Бенджамин Дизраэли, или История одной невероятной карьеры - Владимир Трухановский

Идти на выборы нужно было с какой-то политической программой, с тем чтобы изложить ее избирателям, которые хотят знать о позиции человека, требующего, чтобы они послали его своим представителем в палату общин. Какова же была политическая платформа Дизраэли, с которой он предпринял первую попытку пройти в парламент в 1832 г.?

Определенного ответа на этот вопрос дать нельзя. Для него самого в конце концов было неважно, с каким политическим ярлыком он будет избран. Один из биографов отмечал уже в 1860 г., что «старые твердолобые… видели его в 1832 году как беспринципного авантюриста, стремившегося попасть в парламент тем или иным способом». Отец Бенджамина придерживался консервативных взглядов; сын же сам не знал, где он находится: в голове у него, что касается политических взглядов, был полный хаос. Он встречался с большим числом сильных мира сего, вел с ними беседы о политике с целью получить дельный совет или разумное мнение. Четко определить свою позицию тогда еще не мог: он не был ни вигом, ни тори.

Но тактическая линия на выборах для него была ясна. В 1831 г. увидел свет его роман «Молодой герцог» с размышлениями автора, которые при переиздании Дизраэли убрал. Сопоставляя эти размышления с поступками Дизраэли, биографы сходятся в том, что именно этот вырезанный впоследствии кусок романа и раскрывает истинный образ мыслей Дизраэли во время его первой избирательной кампании: «Я должен быть последовательным и не компрометировать свои принципы… Давайте разберемся, что это за принципы. Я виг или тори? Я это забыл. Что касается тори, то я обожаю древность, в особенности руины. Я думаю, что я тори. Но все-таки виги дают такие хорошие обеды; они в высшей степени забавны. Я думаю, что принадлежу к вигам. Но в то же время у тори такая высокая мораль, а моральность — это моя сторона. Следовательно, я должен быть тори. Но виги одеваются намного лучше. И плохо одевающаяся партия, как и плохо одетый человек, должна быть не права. Да! Я определенно принадлежу к вигам… Я думаю, что одну ночь я буду вигом, а другую буду тори и таким образом доставлю удовольствие обеим партиям. И у меня нет возражений, придерживаясь моды сегодняшнего дня, занять какой-либо пост при правительстве тори при условии, что я смогу голосовать против них». Биографы считают, что этот пассаж из романа Дизраэли следует признать автобиографическим и что он точно отражает позицию самого автора. Игривость формулировок приведенного отрывка не должна заслонять крайнего цинизма, заложенного в нем.

Будем справедливы, цинизм Дизраэли не был чем-то исключительным, он уходит корнями в крайний цинизм английской политической жизни. Что поражает в этом высказывании Дизраэли, так это безоглядное публичное обнажение своих принципов или, точнее, их почти полное отсутствие. Но в то же время это была игра, позерство, оригинальничанье. Б. Жермен на этот счет заметил: «Ни один беспринципный авантюрист не мог быть таким дураком, чтобы написать это». Бенджамин написал и впоследствии горько сожалел о содеянном. Он убрал соответствующее место из позднейших изданий «Молодого герцога», хотел, чтобы читатели забыли о нем. Но упорно действовала народная мудрость: «Что написано пером, того не вырубишь топором», — и политические противники Дизраэли не раз приводили цитаты из романа с целью продемонстрировать политическую беспринципность автора.

Отец Бенджамина, сестра Сара считали, что победить на выборах с такой позицией — дело безнадежное. Но Дизраэли был азартным и упрямым политическим игроком и надеялся красноречием привлечь на свою сторону избирателей.

В июне 1832 г. неожиданно открылась вакансия члена парламента от округа Хай-Уикомб, близ которого находилось поместье Брэденхэм. Закон о парламентской реформе уже был принят, но еще не вступил в силу, и выборы должны были проходить по старым правилам. Хай-Уикомб представлял собой небольшой церковный приход, внутри которого располагался маленький городок, занимавший площадь в 128 акров[3] и посылавший в парламент двух депутатов. Это было обычное для Англии тех лет так называемое гнилое местечко, т. е. город, пришедший в упадок, но продолжавший посылать депутатов в парламент. В Хай-Уикомбе голосовало и, следовательно, решало вопрос об избрании депутата всего 35 человек. Весной освободилось депутатское место, и Дизраэли выдвинул свою кандидатуру на открывшуюся вакансию. Он выступил как радикал, сторонник реформ, т. е. как виг. Булвер, который всячески старался помочь Дизраэли пройти в парламент, был вигом. Он пытался убедить руководителей партии вигов, чтобы они не выставляли никакой другой кандидатуры в Хай-Уикомбе и тем самым дали возможность его протеже победить на выборах. Но репутация Дизраэли в политическом отношении была неясная, и просьбе Булвера не вняли. Сыграло свою, может быть, решающую роль также то, что премьер-министр лорд Грей пожелал видеть своего младшего сына полковника Чарлза Грея членом парламента. В результате полковник оказался соперником Дизраэли. Эти выборы в Хай-Уикомбе были последними в Англии, проходившими по дореформенным нормам, и в этом их своеобразный исторический интерес.

Спонсором Дизраэли на выборах был некий Джозеф Хьюм. Его подыскал на эту роль Булвер-Литтон. По традиции Хьюм прислал Дизраэли пространное письмо, предназначавшееся к опубликованию в местных газетах и представлявшее собой по существу обращение к избирателям. В письме говорилось, что Англия нуждается в «честных, независимых и талантливых людях» и что избиратели поэтому поступят мудро, избрав в парламент Дизраэли. «Я надеюсь, — писал Хьюм, — что сторонники реформ объединятся вокруг Вас как человека, придерживающегося либеральных взглядов на все сферы государственного управления и готового посвятить себя делу поддержки реформ и экономии во всех административных органах, что… соответствовало бы высшим интересам страны. Я был бы в восторге, увидев Вас в составе нового парламента».

Дизраэли не ограничился рекомендацией Хьюма. Он получил аналогичные документы от Булвер-Литтона и ряда других лиц. Особое внимание привлекает рекомендательное письмо Д. О’Коннела, учитывая дальнейшее развитие отношений между ним и Дизраэли. О’Коннел писал, что «если Дизраэли будет избран, то дело истинной реформы получит огромное преимущество… Дешевое управление и свободные установления получат дополнительный стимул благодаря его таланту и аргументации, которую он использует во имя доброго дела. Я безусловно целиком и полностью полагаюсь на его политическую и личную честность и получил бы величайшее удовольствие, если бы посодействовал любым способом обеспечению его избрания в парламент». Все эти своеобразные обращения к избирателям были своевременно опубликованы в местной газете «Бакс газетт». Это имело положительное значение для Дизраэли. Даже почтенная лондонская «Таймс» писала 11 июня, что «усердие, с которым Булвер добивается успеха Дизраэли, побуждает нас хорошо думать о Дизраэли».