Н. Г. Чернышевский. Книга вторая - Георгий Плеханов

"При трехчленном делении продукта, — говорит Н. Г. Чернышевский, — затраты на производство делает капиталист; за вычетом этих расходов остается ему из продукта доля, называющаяся прибылью. Она состоит из нескольких элементов. Часть ее служит капиталисту вознаграждением за то, что он обратил на производство свой капитал; эта часть называется в строгом смысле слова процентами на капитал. Из остающегося, за вычетом этих процентов, излишка прибыли часть служит вознаграждением за риск предприятия. Другая часть излишка служит вознаграждением за труд управления делом. Каждый из этих трех элементов прибыли очень часто отделяется от других. Капиталист имеет иногда наемного распорядителя, при котором сам уже вовсе не вмешивается в дело; этот распорядитель получает вознаграждение за ведение дела, а капиталисту остаются только проценты с капитала и страховая премия. Но часто предприниматель занимает на ведение дела капитал у другого капиталиста, которому и выделяет проценты, а сам получает только страховую премию и вознаграждение за управление делом, — если же имеет при этом наемного распорядителя, то одну только страховую премию. Чтобы велись промышленные дела при системе трехчленного деления продукта, прибыль должна иметь величину, достаточную на образование всех этих трех элементов прибыли в размере, какой нужен по состоянию данного общества в данное время. Но при разном состоянии общества величина каждого из трех элементов прибыли бывает очень различна" [137].

Несколькими страницами далее наш автор говорит, что поземельная рента есть "только излишек прибыли, остающийся в некоторых случаях по некоторым отраслям производства" [138]. Затем из его объясненийвидно, что прибыль на торговый капитал также рассматривается им, как часть прибыли вообще.

Из всего этого следует, что под предпринимательскою прибылью он понимает собственно прибавочную стоимость, т. е. всю ту часть создаваемой работниками стоимости, которая под разными названиями распределяется между различными категориями присвоителей плодов чужого, неоплаченного труда. Поэтому мы, при изложении его взглядов, будем заменять слово прибыль более точным выражением: прибавочная стоимость.

Как подразделяется прибавочная стоимость между различными категориями предпринимателей, об этом Н. Г. Чернышевский распространяется очень мало. Только относительно поземельной ренты мы находим у него более подробные объяснения. Что же касается других "элементов прибыли", то мы встречаем лишь некоторые общие замечания вроде того, что "в занятии более рискованном страховая премия стоит выше среднего уровня; в занятии особенно приятном вознаграждение распорядителю бывает ниже среднего уровня" [139]. Он даже не считает нужным объяснить, какие же это промышленные предприятия так приятны, что распорядители их довольствуются вознаграждением ниже среднего. Главное внимание его направлено на вопрос об уровне прибавочной стоимости. "Этот средний уровень сам то понижается, то возвышается", — говорит он. От чего же зависит его величина? Ответ на это он заимствует у Милля, полагая, что "трудами английских экономистов, в особенности Рикардо, вопрос этот превосходно разъяснен, и у Милля, достойного ученика Рикардо, он изложен как нельзя лучше" [140].

Как же, однако, изложен он у Милля? В приводимой Чернышевским выписке объяснения Милля начинаются указанием на происхождение прибавочной стоимости. "Человеку, незнакомому с наукой, представляется, будто бы прибыль коммерческого дела зависит от цен. Производитель или торговец получает свою прибыль, по-видимому, тем, что берет за свой товар больше, чем он стоил ему, и можно подумать, будто прибыль — результат покупки и продажи. Незнакомые с наукой люди полагают, что будто производитель получает прибыль только оттого, что есть покупщики на товар; будто бы запрос, покупщики, рынок товара, вот причины выгод, получаемых капиталистами, которые продажею своих товаров возобновляют свой капитал и увеличивают его массу. Но думать так, значит смотреть только на внешнюю поверхность экономического механизма общества".

Мы просим читателя припомнить, как определяет Милль меновую стоимость товара. "Если оставить в стороне случайные элементы стоимости, то предметы, количество которых может возрастать неопределенно, естественным и постоянным образом обмениваются друг на друга по пропорции количества рабочей платы, какую надобно употребить на их производство (по мнению Милля все издержки производства сводятся к рабочей плате), и количеству прибыли, какая должна быть получена капиталистами, выдающими эту плату" [141]. Иными словами: "общее правило таково, что предметы имеют тенденцию обмениваться друг на друга по таким ценностям, которые оплачивают каждому производителю стоимость производства с обычной прибылью". Что же это значит? Это значит именно то, что "производитель получает свою прибыль тем, что берет за свой товар больше, чем он стоил ему", и что прибыль есть "результат покупки и продажи". Но ведь такой взгляд достоин только людей, "незнакомых с наукой"?! Да, так говорит Милль в главе о прибыли, а в главе о стоимости он высказывает как раз этот взгляд, недостойный людей науки. Как же разрешить такое странное, такое вопиющее противоречие? Логического разрешения для него нет и не может быть, а психологическое объяснение есть и состоит в том, что, как мы уже говорили выше, в голове Милля очень часто и очень мирно уживались самые противоречивые взгляды на один и тот же предмет.

Что причина прибавочной стоимости заключается не в обмене, это понятно само собой, так как обмен не создает ровно никаких стоимостей. Но отсюда вовсе еще не следует, что в исследовании о происхождении прибавочной стоимости мы можем закрывать глаза на законы обмена, т. е., следовательно, и на меновую стоимость товаров. "Причина прибыли та, — говорит нам Милль, — что труд производит больше, чем требуется на его содержание… Если капиталист возьмется кормить работников на условии получить продукт, то, кроме возвращения своей затраты, он получит несколько (sic) лишнего". Чего же именно "лишнего"? Продукта? Но ведь в своем непосредственном, вещественном виде созданный рабочими продукт несоизмерим с их "кормом". Как надо понимать нас, если мы скажем, что произведенный рабочими миткаль больше съеденного ими хлеба пли изношенной ими обуви? Хотим ли мы сравнивать аршины миткаля с пудами хлеба или с парами сапогов? Ясно, что для сравнения "корма" рабочих с созданным их рабочею силою продуктом нужно обратиться к стоимости того и другого. (Ниже мы увидим, что и сам Милль не считает возможным обойтись без этой апелляции к стоимости.) Следовательно, мы должны сказать, что прибавочная стоимость, или (как выражаются Чернышевский и Милль) прибыль, есть разность между стоимостью, созданной данной рабочей силой, и стоимостью "корма", который мы затратили на производство этой силы; а если мы захотим выразиться точнее, мы скажем, что прибавочная стоимость ("прибыль") есть разность между стоимостью, созданной данной рабочей силой, и стоимостью этой силы. Но, выражаясь так, мы опять приходим к вопросу о том, чем же определяется стоимость. Милль говорит нам, что она определяется издержками производства данного товара в соединении с прибылью, которую должны принести эти издержки предпринимателю. Пользуясь этим определением для разрешения интересующего нас вопроса о "прибыли" (прибавочной стоимости), мы приходим к следующему поучительному выводу: величина прибыли определяется величиною стоимости того "лишнего", которое произвели работники сверх стоимости своего "корма"; а стоимость этою "лишнего", как и всякого другого товара, определяется издержками его производства и прибылью, которую должны принести эти издержки. Прибыль зависит от стоимости, а стоимость от прибыли. Это уже и само по себе мудрено; но еще более мудреным представится нам все дело, когда мы вспомним, что интересующее нас "лишнее" получается предпринимателем сверх сделанных им издержек, и, следовательно, ни о каких издержках его на производство этого "лишнего" не может быть и речи. Выходит, что, следуя определениям Милля, мы не только не попадаем на прямой путь для разрешения вопроса о "прибыли", но странствуем по такой логической кривой которую можно нашить кривою двойной кривизны.

Во всем исследовании Милля о "прибыли" верно лишь то, что для ее производства нужна известная степень производительности труда, позволяющая рабочим производить больше, чем необходимо для их содержания. Но если это показывает нам, — да и то сквозь густейший туман противоречий, — что "прибыль" производится неоплаченным трупом работников, то мы еще вовсе не видим, каким образом производство "прибыли" обусловливается механизмом буржуазного общества. В этом отношении Милль остался далеко позади Рикардо, который уже умел связать вопрос о производстве прибавочной стоимости с вопросом стоимости вообще. Чернышевский не замечает этих ошибок Милля Подкупленный его признанием относительно эксплуатации работника предпринимателем, он прощает ему как запутанность тех объяснений, которыми тот сопровождает это признание, так и другие нелепости, вроде того, что "во всем процессе производства, начинающемся материалом и орудиями труда и кончающемся готовым продуктом, все затраты состоят исключительно из рабочей платы", и что "вся та часть окончательного продукта, которая не составляет прибыли, служит возвращением капиталисту затрат, сделанных на рабочую плату". Чернышевскому кажется, что все это так и есть в действительности. Соглашаясь с Миллем по вопросу о происхождении прибыли, он не расходится с ним и в указании причин, от которых зависит ее уровень.