Годы испытаний. Книга 1 - Геннадий Гончаренко

Мысли Андрея прервала команда, поданная лейтенантом Мироновым.

- Равняйсь!… Смирно! - громыхнул его резкий окрик и прокатился по лагерю - и куда-то сразу исчезло пугливое эхо.

Взвод в полной боевой выкладке зашагал по пыльной дороге на запад навстречу неизвестности, а может, и войне…

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

ТАК НАЧАЛАСЬ ВОЙНА

«Да разве найдутся на свете такие огни, мука и такая сила, которая бы пересилила русскую силу…»

Н.В.ГОГОЛЬ

Глава первая

В два часа ночи двадцать второго июня генерала Мильдера разбудил адъютант. Из штаба танковой группы пришел срочный приказ в плотном конверте с тяжелыми сургучными печатями. «Вскрыть и ознакомить офицеров не позже три ноль-ноль», - гласила строгая над-* пись. Через десять минут к Мильдеру собрали всех офицеров. Они выслушали боевой приказ Гитлера.

«Доблестные солдаты, офицеры и генералы великой германской армии!

Русское правительство, не желая установить дружеские отношения, к которым я стремился, хочет решить вопрос силой оружия.

Несколько случаев нарушения границ со стороны большевиков не могут быть терпимы дальше нашей великой державой.

Надо положить конец этим безумным действиям. Я не вижу другого пути, как ответить силой на силу. Германские вооруженные силы с твердой решимостью будут бороться за честь и жизненные права германской нации.

Я надеюсь, что каждый солдат будет помнить высокие традиции германской армии и выполнять свой долг до последнего. Всегда и при всех обстоятельствах помнить, что вы - представители национал-социалистической великой Германии.

Да здравствует наша нация и империя!

Адольф Гитлер».

Мильдер обратился к ним с речью:

- Офицеры! Мы находимся с вами накануне великих исторических событий. Долгое время готовились мы к этой решительной схватке. Вы должны не только вселить в своих солдат веру в успех войны с русскими, но и предотвратить легкомысленное отношение к новой, очень сложной задаче, которую нам предстоит решить. Уверен, что вы самоотверженно будете выполнять каждый мой приказ. Германия гордится своими танковыми дивизиями. Я призываю вас высоко нести их громкую боевую славу и честь через все сражения с врагом. Желаю успеха. С богом, вперед! Хайль Гитлер!

Ответные ликующие крики еще долго звучали в ушах Мильдера, когда он в ночных сумерках торопился на свой наблюдательный пункт. Он прибыл туда в три часа десять минут двадцать второго июня.

Стоя на наблюдательном пункте - колокольне польского костела, Мильдер вдыхал свежий ночной воздух и с тревогой осматривался вокруг. Нигде ни единого огонька, ни шороха. Широко раскинулось небо в мерцающем блеске золотых звезд. Генерал глядел на сливающийся с небом высокий берег противника. Русские, очевидно, не подозревали, что через несколько минут на их головы с воем и грохотом обрушатся сотни тонн металла, беспощадно уничтожая все на пути.

Мильдер взглянул на часы: три часа четырнадцать минут. Секундная стрелка начала свой последний круг. Сейчас, как только она подымется в зенит и сделает первый скачок, в этот тихий мир ворвется ураганом война.

Неожиданно на колокольне протяжно, со скрипом, напоминающим скрежет ржавого железа, застонал сыч. Холодные мурашки побежали по спине Мильдера. И тут же, заглушая крик птицы, свистя зловещим посвистом, полетели над головой снаряды и мины. Началась артиллерийская подготовка.

Мильдер увидел, как частые разрывы, вспыхивая, освещали черные силуэты крепостных стен, выхватывая из предутренних сумерек черные проломы амбразур дотов в береговых укреплениях. В течение сорока минут бушевала огненная стихия. Но русские не отвечали, будто это их не касалось или там вовсе никого не было.

- Вот что значит отсутствие у врага разведки, - наклонясь, сказал Мильдер на ухо начальнику штаба подполковнику Кранцбюллеру. Тот восторженно закивал головой. - Мы застали их врасплох… Хорошо работают наши артиллеристы…

Мильдер посмотрел на часы и приказал командирам групп начать захват мостов.

В три часа сорок минут над головой Мильдера проплыли пикирующие бомбардировщики. Еще бушевал артиллерийский огонь, а они, наращивая силу артиллерийского удара, обрушили смертоносный груз бомб на противника. Черными клубами дыма окутались русские позиции. Мильдер пристально всматривался в предутренние сумерки, туда, где находились мосты и куда он направил группы захвата. Вот уже первая и вторая волна бомбардировщиков, разбросав бомбы, возвращается за новыми, а он все еще ничего не знает о действиях своих групп захвата.

Подполковник Кранцбюллер подозвал его к телефону: Мильдера вызывал командующий танковой группы. «Сейчас спросит, захвачены ли мосты», - подумал он. Мильдер сделал знак рукой начальнику разведки, спросил его:

- Есть сведения о группах захвата? Нет? Почему? Немедленно выяснить и доложить…

Мильдер быстро взял трубку и тотчас же увидел, как там, на реке, где едва различимо вырисовывались очертания мостов, взвились и распустились белыми лилиями две ракеты. Это означало - мосты захвачены.

- Доброе утро, генерал Мильдер, - приветствовал его командующий. - Как обстоит дело с мостами?

- Мосты захвачены, - едва сдержал радость Мильдер.

- В четыре часа начать форсирование дивизией. Вслед за вами пойдет дивизия Зимерса, за ней дивизия Штейнбауэра. Переправу будут прикрывать два зенитно-артиллерийских полка.

Мильдер тут же отдал распоряжение своему начальнику штаба, и через пятнадцать минут первые «подводные» танки уже успешно преодолевали этот водный рубеж. Правда, головной танк, как только выкарабкался на берег и устремился по дороге к крепости, был остановлен русской пушкой.

В четыре тридцать генерал Мильдер переправился через Буг на штурмовой лодке. Мильдер, ожидая бронеавтомобиль, подошел к первому немецкому танку, сраженному на русской земле. Это был танк «Т-3». Русская пушка неизвестного калибра нанесла ему смертельный удар в лобовую часть и с такой силой, что он опрокинулся на башню, задрав погнутое орудие и подняв кверху ступенчатые гусеницы, чем-то напоминавшие руки. Весь его жалкий вид молил о пощаде. Генерал снял фуражку, отдавая дань погибшим танкистам.

Подкатила бронемашина, и маленький, полный, белобрысый Фриц Кепкэ - личный шофер генерала Мильдера - отрапортовал о прибытии. Справа и слева от дороги уже горели немецкие танки. Экипаж одного из них, пользуясь маскировкой черного плотного дыма, валившего из подожженного танка, бежал, пригибаясь, назад к мосту, Мильдер сел в бронемашину и молчаливо махнул рукой на дорогу. «Надо их остановить. Они своим паническим видом могут испортить удачное начало», - подумал он, пересекая путь бегущему экипажу.

Глава вторая

Пулеметный взвод Миронова был придан головной походной заставе. Ему было приказано двигаться по дороге через деревню Весняки на урочище Черный Гай и далее к безыменной высоте с двумя березами, где начинался наш укрепленный район. Командир роты отдал распоряжение выделить двух бойцов в головной дозор, и Миронов выслал Полагуту и Ежа. Еж был назначен старшим.

Зарядив винтовки, они быстро направились через редкий кустарник к одиноко маячившей светло-желтой высотке. За головным дозором шел в колонне первый стрелковый взвод, а за ним на уставную дистанцию - остальной состав роты - ядро, затем тыльный дозор. Так, по-учебному, началась война для Андрея и Ежа, а также для их товарищей.

С каждым шагом приближаясь к врагу, Полагута все еще не верил в войну, как не верили и другие бойцы. «Сколько раз вот так же точно было и на учениях, нас тоже поднимали по тревоге…»

Когда первые лучи солнца позолотили верхушки деревьев, Полагута и Еж подошли к урочищу Черный Гай. Придирчиво осмотревшись кругом, они не обнаружили ничего подозрительного. Вот перед ними вьется, теряясь в редком кустарнике, знакомая, исхоженная сотни раз дорога. Каждую пядь земли справа и слева от дороги облазили они на животе, каждую канавку, каждый бугорок осмотрели и изучили на полевых тактических занятиях. Все вокруг казалось прежним, каким они видели это два года или даже неделю тому назад, когда были здесь на занятии. «А может, все-таки это не война?» - задавали они себе вопрос.

Но дивизии Русачева не удалось выйти к укрепленному району, и она вынуждена была принять бой там, где встретилась с наступающим противником.

Вдали задымилась дорога.

- Ложись! - крикнул Еж и упал первым, щелкнув затвором, зарядил карабин. На опушку выскочил и остановился мотоцикл. Двое солдат, одетых в землисто-серые мундиры и черные каски с тупым верхом, слезли и, озираясь, неуверенно вышли на дорогу. Они постояли, осматриваясь, а потом, уткнув в животы автоматы, дали несколько хлестких очередей и направились по тропинке на высоту, где лежали Полагута и Еж.