Таежный гамбит - Юрий Достовалов

— Я уверен, что на войне нет таких боевых задач, которые принижали бы достоинство офицера, а тем более его честь. Особенно в случае успеха таких операций, — отчетливо, как на экзамене, произнес Мизинов.

— Ну и прекрасно, прекрасно! Тогда сразу к делу! Одним словом, Александр Петрович, мы предлагаем вам совершить диверсионный рейд в тыл врага.

— Что-то подобное я и ожидал, Григорий Афанасьевич, — облегченно вздохнул Мизинов. — Принимая во внимание полупартизанский характер вообще всей этой войны, я согласен. Попробую побывать в шкуре Дениса Давыдова, пойму, быть может, чем он так восторгался, будучи отряженным от штаба князя Багратиона[32].

— Буду рад, если начнете и стихи писать, — улыбнулся Вержбицкий. — Так вот, харбинское золото необходимо как можно скорее переправить сюда и снабдить на него крепкий оперативный отряд. Посмотрим на карте, — Вержбицкий пригласил Мизинова к столу, взял в руки карандаш. — Вам предстоит высадиться здесь, в Татарском проливе, в Императорской Гавани. Там удобная, спокойная, незамерзающая бухта. От северных пронзительных ветров немного спасают многочисленные хребты, пусть и невысокие, но густо поросшие лесом. В Гавани два наших охранных крейсера, они помогут с высадкой. Но чуть дальше, верстах в трех и по всему Сихотэ-Алиню, уже полнейшее безвластье. Мелкие партизанские группы, половина красных, половина не поймешь каких — то анархистских, то просто бандитских, но в любом случае нам не союзных. Регулярных частей противника практически нет. Так что в Сихотэ-Алине не предвижу для вас особых затруднений. Преодолев хребет, вы двинетесь к Амуру, форсируете реку…

— Какими средствами? — перебил Мизинов.

— Не волнуйтесь, Александр Петрович, я укажу удобные переправы. Там есть наши люди, а силы красных невелики. Уверенный штурм — и переправа обеспечена.

— Когда замерзает Амур? — поинтересовался Мизинов.

— В нижнем течении, где вы станете форсировать, река замерзает в течение всего ноября, вплоть до середины декабря…

— Так, может быть, лучше дождаться ледостава?

— Времени нет, дорогой вы мой, времени катастрофически нет! — отчеканил Вержбицкий. — К тому же наступление основных частей на Хабаровск начнется в это же время, синхронно с вашим десантом. Главное — не дать красным опомниться, ударить сразу и в нескольких местах.

Мизинов помолчал немного и кивнул Вержбицкому:

— Продолжайте, Григорий Афанасьевич, я слушаю.

— Так вот, Александр Петрович, обогнув озеро Эворон, направитесь к Амгуни. При случае перейдете и ее. Тут уже проще — эта река к концу ноября станет мертво. Камов сейчас на подходе к Кербинскому массиву. Ваша задача — соединиться с Камовым. У него сейчас полторы тысячи штыков и три тысячи сабель. Оттуда — соединенными усилиями на Благовещенск. Красных под городом мало. А Камов сейчас на пике успеха. Дай Бог вам успеть.

— А ему продержаться, — добавил Мизинов. — Камов боевой офицер, я наслышан о нем еще на германской, — согласился Мизинов.

— Так вот, надо не позволить этому успеху потухнуть, истлеть, вы понимаете? Не исключено, что Камов задумает брать Благовещенск — это было бы идеально. Не возьмет до вашего прихода — вы ему поможете. Тогда столица Амурского края будет наша, и красные окажутся в мешке! Миссия наиблагороднейшая, Александр Петрович, скажу я вам!

Мизинов думал.

— Подумайте, Александр Петрович, — Вержбицкий поднялся, закурил, подошел к окну и долго смотрел на площадь перед штабом.

— Листопад уже начался, — тихо произнес он. — Осень на носу. До холодов надо поспеть…

— В Якутии восстание? — прервал его Мизинов.

— Не первый год, Александр Петрович, — кивнул Вержбицкий. — Так что за правый фланг беспокоиться вам не придется. Якуты относятся к нам неплохо, за краем присматривают крепко. У красных там частей всего ничего, на их крайнем левом фланге. Ваша задача — быстро рассеять их разрозненные отряды, и соединиться с Камовым. Да, и еще… По прибытии с вами встретится знакомый вам Петр Александрович Куликовский…

— Опять он! — слегка поморщился Мизинов. — А уж без этого-то субъекта нельзя никак?

— Дело в том, что якуты хорошего мнения о Куликовском. Он отбывал там ссылку, много помогал им. К тому же знает якутский язык, обычаи. С его именем успех вам обеспечен… Дорогой Александр Петрович, — видя, что Мизинов молчит, продолжал Вержбицкий. — Некогда нам сегодня думать о разнице в политических взглядах. Мы солдаты, и Родина в опасности. Вот что самое главное!

— Да, вы правы, Григорий Афанасьевич, — Мизинов встал. — Я готов.

— Иного от вас не ожидал, Александр Петрович! Благодарю! Собирайтесь в Харбин. Помните: высадку надо начать хотя бы в начале ноября. В Якутии морозы страшные. И пока алтайское восстание еще живет и отвлекает от Камова часть большевистских сил.

— Что с армией Дальневосточной республики? — поинтересовался Мизинов.

— Дезорганизация полнейшая! — удовлетворенно констатировал Вержбицкий. — Не понимаю, как это большевики не видят очевидного!..

— Чего именно, Григорий Афанасьевич?

— Да того, что армия требует организации. Под Хабаровском почти год стояли и взяли-то его случайно, единственно потому, что японцы покинули город. После того, как красные в апреле сместили Эйхе, так называемая Народная армия разлагается на глазах. Им бы толкового военспеца, и ситуация изменится кардинально…

— Не напророчьте, Григорий Афанасьевич, — предостерег Мизинов. — Еще услышат вас большевички. У них ведь много наших служит.

— Ну нет, Александр Петрович, старого военспеца красные на пост командарма не поставят.

— Вы думаете?

— Уверен. Все-таки они не доверяют нам окончательно, опасаются, боятся удара из-за спины. Хотя с их методами устрашения самый стойкий противник не устоит… И все же на пост командующего армией они поставят кого-нибудь своего. Того же Блюхера, к примеру. Он сейчас военный министр этой республики. Но кто знает, взвалит еще на себя и обязанности полководца.

— Но ведь Блюхер — это партизанщина, Григорий Афанасьевич! — возразил было Мизинов, но Вержбицкий поправил:

— Не скажите, Александр Петрович, не скажите. Начинал он, конечно, в партизанах. Но ведь нынешняя война вся выросла из партизанщины. Вспомните того же Корнилова. Разве у Лавра Георгиевича в полном смысле была армия, когда он покинул Ростов? Какое там! В лучшем случае дивизия! Что ни говори, Блюхер известен своими смелыми маневрами на Урале и на Перекопе…

— Будем надеяться на то, что сумеем выйти в тыл красным под Благовещенском прежде, чем этот министр дождется еще и портфеля полководца.