Бенджамин Дизраэли, или История одной невероятной карьеры - Владимир Трухановский

Таково было начало века в международных отношениях. На протяжении столетия английская внешняя политика проводилась в основном по следующим линиям. Опираясь на свое экономическое могущество, Англия стремилась играть господствующую роль в европейских делах. Поскольку соотношение сил изменялось, и сравнительно быстро, в ее пользу, она старалась не связывать себя долговременными союзами и договоренностями, с тем чтобы сохранять свободу рук в мировой политике. Англия продолжала неуклонно расширять свою колониальную империю, осуществляя все новые и новые захваты. Поддерживала ли она освободительные движения в мире или выступала на стороне реакционных режимов? На этот вопрос нельзя дать однозначного ответа. Английская дипломатия отличается удивительной гибкостью (дающей ей большую эффективность) и следует только одному принципу — своей выгоде. Тогда, когда поддержка реакционных режимов представлялась выгодной интересам Англии, она выступала на их стороне. Когда же поддержка освободительных движений сулила экономические и политические выгоды, Англия их поддерживала. Всегда неизменным было стремление Англии ограничить интересы и роль России в европейских делах, потеснить ее на восток. Это обнаружилось и на Венском конгрессе, занимавшемся мирным урегулированием после войны, из которой Англия вышла победительницей прежде всего благодаря огромным жертвам, принесенным на алтарь общей победы Россией.

В соответствии с этими основными линиями Англия действовала в отношении Священного союза в 1815–1833 гг. Члены союза стремились обеспечить сохранение границ, установленных Венским конгрессом, и боролись против любых проявлений «революционного духа». Англия официально не вошла в союз (свобода рук), однако во многих случаях координировала свою политику с общей линией союза. Однако когда в 20-х годах Священный союз начал строить планы подавления освободительного движения в испанских колониях в Америке, английское правительство «либеральных тори» и его министр иностранных дел Джордж Каннинг выступили против. Любовь к свободе? Ничуть не бывало. Просто стремление ослабить своего традиционного конкурента в колониальных делах и использовать возникавшие новые государства для экспансии туда английских товаров и капиталов. Аналогичной «гибкостью» отличалась колеблющаяся позиция Англии и в отношении освободительного движения в Греции.

В 30-х годах, при министре иностранных дел Генри Пальмерстоне, английская внешняя политика характеризовалась дальнейшим расширением экспансии. На это время приходятся англо-сикхские войны в Индии, в результате которых Англия присоединила к своим владениям Синд и Пенджаб. Затем в 1840–1842 гг. последовала англо-китайская война. Английское правительство пыталось вначале дипломатическим путем взломать ворота на китайский рынок для поставок туда прежде всего опиума, а также некоторых других товаров. Это не удалось, и Англия развязала первую «опиумную» войну, положившую начало экономическому и политическому проникновению ее в Китай. Был захвачен Гонконг, длительное время остававшийся английской колонией. В 1840 г. Англия объявила своим владением-колонией Новую Зеландию.

Крупной агрессивной акцией Англии явилась война 1838–1842 гг. против Афганистана. Это была колониальная война. Она началась вторжением 30-тысячной английской армии через Боланский и Хайберский проходы из Индии на афганскую территорию. Афганская армия была несравненно слабее вооружена и насчитывала примерно 15 тыс. солдат. Английские власти торопились: им нужно было, как они утверждали, опередить «русское проникновение» в Афганистан и прибавить эту страну к своим огромным колониальным владениям в Азии. Поначалу английским войскам сопутствовал успех, и в августе 1839 г. они заняли Кабул. 18 месяцев удавалось поддерживать оккупацию и поставленного англичанами у власти в Кабуле «своего человека». Затем произошло восстание афганцев, два английских политических правительственных агента были убиты, и началось уничтожение английских войск. Отступить им не удалось. Вся армия была поголовно истреблена. Лишь одному человеку удалось уйти; он добрался до Джелалабада, где и поведал эту историю. Дост Мухаммед, эмир Кабула, которого англичане пытались сместить и заменить своим агентом, возвратился в Кабул и правил там еще 20 лет.

Эти подробности можно было бы и не приводить, если бы не два обстоятельства. Во-первых, английская официальная пропаганда еще в 80-х годах утверждала, что Англия не потерпела поражения в Афганистане, а ее войска просто ушли. Во-вторых, в 1878–1880 гг. Дизраэли, уже будучи премьер-министром Англии, предпринял вторую англо-афганскую войну, также закончившуюся поражением для англичан. Тем самым в который раз было продемонстрировано, что государственные люди не учатся на ошибках своих предшественников; хорошо уже то, что наиболее способные из них учатся хотя бы на своих собственных.

НЕПРОСТО БЫЛО СТАТЬ ЧЛЕНОМ ПАРЛАМЕНТА

Начало 30-х годов — это время, когда закончились колебания между литературой и политикой и Дизраэли принял окончательное решение добиваться своих целей: славы, власти и состояния, прежде всего действуя в сфере политики. С литературой не было полного разрыва, но она стала вспомогательным средством, занятием для души и для денег. Этому повороту в жизни Дизраэли способствовал ряд объективных обстоятельств. Во-первых, крупная неудача, постигшая некоторые его литературные произведения. Во-вторых, политическая жизнь страны бурлила, бушевали страсти вокруг парламентской реформы 1832 года. Динамичная натура Дизраэли подталкивала его к тому, чтобы окунуться в политическую борьбу. В-третьих, на настроения и планы Дизраэли сильно воздействовал пример его друга Булвер-Литтона. Они были очень дружны, вращались в одних и тех же кругах, но Булвер, будучи всего на год старше своего друга, уже достиг очень многого. Он опубликовал несколько книг поэтических произведений и пять романов, был редактором авторитетного ежемесячного журнала и уже с мая 1831 г. — депутатом парламента. Дизраэли с большим уважением относился к Булвер-Литтону, и, естественно, к этому прибавлялась известная доля зависти. Но Бенджамин был слишком высокого мнения о себе, чтобы страдать от безнадежной зависти. Он был уверен, что добьется всего, чего достиг его друг, и превзойдет его.

Для этого нужно было прежде всего завоевать место в парламенте. И он со всей энергией бросился в 1832 г. в избирательную борьбу. В течение пяти лет он предпринял четыре попытки стать депутатом палаты общин, и все напрасно. Избирательные кампании отняли много сил и стоили немалых денег. Долги выросли. Но воля у Дизраэли была сильная, и он не капитулировал.