Три эффекта бабочки - Елена Вольская

поведение Оли постепенно начало меняться. Она раскрепощалась и уже не вспоминала о стыдливости, и не беспокоилась о том, что не знает куда девать руки, как целовать любовника и реагировать на его ласки. Ее тактильные ощущения и наслаждение обострялись.

Происходящие с Олей перемены уже стали хорошо заметны не только ей самой, но и окружающим. На работе она была более спокойной и выдержанной, да и улыбаться стала чаще. Секретарша Аллочка вела себя как обычно, но Оля догадывалась, что она и другие сотрудницы фирмы тайком перешептываются и гадают, кто же так изменил их директрису. Мужчины провожали ее восхищенными взглядами, одобрительно прищелкивая языком.

Скворцова благосклонно принимала комплименты и не обращала внимание на шушуканье работников у себя за спиной. Она прекрасно понимала, что изменилась не столько внешне, сколько внутренне. Оля всегда следила за собой и даже в самые темные времена не позволяла себе выйти из дому без макияжа и с аккуратно уложенных волос. Но с момента первой близости с Михайловым, у нее появилось чувство, что она будто светится изнутри и этот свет начал притягивать к ней всеобщее внимание.

Заметила эти чудесные перемены и свекровь и в свойственной ей хамской манере не преминула высказаться на сей счет.

В самом начале октября Ларочка и Петруша Усольцев без предупреждения заявились в гости. Вечер был теплым, поэтому Оля с детьми ужинала на веранде.

– Мы, собственно, к вам на минуточку, – сказала Лариса Игнатьевна, усаживаясь на предложенное Петрушей плетеное кресло. Осмотревшись по сторонам, свекровь удивленно приподняла брови и прямо спросила: – А где мой сын?

– Гуляет где-то, – не подумав, брякнула Оля.

– Как это гуляет? Где? С кем это? В такой час? – сходу занервничала Ларочка.

– Дорогая, не волнуйся, – примирительно сказал Петр Викторович, усаживаясь рядом с Юлей. – Оленька пошутила. Возможно Валерий опаздывает к ужину из-за пробок на дорогах.

– И часто он так опаздывает? – проигнорировав слова Усольцева, ехидно поинтересовалась Лариса Игнатьевна, при этом недовольно вглядываясь в умиротворенное лицо невестки.

– В последнее время часто, – вызывающе улыбнулась Оля.

– А ты чего это улыбаешься? Тебе не интересно, где твой муж? – уже не на шутку начала злиться свекровь.

– Лариса Игнатьевна, давайте не при детях… Света, принеси, пожалуйста, свежие манты гостям.

Яковлевна быстро засеменила в кухню. Она побаивалась старшей Скворцовой и всеми силами старалась избегать ее.

– А вы, Оленька, чудно выглядите сегодня, – выдал Петруша, пытаясь перевести разговор в другой русло.

– Спасибо, Петр Викторович, – поблагодарила Оля и предложила: – Налить вам вина?

– Нельзя ему! – резанула воздух рукой Ларочка. – Он за рулем.

От продолжения свекровью допроса с пристрастием, Скворцову спасла Света, которая поставила перед нежданными гостями тарелки с дымящимися мантами. Петруша с Ларочкой охотно принялись за еду, а Оля, гадая чем обязана нежданному визиту свекрови и ее любовника, обратилась к детям: – Юлечка, Дениска, если вы поели, можете идти к себе. Вам еще уроки доделать надо.

– Нет, нет! Пусть останутся, – проговорил Усольцев, вытирая салфеткой жирные губы. – Мы, собственно, приехали по делу.

– Да-да, это так, – подтвердила Ларочка и пояснила: – Дело в том, что Титова подсуетила нам с Петрушей горящую путевку на Кипр в приличный семейный отель. Во всяком случае, так говорили девочки из ее туристического агентства. Отель на первой линии стоит и там в основном останавливаются англичане. Правда, сейчас не вспомню как он называется. Танька говорит, что он довольно дорогой, но в октябре там можно отдохнуть дешевле. Места в этом отеле бронируются заранее, задолго до начала сезона. Так что, Оля, сама понимаешь, что отказаться от поездки было бы просто грешно. Тем более, что у нас скоро станет холодно. А на Кипре в октябре будет еще очень солнечно и жарко.

– И мы, Оленька, хотим взять с собой детей, – вставил Усольцев. – Нельзя упускать такой шанс. Дать детям еще две недели каникул в октябре, да еще на море, к тому же недорого – это просто удача. Вы согласны?

Петруша подмигнул детям и те восхищенно закричали на весь двор:

– Ура-а-а!!! Еще как согласны! Мы только за! Там же так здорово! Мамочка, разреши! Мы так хотим на море!

– Но вы уже были со мной в Болгарии, – попыталась остановить восторженных детей Скворцова.

– Так, то была всего-навсего Болгария, – скривившись, сказала Юля. – А Кипр – есть Кипр! Ни в какое сравнение…

Денис быстро закивал головой, поддерживая сестру и умоляюще смотрел на мать.

– Ну, мамочка, пожалуйста… ну разреши…

– Ладно, – быстро сдалась Оля. – Я отпущу вас с дедушкой и бабушкой только при двух условиях.

– Каких? – насторожились дети.

– Вы будете слушаться и без разрешения не будете лезть в воду. Ни в море, ни в бассейн.

– Да-да-да! Мы будем слушаться! – Вновь радостно заверещали дети и выскочили из-за стола. Потом приостановились и виновато уставились на мать. – Можно мы уже пойдем к себе?

Оля кивнула и с улыбкой наблюдала, как счастливые дети вприпрыжку бежали к крыльцу дома. Потом она перевела глаза на свекровь и четко спросила:

– Сколько?

– Ну… мы с Ларочкой прикинули… – начал первым Петруша и замялся.

Но Лариса Игнатьевна бесцеремонно перебила Усольцева:

– Не мямли, дорогой! Надо всегда называть вещи своими именами. За свои места в отеле мы заплатим сами, а ты дашь денег на Юлю и Дениса. Ну и добавишь на их содержание там. И столько, чтобы они себе ни в чем не отказывали, – Ларочка сделала паузу и отчетливо добавила: – Три тысячи.

Оля удивленно округлила глаза.

– Сколько-сколько?

– Три тысячи, – уверенно подтвердила свекровь.

– Если не хватит, Оленька, то мы своими добавим, – попытался смягчить удар Усольцев.

– Долларов? – беря себя в руки, уточнила Скворцова.

– Евро, конечно, – безапелляционно выдала Лариса Игнатьевна.

Оля выдохнула и подумала: «Да… а губа-то у Ларочки не дура. На две недели три тысячи евро на двоих детей… Это круто! И Петруша сэкономит, и Танька в накладе не останется! И что это за мода у свекрови такая – всем гешефты оказывать?», а слух сказала:

– Хорошо. Три тысячи, так три. Когда нужны деньги?

– Завтра, – отрезала свекровь.

– А когда вылет?

– В субботу. В 7.30, – поспешно дополнил Усольцев.

– Да не кривись ты так, Оля! – неожиданно взвилась Ларочка. – Тебе что, денег для детей жалко? Я знаю, что у тебя в доме сейф есть, где ты заначку держишь. Да и на валютных счетах у тебя денег лежит немеряно: и доллары, и евро. Мне Валерка говорил, что ты валютой со своими поставщиками рассчитываешься. Но к сожалению, он доступа к счетам не имеет. Иначе я бы с тобой сейчас даже не разговаривала и все вопросы спокойно