч рассказывает ему историю.

– Ну, собрали нас всех в один кабинет… Я тебе точно спать не мешаю?

– Нет-нет, – зевает Даня.

Вытаскивает телефон из-под подушки. Телефон разряжен, Даня ставит его на зарядку.

Телефон включается и пищит. Даня смотрит на экран. Сообщение от мамы: «Рома снял 30 тысяч с моей карточки! Поговори с ним, будь другом!»

Даня набирает Ромин номер. Рома не подходит.

Вадимыч продолжает свой рассказ:

– Собрали нас в один кабинет, раздели до трусов, входит Владимир Владимирович, еще молодой, в мундире, говорит: «Ну что, физики? Честь имею». Поклонился, – Вадимыч изображает поклон, – и ушел. А нас потом одевать начали. И подходит ко мне, значит, Примаков, протягивает эту сумку…

Вадимыч шлепает рукой по лежащей у него на коленях сумке.

– …и говорит: «Ну, Александр Вадимыч, держи! Это спасение России». Я такой: хм… – Вадимыч делает озадаченную мину. – «Ну ладно», говорю.

Даня набирает Ромин номер. Рома не подходит.

Вадимыч вынимает из сумки большую серую папку, на которой написано «Рентгеновский лист», и говорит:

– Сейчас сразу будет видно, в каком состоянии у тебя чакры головы и живота.

Вадимыч открывает упаковку и протягивает Дане черный пластиковый лист.

Даня недоуменно вертит лист.

– Положи посередине большой палец, – командует Вадимыч. – Прижми подушечку пальца. Как в полиции, видел в кино?

Даня прижимает палец к листу, на листе остается отпечаток.

Вадимыч внимательно его рассматривает.

– Да, странно… У тебя редкий показатель: оба полушария работают с одинаковой мощностью, – говорит Вадимыч. – Но оба как будто выключены. То есть, выходит, оба вообще не работают. Интересный случай…

У Дани звонит телефон. На экране отображается «Рома».

– Алло, привет, – говорит Даня. – Слушай, мама сказала, что…

Слышно, как Рома что-то бубнит.

– В смысле – пожар? – нервно переспрашивает Даня. – Александр Вадимович, извините…

Даня вскакивает с дивана, одной рукой быстро натягивает штаны.

– Это все бред какой-то. А где сама Лея?

Сцена 3

Лея сидит на заднем сиденье машины и смотрит на утренний город. Мелькают дома, на улицах никого нет.

За рулем Шляпник.

– Тебе по пути? – спрашивает она. – Может, я бы лучше такси вызвала?

– Раз не к ворону, то хоть по городу проедемся, – говорит Шляпник.

Лея открывает сумочку, вытаскивает телефон.

Телефон показывает 6.52 и старое непрочитанное сообщение Ромы, многочисленные пропущенные звонки мамы, Марка и Дани.

– Блин, – говорит Лея.

– Все в порядке? – спрашивает Шляпник.

– Да. Только голова болит.

Шляпник плавно ведет машину. В навигатор вбит «1-й Хуторской переулок, дом 3».

Они проезжают по мосту над Яузой. Лея смотрит, как в реке отражаются деревья и облака.

Они едут мимо причудливых высоток, блестящих торговых центров, старых бетонных зданий, бензозаправок, облезлых заборов, зеленых скверов.

Шляпник останавливается у детской площадки со знакомой зеленой скамейкой и качелями.

Лея открывает дверь машины.

– Пока? – спрашивает Шляпник.

Лея выходит.

– Мы увидимся снова? – спрашивает Шляпник.

Лея хлопает дверью. Шляпник смотрит ей вслед фиолетовыми глазами.

– Увидимся, – говорит Шляпник, закрывает за ней дверь и плавно ведет машину дальше.

Сцена 4

Лея входит в подъезд. Он наполнен дымом и запахом гари. Дверь ее квартиры распахнута.

Лея заходит. В коридоре видит задымленного, изгвазданного сажей Даню. Он возит по полу совершенно черной тряпкой.

– Ты где была? – говорит он.

– На дне рождения, – отвечает Лея. – Что происходит?

– Твоя комната сгорела.

Лея замирает.

– Не вся… – добавляет Даня. – То есть, на самом деле, все не так плохо. Я прибежал, свалил стеллаж, чтоб огонь сбить, Вадимыч пожарных вызвал, они сразу приехали…

– Откуда прибежал? – спрашивает Лея.

– Ну откуда – от Вадимыча.

– А почему ты прибежал?

– Мне Рома позвонил утром – говорит: пожар!

– А где он сам?

У Дани звонит телефон. Даня видит надпись «Никто», не поднимает трубку.

– Понятия не имею, – говорит Даня. Вид у него усталый и злой.

Мессенджер Дани пищит, он не обращает на него внимания.

Лея направляется в комнату девочек.

Зеленая портьера порвана и изгваздана сажей. Все черное. Обгоревшие стены, посреди комнаты обрушенный стеллаж, книжки и вещи на полу покрыты грязью, кругом жирные черные лужи. Лея стоит, смотрит, боится сделать шаг.

Сцена 5

Горьковское шоссе. Солнечное утро.

Из черного БМВ разносится песня Boney M. «Sunny».

Юра ведет машину. Подтанцовывает плечами.

Периодически отвлекается от дороги и поглядывает на Шуру рядом.

– Саня-а… – подпевает он. – На-на-на-на-на…

Шура вежливо улыбается и смотрит в свое окно. В правом ухе у нее наушник.

Поглаживает сидящую у нее на коленях Славу КПСС.

– Ай ла-ав юу… – подпевает Юра. – Э-э-эхе…

Рома со скучным лицом сидит сзади.

Когда они проезжают Малую Дубну, Юра съезжает на заправку.

– Вам в тубзалет не надо? – спрашивает.

Шура и Рома молчат.

– Ладно, – говорит Юра. – Тогда подумайте, куда дальше поедем.

– В Калугу? – предлагает Рома.

Юра кривит физиономию.

– Можно