Проводы на тот свет - Лев Корнешов

Зампред знал, зачем к нему прибыл Благасов. В принципе все уже было сделано, даже документы выправлены: если раньше учредителями московской фирмы ритуальных обрядов и захоронений «Смиренный погост», которой выделялось шесть гектаров земли под коммерческое кладбище, числилось три человека — Благасов И. В., Ставров Т. Н. и Брагин А. Н., то сейчас остался один Благасов Игорь Владимирович. О выделении-продаже земли под кладбище просили московские городские власти, ходатайствовала Московская патриархия. Кстати, только церковнослужители без мзды подписали И. В. Благасову письмо-ходатайство, они действительно считали эту проблему очень важной. К крематориям у церкви отношение было по-прежнему сложное, двоякое. Она когда-то, скрепя сердце, согласилась на них, на сжигание покойников, то есть на действо, пришедшее чуть ли не с языческих времен. Но это было вынужденное согласие, так как земли, пригодной под захоронения, оставалось все меньше и меньше. Московская патриархия приветствовала открытие новых погостов и была благодарна властям за внимание к покойным и их близким.

Для создания нового кладбища все уже было сделано, за все уплачено, но зампред хотел под конец сидения на хлебном месте урвать ещё кое-что дополнительно. Он угостил Благасова рюмкой коньяка, сам выпил с удовольствием, доверительно сообщив:

— Вчера крепко отметили день рождения одного нашего министра. Это у нас традиция: коллективно праздновать дни рождения уважаемых людей. Знаете, способствует…

Чему «способствует» зампред не позаботился сформулировать, так как, наливая по второй, старался не пролить коньяк.

— Может быть проедем на место будущего погоста? — предложил Благасов.

— Идея! Свежий ветерок, он тоже способствует…

Все, что по мнению зампреда «способствовало», он считал полезным. Запред хотел положить недопитую бутылку коньяка в кейс, но Игорь Владимирович заверил, что у него в машине есть все необходимое.

Земля, которую облюбовал Благасов, лежала километрах в двадцати за окружной дорогой и в десяти минутах ходьбы от электрички. Это было очень удобно, так как Игорь Михайлович давно убедился, что родственники покойных норовят пристроить их где-нибудь поблизости, чтобы не затруднять себя длинными поездками.

Совсем рядом виднелись деревенька и дачный поселок. Зампред сообщил, что оттуда пришли десятки писем с протестами «общественности» против устройства здесь кладбища. Проблема заключалась в том, что соседство с кладбищем автоматически снижало стоимость домов и дач и отшибало у горожан желание снять их в аренду на летний сезон. Пришлось пообещать сельчанам и дачному кооперативу в порядке компенсации благоустроенную дорогу. Дорога была и так нужна — кто повезет покойников по рытвинам и ухабам? Но сельчане до этого не додумались, восприняли обещание построить дорогу, как свою серьезную победу, и пошли на уступки.

Поле было засеяно кормовыми травами — его несколько лет арендовало какое-то маломощное товарищество по откорму бычков, срок аренды закончился и его не продлили.

— Повозились с ними, с этими млекопитающими, — сказал зампред, имея в виду то ли бычков, то ли арендаторов. — Никак не желали понимать, что сейчас рынок: кто больше даст, тот и возьмет.

Благасов «дал» ему хорошо, а теперь вот вывез на природу, чтобы ещё добавить.

Уже прошло время первого укоса, поле пахло разнотравьем, взлетали жаворонки и, мелко, часто перебирая крылышками, застывали в воздухе над землей. Они шли по полевой тропинке. «Хорошо», — пробормотал зампред. Благасов достал конверт, сунул ему в боковой карман пиджака.

— Это за труды, — сказал он. — Знаю, сколько пришлось согласовывать и с комитетом по землепользованию, и с управлением по здравоохранению и со многими другими…

— Не так уж и много, — благодушно сказал зампред. — Ваш Волчихин оказался действительно разворотливым малым, шел впереди меня… Да и вы хорошо развернулись: запросы депутатов Думе, причем, самых горластых и беспокойных. Представляю, во что это обошлось.

— Да уж не дешево, — мрачновато откликнулся Благасов.

— Подтолкнули и эти статьи в прессе — что сейчас горожане вывозят своих покойников в деревни, из которых приперлись когда-то в Москву — столицу. В городе их хоронить негде и не по карману: дешевле в родную деревеньку транспортировать. И за все — плати… Вы, простите, баксами, я — услугами…

Благасов со злорадством пожелал, чтобы прошел в губернаторы генерал-десантник и двинул на сплоченное чиновничество свои «голубые береты». В самом деле, почему он должен платить им дань? Ведь хорошее, полезное дело хочет сделать, облегчить живым жизнь. Да и покойникам не все равно, где лежать, он был в этом уверен. Но ничего этого не сказал, наоборот, вплел в голос нотки искренней благодарности:

— В пакетике десять тысяч зеленых. Но я бы хотел получить все документы на кладбище завтра.

Зампред заколебался, что-то прикинул и, наконец, согласился:

— Хорошо. Постараемся. Пусть ваш Волчихин завтра во второй половине дня зайдет к моему помощнику Серафиму Степановичу Кузьмищеву. Все будет у него. Ну и сами понимаете… — Он сделал выразительный жест.

— Пятьсот хватит?

— Вполне.

Они повернули обратно к машине, на багажнике которой телохранитель и шофер Благасова уже успели разложить закуску и поставить бутылки.

— Пока мы одни, — сказал Благасов, — хотел бы вас спросить, что вы намерены делать, чем заняться после выборов?

Само собой подразумевалось, что генерал попросит многих высокопоставленных чиновников убраться.

— Хотите предложить мне работу?

— Пожалуйста, хоть сегодня — моим заместителем. Но это для вас мелковато. Не ваш размах.

— Я вернусь в свой город. Там меня не забыли, стану мэром.

— Вот это дело! — оживился Благасов. — У меня есть один великолепный проект… Хочу открыть небольшой, симпатичный заводик по производству церковных принадлежностей. Почему бы и не у вас? И с вашим участием? Или того, на кого вы укажите?

— Проект интересный, — одобрил зампред. — Но потребуются большие деньги, благословение Московской патриархии…

Благасов был преисполнен энтузиазма:

— В патриархии есть свои люди, поддержат. А что касается денег… Ваша доля может быть иной: помощь в аренде или приобретении земли, помещений, складов, сырья, послабления в налогах…

Игорь Владимирович давно уже вынашивал мечты о таком заводе. Интерес к религии растет, все покупают иконки, цепочки, крестики, лампадки. Вон как развернулось Художественно-производственное объединение Православной церкви в Софрино! Мало того, что пооткрывало свои лавочки и палатки в подземных переходах метро в Москве, в подмосковных городках, так ещё и возят свои изделия на выставки-продажи в Эфиопию, Мексику, в Грецию. В давние времена владельцы всего лишь свечных заводиков становились миллионщиками! К тому же, церковные принадлежности — это не только предметы культа, но и искусства. На таких заводах издавна трудились лучшие российские ювелиры и иконописцы.

Зампред высоко оценил идею Игоря Владимировича и обещал в будущем всяческое содействие.

Они возвратились к машине, подняли рюмки за сотрудничество.

— Завтра получим документы, — произнес Игорь Владимирович, — а уже на будущей неделе двину сюда строителей и технику. Первым делом поставим ограду из стального листа.

— Праздник первого покойника будет? — шутливо поинтересовался заместитель председателя. Выпитое настроило его на веселый лад.

— Мы с вами в любом случае хорошенько отметим это событие, — пообещал Благасов.

…Первый день полнолуния, как он и предвидел, был для него удачным. Завершалась целая эпопея с учреждением фирмы «Смиренный погост», отводом земли под кладбище, с пробиванием разрешений на захоронения. Один санитарно-эпидемиологический контроль сколько высосал! А архитекторы, дорожники и прочие, прочие, прочие — несть им числа и все в руку смотрят! Вся Россия разделилась на тех, кто дает, и тех, кто берет. И при этом одни и те же оказываются то там, то здесь…

Благасов возвратился в свой офис, пригласил Волчихина, отдал необходимые распоряжения на завтрашний день.

— Все, Марат Васильевич, мы победили! Дело сделано, и никаких вам Ставровых и Брагиных!

— А где они вообще? — в тон ему спросил Волчихин. — Прах…

— Не надо так о покойниках, Марат Васильевич, — одернул его для порядка Благасов, хотя в глубине души был с ним согласен.

— Как там наш молодой вдовец? — спросил Благасов. — Присматриваете за ним?

— Обязательно… Ходит на работу, ведет себя скромно, публикует какие-то заметки.

— Бабенок к себе водит?

— Не замечено. Да и рановато пока, прошел всего лишь месяц после похорон Ольги.