Позади Москва - Сергей Анисимов

Ребята ушли, и у Вики как-то сразу кончились силы. Она села на трехногую табуретку, на секунду прикрыла глаза и только теперь осознала, что бормочет на подоконнике дешевый батарейный приемник. Псков и Великие Луки. Два города, гербы и названия которых появлялись даже на монетах, настолько они были русскими. Сказанное просто не могло быть настоящим, реальным, поэтому Вика просто откинула услышанное от себя, чтобы не устать еще больше.

– Таня, – спросила она тихим голосом. – Ты вот все тут знаешь, да?

– Еще как все, – со вздохом подтвердила кастелянша, тоже устало присев, облокотившись о свой стол обеими руками. – И вот что я скажу тебе, дуреха. Неправильно все. Совсем все. Я ведь сколько уже лет здесь, привыкла и не хуже какого-нибудь капитана понимаю, как должно быть. Никогда мальчикам оружие не давали сразу. Курса молодого бойца не было, никто собирать-разбирать автомат не умеет, зачем он им? Как в Израиле, что ли, – спать с родным автоматом в обнимку?

Несмотря на усталость, Вика подняла глаза и кивнула. Это было сказано неожиданно умно.

– Тань, но я не про то, – произнесла она. – Что там за беготня была? Почему сначала в 1-й взвод нам назначили командиром того лейтенанта… Ну, того, со светлыми волосами… Красавчика…

Последнее слово просто вырвалось, исподтишка, воспользовавшись ее усталостью.

Кастелянша посмотрела с болью.

– Девочка, вам не сказали про ЧП? Что, совсем ничего?

Вика из стороны в сторону помотала головой: ничего им не говорили, не того они были полета птицы.

– Ваш свежеиспеченный командир роты… И этот лейтенант, чтоб его родная мать живым в землю закопала… Они ушли с оружием. У них уже были пистолеты, но им «калашниковых» хотелось, видимо. Старший лейтенант и лейтенант… Они застрелили мальчиков на КПП, своих… и ушли. Не захотели с нами оставаться.

Вика посмотрела на кастеляншу как на дуру. Такого быть не могло: она хорошо разбиралась в людях и отлично видела достоинства и недостатки мужчин, не слишком сильно отстоящих от нее самой по возрасту. Понятно, что это подколка, не хуже других, каких она наслушалась за день, но на этот раз чисто женская. Вика откинулась назад на своей табуретке и засмеялась.

Четверг, 21 марта

Энергетическая безопасность сегодня стоит в повестке дня всех международных конференций и всех организаций, какие только можно себе представить.

И вопросы, которые были подняты в ходе саммита НАТО в Риге, удивления не вызывают. НАТО на самом деле может заняться энергетической сферой, но почему Россия должна этому противостоять? Россия должна по этому вопросу с НАТО сотрудничать, потому что с точки зрения НАТО энергетическая безопасность – это безопасность каналов поставки энергоресурсов…

– Я даже не в курсе был, что такое место есть.

– Угу…

– В смысле про Ясную Поляну все знают. Но про другую, правда?

В этот раз курсант не ответил. И капитан-лейтенанту было отлично известно почему. Число на календарике наручных часов перещелкнулось всего несколько раз, считая от момента, когда парень получил неслабую контузию. По-хорошему, ему надо было плашмя лежать в госпитале: с капельницами, мочегонным и под пристальным контролем опытного невропатолога. А этого не было, – наоборот, в первые полсуток после выхода из Калининграда он чуть не загнал его, заставляя и заставляя бежать вперед.

Вообще с самого начала его план был просто обречен. Не «на провал», как гласит затертый литературный штамп, а вообще и окончательно обречен. На кранты.

– Сильно болит?

– Угу…

К этому он тоже привык. «Угу» оказалось словом, которое отдавалось в голове меньше, чем, скажем, «ага». Поэтому Дима употреблял именно его. Более длинные слова давались ему еще труднее. По сравнению с довольно бодрым первым днем выглядел он паршиво, и капитан-лейтенанта тревожило даже не столько это, сколько очевидная нехорошая динамика. Впрочем, ситуация вокруг была настолько остра, что и это было не самым плохим.

– Видишь его?

Курсант смолчал и даже не стал кивать, только изменил выражение глаз. Оно тоже казалось больным, но по-другому.

– Отсюда не достать.

Капитан-лейтенанта трясло ознобом, именно поэтому он и говорил так много. Судя по ощущениям, температура не была особо высокой, максимум 37,5, но ее хватало, чтобы чувствовать себя отвратительно. Во рту был гадкий кислый вкус, но и с этим ничего нельзя было поделать: под рукой как-то не находилось ни теплого питья, ни зубной щетки, ни хотя бы жевательной резинки.

– Суки. Просто суки.

На этот раз курсант Дима позволил себе неглубоко кивнуть, и от этого его лицо стало еще более бледным.

Ясная Поляна – это было не то место, где жил великий русский писатель Лев Толстой. Точнее, не только то. Ясная Поляна была, оказывается, еще и в Калининградской области; если точнее, в ее Нестеровском районе. Довольно прилично выглядящий малоэтажный поселок с несколькими двухэтажными белыми домами в центре однозначно немецкой постройки, украшенными сейчас трехцветными германскими флагами.

– Я бы понял, если бы тут «Леопарды» на перекрестках стояли… Но ни хрена ведь, ни хрена!

Голова гудела как колокол, а пальцы положенной на ствольную коробку автомата кисти руки мелко тряслись. Оказывается, патронов к автомату у них как не было, так и нет, но зато пистолетов теперь было два на троих. Впрочем, уже полчаса с лишком как один на двоих: курсант Рома был вне досягаемости, как на Марсе. Они договорились, что он не отойдет от их позиции дальше чем на три десятка метров: дистанция, на которой капитан-лейтенант мог попасть в цель хотя бы одной пулей из пяти. Но Рома проявлял много инициативы с самой первой их встречи и не изменил себе и сейчас. Приказы старшего по званию он воспринимал максимум как общее руководство к действию. И вообще, большую часть думал, а не слушал с обращенным внутрь себя взглядом. Это производило впечатление. Откуда у не участвовавшего в обороне училища курсанта пистолет, это капитан-лейтенант не выяснил до сих пор, хотя в принципе догадывался. Откуда у него манера действовать четко и преимущественно самостоятельно, не мог даже представить.

– О, назад пошел! Смотрим!

Камень, к которому они прижимались, был похож на громадную грушу, наполовину ушедшую в землю под собственной тяжестью. Он высасывал тепло из тел, будто клизма, и озноб становился все сильнее. Снова убрав руки с пустого автомата, офицер засунул обе кисти в рукава навстречу друг другу, пытаясь унять дрожь. Курсант Рома шел назад, к ним, не особо торопясь. Одна рука помахивает в такт шагам, вторая засунута в карман. Причем засунута левая, а не правая, хотя парень правша. Пятьдесят метров. Чуть ближе половины расстояния, на какое он ушел. Случись что – не достать и из «глока», не то что из «ПМ». Откуда парень взял «глок»? С кого снял?

Капитан-лейтенант клацнул зубами и с завистью убедился в том, что Роман идет с совершенно спокойным лицом. Минута, еще минута. Как и положено, он прошел мимо, не останавливаясь, не произнеся ни слова. Вместе со вторым курсантом бывший преподаватель радиотехники продолжал внимательно вести наблюдение, выжидая еще минуту, – не покажется ли кто за ним. Нет, пусто. И вообще, на улицах ни малейшего движения: ни машин, ни мотоциклов, ни просто идущих по своим делам людей.

Короткий свист сзади – и они по очереди оторвались от камня и осторожно оттянулись назад. Метров через двадцать можно было уже распрямиться, и оба нагнали парня одновременно.

– Ну что?

Курсант посмотрел спокойно и мрачно, но сразу не ответил. Капитан-лейтенанту захотелось рявкнуть, но он сдержался. Мало ли что: может быть, парень тоже контуженый, как минимум психически.

– Рома, не тяни резину. Не надо ничего изображать, просто скажи, как есть. Кого видел, что слышал. Есть ли возможность зайти.

– Есть, – очень ровно ответил курсант. – Но я бы не стал.

Он пожал плечами и прямо посмотрел на офицера, явно дожидаясь вопроса «почему?». Не дождался.

– Чужих в поселке пока нет. В том числе немцев. И еще не было. Но здесь такие «свои» нашлись, что лучше бы чужие.

– В смысле?

– В смысле мы все правильно сделали, что пришли и ушли тихо. Я поговорил с пацаном лет пятнадцати. Он весь трясется. Кто-то у него по соседству за старые долги рассчитался. Холодным оружием, три человека, если не преувеличивает. Просто один сосед другого. Новая власть все спишет.

– Немцев ждут?

Роман снова пожал плечами.

– Ждут чего-то. Но флаги немецкие – флагов ООН как-то не видно.

– Ладно, с пацаном ты поговорил. Что еще?

– Еще телевизор посмотрел.

– Че-го?

– Телевизор.

Они сидели на корточках, как азиаты, чтобы не было видно с дороги. Жестикулировать было неудобно, но Роман все же очертил рукой в перчатке квадратик перед собой, будто для маленького.