Преображение любовью - Мэй Сартон

— Вот ты где, Элис, — голос ее звучал беспечно. — Я везде тебя ищу.

Трудно было поверить в то, что она действительно не знала, где они находятся, поскольку все видели, как они вышли на палубу, но Элис поняла намек и сказала:

— Привет, Гэйл. Чем могу помочь?

— Я хочу поговорить с тобой… Наедине. — Она выразительно посмотрела на Джека.

— У меня нет от Джека секретов, — сказала Элис.

— В самом деле? — Гэйл внимательно посмотрела на них. Она казалась удивленной и заинтригованной.

— Ну ладно, мне нужно… если ты не возражаешь, Джек, дорогой…

— Конечно. Тебе принести что-нибудь выпить?

— Да, пожалуйста. — Она взглянула на стакан Элис.

— Боже мой, что это такое?

— «Харви Уоллбенгер». Ты хочешь такой?

Гэйл содрогнулась.

— Нет уж, спасибо. Мне лучше джин с тоником. Когда он ушел, Гэйл сказала заносчиво:

— Если бы я знала, что ты разболтаешь то, что я тебе рассказала, Элис я бы ни за что тебе не доверилась.

— Звучит разумно, — ответила Элис.

— Нечего строить из себя умницу! — выпалила Гэйл. — Ты сказала Титусу, что знаешь о нашей… — она запнулась, — о нашей близости.

— Ты сказала мне, что вы стали любовниками, — уточнила Элис и внимательно посмотрела на Гэйл. — За это Титус рассердился на тебя? Вы поссорились из-за этого?

— Конечно, нет! — отрезала Гэйл.

— Почему же вы провели сегодняшний вечер врозь?

— Просто потому, что Титус хочет защитить мою репутацию, — сказала Гэйл высокомерно. — Он боится, что если нас все время будут видеть вместе, поползут слухи. — В ее голосе появилось раздражение. — Не надо так смотреть на меня, Элис. Это правда.

— Поскольку он работает в университете, я могу понять, что он заботится о своей репутации, — сказала Элис. — Но, по правде говоря, я думала, что ты просвещенная феминистка и выше этих традиционных и консервативных понятий.

Гэйл не знала, как отреагировать на ее слова. Она не хотела, чтобы Элис изменила свое впечатление о ней, и поэтому сказала:

— Ты права, но у Титуса старомодные взгляды на женщин и он любит покровительствовать. — Поняв с опозданием, что ее увели в сторону, она строго сказала:

— Не надо было говорить ему, Элис. Зачем ты это сделала?

— Честно говоря, не знаю. Это как-то само собой всплыло в разговоре.

— Я не знала, что ты так хорошо с ним знакома, чтобы беседовать на подобные темы.

Она собиралась продолжить, но Джек нерешительно высунул голову из-за двери.

— Принести тебе выпить сейчас, Гэйл? Она вздохнула с досадой, но жестом подозвала его к себе.

— Да-да, хорошо. Спасибо. — Она взяла стакан, кажется, вспомнила о чем-то и сказала:

— Да, между прочим, Элис, мама решила, что для нее слишком утомительно ехать завтра на целый день на экскурсию, поэтому она поедет только в Эфес во второй половине дня. Я подумала, что с утра смогу составить тебе компанию.

В душе Элис улыбнулась наивной выдумке Гэйл, но сказала:

— Очень мило с твоей стороны, но моя тетушка собирается ехать на все экскурсии, и поэтому я буду с ней. — Ей внезапно пришла в голову одна мысль и, не раздумывая, она сказала:

— А почему бы тебе не составить компанию Джеку?

Затем, поняв, что им обоим может не понравиться ее вмешательство, и желая дать Гэйл возможность отказаться, добавила:

— Конечно, если ты захочешь сидеть в последнем автобусе; бедному Джеку всегда приходится путешествовать в нем.

Наступила долгая пауза, пока Гэйл взвешивала все за и против, но затем она мило улыбнулась Джеку, как бы одаривая его.

— Разумеется, я составлю Джеку компанию. Мне не хотелось бы оставлять его одного.

Элис с облегчением заметила, как Джек весело скривил губы и скромно ответил:

— Большое тебе спасибо, Гэйл.

Послышался шум голосов, — из фойе на палубе выходили люди, чтобы прогуляться, пока оркестр отдыхает. Среди них был и Титус с друзьями.

Элис думала, что Гэйл сразу подойдет к нему, и очень удивилась, когда та осталась с ними, еще немного поболтала, в основном с Джеком, и только после этого извинилась и ушла. Но, уходя, она еще раз улыбнулась Джеку и сказала:

— Я скоро вернусь — и мы сможем потанцевать.

Они посмотрели ей вслед, а потом Элис взглянула на Джека. Ей было интересно, что он думает.

— Интересно, меня хотят использовать, чтобы вызвать ревность Титуса?

Элис с облегчением вздохнула. Она была рада, что он все понял.

— Я думаю, они поссорились. Или Титус сделал резкое замечание, и она расстроилась. — Тогда это должно быть чрезвычайно резкое замечание, — заметил Джек.

Она с любопытством посмотрела на него.

— Похоже, ты не питаешь никаких иллюзий относительно Гэйл.

— Никаких, — признался он. — Но тем не менее она восхитительна. Она так женственна — женщина на все сто процентов. Секреты, интриги, гордость, тщеславие — всего у нее хватает!

— И с ней никогда не соскучишься, — сказала Элис.

— Да, ты права. — Джек повернулся и улыбнулся ей. — До чего же ты проницательна, Элис.

Но в данный момент проницательность ее подвела, и она не заметила, как к ним подошел Титус.

— Не хочешь потанцевать, Элис?

Она была настолько поражена, что не знала, что ответить, и только моргала глазами. Наконец Титусу это надоело, и он обнял ее за талию.

— Извини нас, Джек.

Он повел ее на маленькую площадку, где отдохнувший оркестр играл какую-то медленную мелодию. Он сразу начал танцевать по-настоящему, обняв ее и прижав к себе ближе, чем мог позволить себе случайный знакомый. Но, может быть, это объяснялось тем, что вокруг танцевали другие пары и места было мало.

— Так в чем же твоя проницательность? — спросил он.

— Что? — Элис никак не могла отделаться от мысли, что впервые за долгое время они были так близко друг к другу. — Ах, ты имеешь в виду наш разговор с Джеком? Мы… э… говорили вообще.

— Правда? — Судя по его интонации можно было предположить, что он ей не верит. — Раньше за тобой такого не наблюдалось, скорее наоборот.

— Нам обязательно надо все время говорить о прошлом? Зачем ты пригласил меня танцевать? — быстро переспросила Элис, так как ей не хотелось, чтобы он развивал эту тему.

— А разве обязательно должна быть причина?

— Да.

Титус ухмыльнулся.

— Может быть, в конце концов ты более проницательна.

— Ну так почему же?

— Когда вчера ты уплыла, какая у тебя была на это причина?

— Я хотела потренироваться.

— Настоящая причина, Элис, и не делай вид, что ее не было.

Она подняла на него глаза, стараясь не вспоминать, сколько раз они танцевали вот так же, как часто он наклонялся, чтобы поцеловать ее в шею, а потом, после танцев, они торопились в свой маленький домик и там любили друг друга. Эти воспоминания бередили ее раны, и голос прозвучал жестко, когда она сказала: