Проект - Кортни Саммерс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Куда делись Гарретты?
– Живут в городе. Сами предпочли.
Лев проходит в глубь сарая. Его голос, когда он снова заговаривает, пронизан ностальгией.
– Видела бы ты этот сарай в то время. Полагаю, проповедь в шатре показалась тебе немного спектаклем.
– Если она не должна была выглядеть как спектакль, к чему было делать ее такой?
– Я не говорил, что она была спектаклем, я сказал, что она показалась спектаклем тебе. Вера – это экспрессия, и люди определенного типа отзываются на экспрессию определенного типа.
– Люди, посещающие твои проповеди… Кто-то из них верит в то, что ты видишь будущее, – замечаю я, и Лев склоняет голову набок. – Что ты предсказал результаты выборов. Это правда?
– Я не заинтересован потакать такого рода спекуляциям, поскольку…
– …поскольку это оторвет тебя от работы, – заканчиваю я за него. – Но этот вопрос годы идет рука об руку с Проектом, и, мне кажется, люди заслуживают получить на него ответ. Так ты видел будущее или нет?
– Я лишь сказал то, что мне велел сказать Бог. Просто некоторые из его посланий легче понять, чем другие. – Лев задумывается. – Проповедь 2014 года была зеркалом, в которое мы заглянули. Сначала отражение было мутным, затем стало отчетливым. Вот как все было.
– Ты считаешь себя пророком?
– Пророк всего лишь посланник.
– Это не ответ.
– Другого у меня для тебя нет.
– То есть ты и правда считаешь себя Божьим искупителем?
– Да.
– А может, у тебя просто здоровенное эго?
Лев не сразу отвечает:
– Мое эго растоптали давным-давно.
– Ты кого-то воскресил?
Он улыбается на мой обстрел вопросами, сразу разгадав замысел добиться от него промаха. Пальцы до боли сжимают диктофон. В сарае прохладно, но я не хочу идти в дом, поскольку это место как нельзя кстати подходит для нашего разговора. В воздухе летают пылинки, лицо Льва порозовело на холоде. Слышится легкое эхо наших голосов и тихая поступь Льва, меряющего шагами помещение.
– С Богом все возможно, – отвечает он.
– Это тоже не ответ.
– Другого у меня для тебя нет. – Секундная пауза. – Я собирался стать священником.
– Знаю.
– Считал это своим Божьим предназначением. В каком-то роде так оно и было. Я просто не совсем верно истолковал его зов. Бог призвал меня в церковь не для того, чтобы я там остался, а для того, чтобы я через нее прошел. Он провел меня через ее тлен, опустил так низко, как никогда еще в жизни, чтобы показать лучший путь и чтобы я, в свою очередь, показал его другим.
– Насколько низко ты пал?
Лев в раздумьях останавливается передо мной.
– Когда я переступил порог церкви в первый раз мальчишкой, она вся была пропитана Божьей любовью. А я никогда не знал любви. Познав Его любовь, я перестал знать страх, потому что совершенная любовь Бога вытесняет все страхи. Ты боишься, Ло?
– Чего именно?
– Чего угодно. – Я не отвечаю, и Лев всматривается в мое лицо. – Почувствовав любовь Бога, я перестал бояться, но, поступив в семинарию, перестал чувствовать Его любовь. Я чувствовал себя еще более одиноким и боялся сильнее, чем когда-либо. Это была проверка.
– Поясни.
– Бог лишил меня свой любви, чтобы посмотреть, достоин ли я ее возвращения. Я оставил семинарию и вернулся в Индиану, к матери. Ее ярость ничуть не угасла. Я снова ощущал себя ребенком, а она вымещала на мне свою ненависть.
Я сглатываю, боясь спрашивать, что ему пришлось вынести, какой из шрамов на его животе оставлен в этот период его жизни.
– И что ты сделал?
– Выстрадал свое возвращение.
– Как?
– На коленях молился Господу тридцать часов.
– О чем ты… – Горло перехватывает, и голос срывается. – О чем ты молился?
– О матери, – говорит Лев, и это последнее, что я ожидала услышать. – Я молил Бога благословить ее и хранить. Обещал служить Ему за ее прощение. И Бог понял, что может вверить мне Проект. Он возродил меня. И сделал Своим искупителем.
– Что делает тебя таким особенным? – спрашиваю я.
– Я не особенный. Во мне нет ничего особенного. А может… – Лев делает шаг ко мне, подходя очень близко, вплотную. – Может, мы все – особенные, поскольку избраны Богом. Он всех призывает к Себе.
– Даже меня?
– Даже тебя. – На его лице появляется легкая насмешливая улыбка. – По-твоему, это заслуживает пренебрежения?
– Если Бог призывает меня, почему я ничего не слышу?
Лев почти касается губами моего уха:
– Потому что не слушаешь.
– А может, Его зов слишком тих?
– Но как ты можешь услышать Его, не веря в Него? Ты вся – сплошное неверие. Ты веришь лишь в свою ярость, свою нужду и свою боль. Твое одиночество обусловлено всем тем, что ты отвергаешь. Но знай: если мы отвергаем Бога, Он тоже отвергает нас.
Я отстраняюсь от него.
– Тебя столько всего ждет за твоей нуждой, твоей болью и твоим одиночеством, Ло! – Под взглядом Льва, скользящим по моему телу, я чувствую себя маленькой и беззащитной. Он словно видит сквозь плоть и кровь мою душу. – Неужели ты не устала отвергать себя?
Я наблюдаю за возвращающимся в дом Львом через лобовое стекло машины.
На улице темно, немного дождит, как обычно перед мокрым снегом. Мне успеть бы вернуться до того, как он пойдет. Я завожу машину, и урчание двигателя вибрацией проходится по телу. Встряхиваю руки и несколько раз прочищаю горло, будто могу откашлять сдавившую грудь тяжесть. Затем отъезжаю от дома и выруливаю на длинный отрезок дороги, ведущий к шоссе. Нервно жуя губу, слышу в голове голос Льва и пытаюсь не представлять, как прямо сейчас Бог зовет меня к себе и единственное, что мне мешает его услышать…
Я сама.
Звонит мобильный, лежащий на приборной доске. Бросив на него короткий взгляд – незнакомый номер, снова смотрю на дорогу. Я подъезжаю к перекрестку одновременно с фурой. Меня бросает в холодный пот. Мобильный продолжает звонить, и я с дури жму на газ, но тут же даю по тормозам.
Ничего не происходит.
– Боже!
Снова жму на тормоз, и снова ничего.
Резко кручу руль в сторону. Дорога уходит из-под колес, и всего через миг происходит внезапная остановка. Но в этот миг я слышу.
2013
До этого времени еще ни один человек не покидал Проект.
* * *Лев созывает собрание в чапмэнском доме, в комнате для гостей. Пока все прибывают и устраиваются, по гостиной плавает тихий гул замешательства. Только Лев, Би и Кейси знают, по какому поводу этот сбор. Би покорно сидит у ног Льва, Атара – рядом с ней. Лев возвышается, стоя к ним лицом. Кейси возле него внимательно наблюдает за собравшимися. Лев хочет позже услышать от нее, какую реакцию вызвало известие. Би находит взглядом Фостера, сидящего в дальнем конце комнаты, и он вопросительно смотрит на нее. Она едва уловимо качает головой. Не ей отвечать на его вопросы.
В конце концов Лев
