Совращенная тенями - Джесса Слейд
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но он напомнил ей, что они на задании. Она хотела понять это. Это царство задало столько вопросов, и преступное намерение был одним из них.
— Я уже знаю много названий теней, — шептала она. — Мой вопрос, почему? Ты обещал ответы, демон.
Как это было раньше, на чердаке у Арчера, держа камень — подвеску, она сосредоточилась, когда мир пошел серым. Она держалась за его руки, как за спасательный круг, и следовала за туманной связью вниз, в другое царство.
Ее чувства изменились, теперь преступное намерение представлялись ей тонким силуэтом на фоне бесконечной темноты; Арчер был беспокойным выстрелом грозовой тучи с рассеянной молнией фиолетового и бронзового цвета.
Было ощущение, что она стоит над пропастью и кричит в пустоту, без малейшей надежды, на что-то кроме эха. Но она должна была спросить. «Почему боль? Почему горе? Почему безумие?»
Из самых глубин послышались «П-п-по-очем-му-у-у?», как будто что-то гигантское и невидимое повторяло ее вопрос.
— Почему смерть? Почему проклятие? — она выплевывала свои вопросы во мрак. — И почему, ради Бога, разве мы не можем покончить с этим?
— Я могу покончить с этим. — Арчер прижимал ее к своей груди.
Их соединенные руки пробились сквозь изодранные эфирные ленты. Ощущения жара его тела и влажное от дождя пальто вытащили ее из другого царства. Ее перемещение в другой мир закрылось почти с ощутимой слуховой волной, которая вибрировала в ее костях.
Преступное намерение издало пронзительный крик и превратилось в песчаную дымку, не оставляя пространства между ними. Она колебалась. Только объятия Арчера держали ее вертикально.
Визг еще одного преступного намерения прозвучало в ночи, а затем еще одного и еще.
Руки Арчера сжались вокруг нее, так как он выпрямился, почти поднимая ее.
— Что, черт возьми, ты пыталась сделать? И я говорю буквально черт. — Не смотря, на рассерженные объятия, его лицо было мягким. — Демон класса загадки или нет, но ты не можешь подвергать психоанализу преступное намерение тем более в забвении.
Она кашляла от вялого запаха тухлых яиц.
— Ты не предложил ничего лучше.
— Я предпочитаю сдувать их как воздушные шарики. Хотя это оставляет немного клочков вокруг. Как ты это сделала?
— Ты рассказывал мне вот я и сделала. Ты уничтожил его.
— Нет. Ты сделала это прежде, чем я.
— Так ты меня еще и отчитываешь за то, что я выполнила задание.
Они были похоже на два ярких света. В его расширяющихся глазах она видела, что до него, наконец, дошло, что она сделала, и они до сих пор держались за руки.
Они сделали одинаковые длинные шаги в разных направлениях. Она вытерла свои ладони о бедра, пробуя стереть липкий холод преступного намерения. И жар кожи Арчера.
Борясь с гневом и замешательством, его лицо вспыхнуло.
— Это не наш способ борьбы. Ты не можешь постоянно ходить в ад по связи с демоном.
Она ответила ему.
— Я не делала этого одна. Ты пошел со мной.
Он открыл рот, но вместо этого крик преступного намерения раздался в ночи.
Крик пронесся по ее позвоночнику.
— Я слышу других. Они нападут?
Он пожал плечами.
— Избавят нас от необходимости следить за ними.
— И фералис?
— Они охотятся на нас. — Он резко перефокусировался, фиолетовая вспышка уже была видна в глубине его глаз. — Я не знаю, что случилось, но пятно преступного намерения, всегда привлекает фералисов. Идем.
Он быстро повернулся и скользнул в ночь. Сделав полшага, он спросил.
— Чем ты думала заняться сегодня вечером?
— Откуда я знаю? Я не древний воин.
— Я говорю о том, зачем ты уехала?
Она подняла лицо к небу, подставляя его дождю, как будто простая вода могла смыть остатки преступного намерения.
— Я хотела навестить моего отца. Ты сказал, что я могу оставить часть своей жизни.
— Я понимаю, но я слышал крик, — он посмотрел назад.
Она не хотела встречаться с ним взглядом.
— У него не самая лучшая ночь.
— Плохо, потому что проповедник знает, что его любимая дочь продала душу дьяволу, — его рука, отмеченная ревеном, превратилась в кулак. — Некоторые люди видят через маску нашей плоти и видят тень. Редкий святой человек, психически больной, некоторые дети или художник — вообщем те люди, которые видят мир немного по другому. Никто их не слушает, когда они начинают говорить о нас.
Она прикусила губу.
— Я не хотела пугать его.
— Тогда не возвращайся. Ты только будешь способствовать прогрессу слабоумия, и никакой пользы. — Его голос понизился до шепота. — Ты находишься во власти не обычного демона.
Резко, он остановился, его рука выпрямилась, чтобы остановить ее. Фиолетовый свет разлился по ревену.
— Там, — его голос напоминал звук шипения шин на тротуаре. — Под деревьями.
Даже в ноябре, дуб все еще был покрыт листьями. На земле, под деревом было подобие шахматной доски от тени и света от уличных фонарей.
Сера проследила за указательным пальцем.
— Боже, он больше чем последний.
— Никакого Бога, — сказал он мрачно. — Только мы.
— О право, мы об этом позаботимся. Я думаю, что это хорошо, ведь он, наверное, ослаб за последние две тысячи лет. Мы можем позвать кого-нибудь на помощь?
Ветер хлестал мокрыми ветками, как будто руками, протирающимися от ожидания. Арчер улыбнулся ленивой улыбкой.
— Ты хотела охотиться.
Она совсем не сомневалась в фералисе, с которым будет сложнее справиться, чем с воздушным шаром. Она сглотнула.
— Оно двигается в деревьях. Оно знает, что мы здесь?
— Вероятно. Ты должна научиться держать свои эмоции под контролем.
Точно так же, как и ему. Он сказал, что становление ослабило ее силы, но она задалась вопросом.
— Я думала, что мы собираемся заманить его куда-нибудь.
— Помни, ты сказала, что твои пациенты не сами выбирают время смерти?
Сначала он решил послушать ее…
Арчер шел по линии припаркованных автомобилей между ним и фералисом. Хотя фералис приближался к ним все ближе, она не могла отвести взгляд от Арчера и смотреть вперед.
Он залез под пальто, ускоряя шаг. Топора не было, она заметило, что-то длинное и острое. После того, как она узнала, как тшува пришел к нему, она поняла, почему он не доверял оружию. Но подходить так близко…
Когда он повернулся назад, фиолетовые огни вспыхнули у него в глазах, демон вышел поиграть.
Нет, не играть. Его выражение было напряженным и мрачным. Если сначала у него была дикая радость, то теперь она прошла.
Он протиснулся между двумя бамперами и исчез в крошечном лесу. Она не могла остановить его.