Годы испытаний. Книга 1 - Геннадий Гончаренко

Командующий был в прекрасном настроении. Он долго просматривал в мощную трубу наблюдения левый берег Западного Буга и, оторвавшись, с улыбкой сказал:

- Какая приятная беспечность царит в стане врага! Взгляните, пожалуйста, генерал. Они слепы, как кроты.

Мильдер подошел к наблюдательному прибору и увидел, как во дворе Брестской крепости производился обычный развод караула под оркестр.

Командующий добавил:

- Мне кажется что в свое время мы допустили ошибку, отдав русским крепость, захваченную нашими войсками в боях. Эти русские свиньи навряд ли правильно оценили великодушие фюрера.

- Да, крепость может надолго сковать маневр наших войск, - согласился Мильдер.

- А я, генерал, и не собираюсь брать ее в лоб… Мы обойдем Брест… Устроим им маленькие Канны. - Он изобразил обеими руками нечто похожее на клещи. - Пусть берут эту крепость пехотные дивизии, - усмехнулся он. - Это трудный орешек, Мильдер… Поверьте моему опыту, его не так-то легко разгрызть.

Командующий танковой группой был весьма доволен тем, как его дивизии быстро и скрытно сосредоточились и заняли исходное положение. Все эти дни до начала наступления он провел в частях, проверяя их готовность. Разведывательные данные говорили о том, что русским ничего не известно о намерениях немецкой армии, сжавшейся в сильнейшую пружину и готовой вот-вот разжаться и нанести смертельный удар по приграничным армиям. У командующего даже появилось сомнение: стоит ли проводить артподготовку? Он сказал Мильдеру:

- Как вы полагаете, может быть, начать боевые действия без артиллерийской подготовки?

Мильдер задумался.

- Видите ли, это, конечно, вполне возможно и даже усилит элемент внезапности, но… - он замялся. - Думаю, что русские после первого удара все же могут прийти в себя, и это вызовет в них бешеную силу сопротивления. Поэтому лучше действовать наверняка и обрушить на врага сокрушительный огонь. Помните, как говорил о неприятеле Фридрих Великий: «Русского солдата мало застрелить, - его надо свалить и приколоть штыком…»

- Да, вы, пожалуй, правы, генерал Мильдер… Во избежание излишних потерь я прикажу провести артиллерийскую подготовку в течение установленного времени.

Глава шестнадцатая

1

Рита долго гляделась в большое овальное зеркало, поворачивая то вправо, то влево голову с толстым жгутом темных, с вороным отливом кос, уложенных венком. И чем больше она гляделась, тем больше нравилась себе.

Подойдя к шифоньеру, она достала платье из легкого бледно-розового, будто яблоневый цвет, крепдешина и надела его. В этом новом платье она выглядела совсем девочкой, нежной и беззаботной.

Пришла Наташа. Они обнялись и весело закружились по комнате под звуки вальса, едва доносившиеся с улицы.

- Ну, ты, Рита, просто очаровательна! Дай-ка я на тебя погляжу хорошенько. Это платье очень тебе идет!

Рита села рядом с Наташей, положила руку на ее плечо:

- Наташа, я хочу тебя спросить: из-за чего ты поссорилась с Евгением?

Наташе не хотелось рассказывать. Мешала гордость. Испытав горечь неудачи в первой любви, она теперь была недоверчива. И когда Евгений попытался поцеловать ее в лесу, это насторожило ее. А дальше, бывая с ним на танцах, в кино, она все больше и больше разочаровывалась в нем. И вскоре это привело к разрыву.

Как- то раз Наташа заболела, слегла в постель, и Жигуленко сказал Миронову:

- Ты бы зашел, болеет девушка. Если я приду, пожалуй, меня выгонит. Знаешь, у нее характерец, как и у ее бати. Крутенький…

Но Миронов не пошел к Наташе, хотя и очень хотелось проведать ее. В библиотеке полка он случайно узнал, что Наташа просила прислать ей роман Жорж Санд «Консуэло», Роман этот имелся только в одном экземпляре, и, чтобы его прочесть, надо было записаться на очередь. Наташу записали восемнадцатой. И тогда Миронов поехал в город и в букинистическом магазине купил роман. Вечером он был передан Наташе связным бойцом Полагутой.

Наташу растрогало это неожиданное проявление внимания к ней замкнутого Миронова. Она с увлечением читала роман, даже плакала над ним и, последнее время чаще раздумывая о Миронове, убедилась, что Саша почему-то более ей по сердцу, чем Евгений.

После ее выздоровления они встретились в библиотеке, и Миронов смущенно пригласил ее в кино. Ему казалось, Наташа не придет. Но она пришла. И теперь, вспоминая все это, она сказала:

- Видишь ли, я не люблю, когда люди стараются своими мнимыми трудностями вызвать чувство сострадания к ним. Короче, я не умею жалеть. Евгений - неплохой и даже умный парень, но мне не нравится его постоянное стремление подчеркивать свое тяжелое положение, будто ему больше всех достается, и он больше всех загружен на службе, и что в полку недостаточно ценят его командирские качества. Можно подумать, на его долю пришлись самые тяжелые служебные задания, а остальные только разгуливают. И потом он, по-моему, чересчур самоуверен и поэтому позволяет себе разные вольности… - Она замялась и покраснела.

- Но, по-моему, и с его товарищем Сашей тебе дружить неинтересно, - пыталась выведать Рита. До нее дошли слухи, что их несколько раз видели в кино. - По-моему, Миронов скучен, все время молчит и о чем-то думает. Стихи, наверное, сочиняет, - засмеялась Рита.

- Ну, Миронов, куда более серьезный человек, чем Жигуленко. А главное, душевный…

- Наташа, а ты не жалеешь, что поссорилась с Евгением?

- Нисколько. Что это ты так выпытываешь?

Темные глаза Риты стали печальными. Она нежно обняла подругу.

- Видишь ли, Наташенька, я люблю Евгения и решила выйти за него замуж… Он настаивает на этом… Но мне почему-то немного боязно… Ведь мы знаем друг друга так мало.

В повлажневших глазах Риты появилась тревога.

- Видишь ли, все это случилось неожиданно… - Она замялась.- Я не должна была поступать так опрометчиво…

Рита не договорила, на глазах блеснули слезы. Она уткнулась головой в плечо подруги и всхлипнула.

- Что ты, Рита, успокойся! Разве это позор, что ты решила выйти замуж? Ведь ты любишь его, а он тебя… Или ты боишься своего отца? - Она гладила рукой волосы Риты. - Но ведь он не враг тебе, коли ты встретила человека по сердцу.

Рита перестала плакать, поспешно вытерла глаза.

- Скоро придет отец… Наташа, ты не осуждай меня за мою ветреность. Ведь я собиралась учиться, подала документы а медицинский институт.

- Ну, что ж тут такого, разве нельзя учиться замужем?

- Какая ты странная, Наташа! - смутилась Рита. - Могут же быть дети…

- А разве, имея детей, нельзя учиться?

- Видишь ли, Наташенька, Евгений считает так: «Жена должна быть украшением семьи». Неужели для того, чтобы быть домохозяйкой, я должна была учиться десять лет?

Подруги обнялись, склонив друг к другу головы, и долго сидели задумавшись. Трудно решать эту задачу девушкам, вступающим в жизнь.

2

У Жигуленко произошли неожиданно перемены. Перед отъездом в лагеря пришел приказ о назначении его адъютантом комдива, а Дуброва тем же приказом переводили в роту Аржанцева.

Жигуленко ходил сияющий и всем своим видом давал понять, что иначе не могло быть. Встретив Жигуленко, Саша протянул руку:

- Поздравляю с повышением!

Но тот решил замять этот разговор.

- Хитрый ты, Сашка, тихой сапой действуешь. Отбил у меня Наташу и в ус не дуешь.

Разговор этот происходил при командирах, на стрелковом тренаже и был встречен шутками. Миронов обиделся, и целую неделю они не разговаривали. И, уже собирая вещи, Жигуленко заговорил первым.

- Ну хватит дуться, индюк, - похлопал он Миронова по плечу. - Кончилась, браток, моя холостяцкая вольница, скоро женюсь на Рите! Такую свадьбу закачу, Сашка, аж чертям тошно станет. Уже папашу родного потряс. Он обещал тысчонки три подбросить.

- Нет, ты это серьезно? - удивился Миронов.

- А ты думаешь - шучу? Жигуленко не только на службе командир, он и в жизни таков. Решил - и все!… Давай по рукам, Саша, все обиды - а сторону. Что мы с тобой, ребятишки? Приходи на свадьбу.

В субботу Миронов заступал в наряд и поэтому с середины дня ушел готовиться, поручив своему помкомвзвода Рыкалову изучить обязанности должностных лиц караула.

Миронову было весьма обидно: «У друга свадьба, я ты иди дежурить». А тут еще вчера при проведении стрельб из личного оружия он опять получил только удовлетворительную оценку.

«Плохо тренируетесь», - сказал Канашов. Аржанцев выругал его.

Саша подшил чистый подворотничок, довел до золотого сияния пуговицы, начистил сапоги и прилег на койку; он решил еще раз просмотреть в уставе свои обязанности, но почувствовал, что не мог заставить себя читать. «А что, если все же попросить Дуброва подменить меня на дежурстве?»