Не засыпай - Голдин Меган

– Ты не помнишь, что произошло прошлой ночью, не так ли?

– Нет.

– Так и думал. Ты все забываешь всякий раз, когда засыпаешь.

– Откуда вы столько знаете обо мне? Кто вы? – я крепко сжимаю трубку телефона.

Он игнорирует мой вопрос.

– Ты все время пытаешься не заснуть. Ты даже пишешь это на руках как напоминание. Это плохо на тебя влияет, Лив. Бессонница. Это плохо влияет на твой рассудок.

Я смотрю на руки и читаю буквы вдоль костяшек: «НЕ ЗАСЫПАЙ».

– Откуда вы знаете, что написано на моих руках?

– Милая, я знаю о тебе больше, чем ты сама знаешь о себе, – снова скрипит он. В его голосе есть что-то смутно знакомое, но я не могу понять, что.

Ревет клаксон. Я слышу его в стерео-режиме: он раздается в трубке и доносится сквозь окно квартиры. Долгий агрессивный гудок продолжается несколько секунд. Водитель грузовика высовывается в окно и кричит: «Что, черт возьми, с тобой не так?!»

Затем следует поток брани. Я опять слышу его в стерео-режиме. Это подтверждает мою догадку. Мужчина, с которым я разговариваю по телефону, стоит снаружи здания.

Пока он говорит с кем-то, повисает пауза. Мое сердце бьется через раз, когда я понимаю, что он может говорить с консьержем. Я слышу по телефону, как хлопает дверь, и затем – стук шагов, быстро спускающихся по лестнице. Он в здании. Он, должно быть, на пути в мою квартиру.

Я гляжу на белый непокрашенный участок стены в гостиной. На стене пульсирует надпись: «ОН ИДЕТ ЗА МНОЙ».

Слишком поздно уходить через входную дверь. Я осматриваюсь в поисках другого выхода. Окна в гостиной и спальне слишком высоко от пола. На всех них решетки. Единственный выход – это окно на кухне. Оно ниже, и на нем решетка на петлях, чтобы ее можно было открыть в случае пожара.

– Ты совершила кое-что ужасное, Лив.

Я чуть не подпрыгиваю от голоса в трубке. Я пытаюсь слушать, бегая руками по решетке кухонного окна в поисках задвижки, чтобы открыть его.

– Что я совершила? – я заставляю себя не выдавать страх. Я не могу позволить ему понять, что знаю о его приближении.

– Ты видела новости? – спрашивает он.

– А что в новостях?

– Убийство. Твои отпечатки по всей квартире. Полиция со временем сложит пазл и определит, что это была ты.

– Я никого не убивала, – говорю я, залезая на стул, чтобы дотянуться до задвижки, находящейся вверху решетки.

– Как ты можешь знать, что ты сделала? Ты не помнишь.

– Я знаю, что я не убийца. Убить человека – не в моей природе, – я толкаю и тяну задвижку оконной решетки. Она не поддается. Меня бросает в пот, пока я всеми силами пытаюсь ее открыть.

– Все способны на убийство, – отвечает он. Его шаги глухо стучат, когда он спускается по лестнице. – Если дать им правильную причину.

– Не я.

– Все улики указывают на тебя, Лив. Даже слово «ПРОСНИСЬ!», написанное на окне, указывает на тебя. Тот же девиз написан на твоем запястье.

В коридоре слышится грохот двери. Это дверь на лестничной площадке хлопает за его спиной. Его шаги эхом раздаются, когда он идет по коридору.

– Улики связывают тебя прямо с убийством, – неприятным голосом говорит он.

– Я никого не убивала, – настаиваю я.

– Я знаю. И ты это знаешь. Но улики говорят об обратном. Полиция может считать иначе.

– Что вы хотите от меня? – мой голос едва ли звучит громче шепота.

– Я хочу помочь тебе, Лив. Все, что мне нужно – это узнать, куда ты дела нож. Он с тобой в квартире, Лив?

Я наконец освобождаю упрямую щеколду на решетке окна. Она открывается настежь.

– Они найдут тебя, Лив. И, найдя, упекут тебя до конца твоей жизни. Это лишь вопрос времени. Только я могу помочь очистить твое имя.

– Что вы имеете в виду под «это только вопрос времени»?

Окно заклинило. Я сжимаю зубы и всеми силами пытаюсь его поднять.

– Каждый раз, когда ты засыпаешь, ты все забываешь. В течение нескольких часов ты и этот разговор забудешь. К тому времени, когда полиция тебя выследит, ты не сможешь и слова сказать в свою защиту.

Шаги останавливаются в коридоре. Доносится звон ключей. Он за дверью квартиры. Используя силы каждого мускула, я поднимаю окно так, чтобы появилась щель. Она слишком узкая, чтобы я могла просочиться. Я пытаюсь еще раз, подталкивая окно плечом, пока не появляется достаточно места, чтобы я могла проскочить.

Ключ входит в замочную скважину. Замок щелкает.

Он здесь.

Извиваясь, я пролезаю в приоткрытое окно. Мои ноги все еще свисают на кухню, когда дверь в квартиру настежь распахивается. Я просовываю ноги в лазейку и выбегаю через переулок на улицу.

Глава тридцать пятая

Двумя годами ранее

Рука Эми замирает над коробкой с трюфелями, пока она решает, какой взять. Она останавливается на трюфеле из молочного шоколада с глазурью из белого.

– Не ешь! – кричу я, когда она собирается положить шоколадный шарик в рот.

– Что?

– Не ешь эту конфету.

– Почему нет?

– Она отравлена.

Эми выглядит ошеломленной.

– С чего ты взяла, что она отравлена?

– Я съела одну до этого. У меня потом слипались глаза. Было ощущение, что меня чем-то накачали.

– Лив, еще никто не ел ни одной конфеты. Взгляни.

Эми передает мне коробку из золотой фольги, чтобы я ее осмотрела.

– Видишь! Все трюфели в коробке. Никто их не ел.

Эми права. Коробка полная. Все шоколадки на месте.

– Наверное, мне это приснилось, – говорю я стыдливо.

– Лив, что на тебя нашло в последнее время?

Эми садится рядом со мной на диван и осматривает палец, который я порезала, разворачивая букет из роз.

– Что ты имеешь в виду? – спрашиваю я, когда она открывает свою аптечку.

– Ты стала абсолютным параноиком, – говорит она, беря стерильную иглу из набора, чтобы удалить то, что, по ее словам, похоже на занозу в моем пальце.

– Например? – я вздрагиваю, когда она пытается подцепить занозу кончиком иглы.

– Давай начнем с того, что ты вызвала полицию, потому что думала, что кто-то перевернул вверх дном твою спальню, тогда как я просто позаимствовала кое-какую одежду для отпуска, – говорит она. – Потом ты хотела, чтобы они провели полноценное уголовное расследование того, как пакет молока попал в наш холодильник. А теперь этот переполох из-за шоколадных конфет. Лив, я беспокоюсь за тебя. Твоя паранойя переходит все границы.

Признаю, в пересказе Эми мое поведение выглядит неадекватным.

– Должно быть, это стресс, – оправдываюсь я. – Работа была напряженной в последнее время.

Я стискиваю зубы, когда Эми все глубже втыкает иглу в мою кожу, а затем достает пинцет из аптечки.

– Тебе следует взять отпуск на несколько дней, Лив. Сходи куда-нибудь, расслабься.

– Хотела бы я, чтобы все было так просто.

– Все и есть просто. Скажи этому своему боссу, Фрэнку, что ты берешь пару выходных. Ты работаешь достаточно много, чтобы он мог дать тебе поблажку.

– Мне понадобятся все мои выходные дни для моего отпуска с Марко в октябре.

– Отпуск? Куда вы едете? – пинцет Эми замирает над моими пальцами, прежде чем вытащить занозу.

– Франция. Мы думаем о велопоездке по Долине Луары.

Эми не отвечает, снова промывая мой палец антисептиком и накладывая повязку.

– Теперь твой палец должен быть в порядке, – тонким голосом говорит она по окончании.

Она резко встает и несет свои сумки с покупками в спальню. Я поднимаюсь с дивана и иду на восхитительный аромат готовящейся на кухне еды. Заглядывая через стекло, я вижу вкусную запеканку, бурлящую в керамической посуде на решетке духовки.

– Пахнет восхитительно, – говорю я Эми, когда она входит на кухню. – Где ты нашла рецепт?

– Рецепт? О чем ты?

– Запеканка в духовке! А я-то думала, что ты даже яйца варить не умеешь.

– Лив, ты же знаешь, что я не готовлю.

– Тогда кто приготовил запеканку?

– Ты, конечно, – отвечает она, снова странно посмотрев на меня. – Только ты у нас готовишь.