Игрушечный мир. Отдохнем по-взрослому (СИ) - Владимир Тимофеев

– Хреново дело, – констатировал я, потянувшись к тангенте аварийного передатчика. – Придется выходить из игры. Одному мне точно не справиться.

– Погоди, – остановил меня Федор. – Не паникуй, успеем еще сигнал подать. Давай-ка лучше шансы прикинем.

– Да какие нахрен шансы? Без роботов, все одно, не справимся. По любому сюда надо быриков подтащить. Выдернут тебя, как морковку из грядки.

– Стоп! – перебил меня Синицын. – Думаю, без быриков справимся.

– Как это?

– Как, как, мозги, блин, включи. Вертикально я подняться смогу, если через снег не лезть. Так что давай, натягивай трос над трещиной. И веревку сбрось с середины.

– Так провиснет же! Как подъем начнешь, края по-любому подломятся, тебе же всё на башку прилетит.

– Ерунда. Чай, не плиты бетонные, только краешком и цепанет, а скорость набрать не успеет. На шлем приму. Главное, чтобы совсем не завалило, – отмахнулся Федор.

– Э-э-х, – махнул я рукой. – Ну что с тобой делать?! Ладно, попробую. Ты только не дергайся. И диагностику там у себя проведи, чтобы время зря не терять.

– Угу, – согласился напарник, затем очень подозрительно скрипнул зубами и выудил из спецкармана пульт медицинского блока. «Что ж, это правильно – о собственном здоровье никогда не поздно подумать».

Я огляделся, прикинул, что, где и как, потом снял с плеч термоблок и приступил к работе. Метрах в двадцати от пролома вкрутил в лед бур, вщелкнул веревку. С противоположной стороны воронки операцию повторил. Закрутил рядом еще один бур, соорудил из репшнуров и карабинов полиспаст и натянул веревку по максимуму. Почти как струну гитарную, чтобы провисало поменьше. На всякий случай, для большей гарантии. Ну и чтобы себя самого успокоить, как водится. Далее накинул на трос пару карабинов, воткнул в них веревки, концы каждой закрепил на третьем буре, а другие сбросил в пролом.

– Лови подарок.

– Поймал, – глухо отозвался Федор.

– Как? Сам пройдешь? Или помочь.

– А куда я денусь!

Условно нормально Синицын прошел метра три. А потом буквально каждые полметра «восстанавливал» дыхание – хрипы было слышно даже снаружи. Видимо, ему и впрямь досталось при падении совсем не по-детски. Начал его подтягивать, корректируя действия по командам снизу. Как Федька орет: «Грудь» – тяну что есть мочи. Как «нога» – расслабляюсь, это он сам себе.

Но ничего, справились в итоге – через десять минут Федор уткнулся верхним жюмаром в карабин на «перилах». Оставалось подтащить его ко мне. Почти горизонтально, по верхнему слою, который я считал ледовым мостиком. «Ага, щас! Ледовый, блин!» Стоило напарнику на него навалиться, как вся «моя» сторона с противным уханьем ушла вниз. А за ней следом и остальные. Короче, осталась наша воронка с чистыми стенками. И, что самое интересное, в горлышке всё это застопорилось, так что будь Федька еще внизу, его бы просто похоронило под этой массой. Но теперь нам это было только на руку, Синицын повис на тросе, и подтянуть его к относительно твердой поверхности удалось без проблем.

– Ну что? Как ты? – спросил я, присев перед другом на корточки.

– Если честно, то хреново, – ответил он. – Ногу сломал. В лодыжке.

– Твою мать, – только и смог выдохнуть я, откидывая забрало.

– Ничего, – вяло улыбнулся Федор. – Всё, что нужно, я себе уже вколол, так что пока не сильно болит.

С ногой мы провозились минут пять, наложили шину, перевязали как следует, зафиксировали, укрыли. Еще десять потратили на то, чтобы найти подходящее убежище, каковое обнаружилось метрах в ста от трещины, между двумя заиндевелыми валунами. С хорошей ложбинкой в снегу, где я и устроил напарника. Со всеми, как говорится, удобствами. Устроил и вновь принялся размышлять о дальнейшем. Один я его вниз не стащу, это точно. Сами бырики без команды сюда не придут. Все наши на левом фланге, и по прямой до них полтры сотни кэмэ. Итог: придется выходить из игры.

– Хочешь все-таки подмогу позвать? – усмехнулся Федор, глядя на появившийся у меня в руках передатчик.

– Время, Федя, время, – устало ответил я. – Не успею я вниз смотаться, потом обратно, потом опять вниз…

– А тебе и не надо сразу обратно, – прервал он меня. – Тебе надо просто дойти до реки, состыковаться с роботами и отработать основную задачу. На плацдарме! А уж потом можно и сюда возвращаться. Понял?

Да, я и впрямь понял, чего он придумал. Вот только не очень-то хотелось напарника здесь оставлять. Одного. Сами ведь знаете – мало ли что может случиться. Однако Федор, словно бы прочитав мои мысли, уже через секунду заявил. Безапелляционно:

– Короче так, Андрюха. У меня в термоблоке заряда часов на семь. Так что и я не замерзну, и лед вокруг не подтает. Удержусь тут, короче, сколько потребуется. Ну и, ха-ха, отосплюсь заодно. В общем, если ты не вернешься через… э-э… шесть часов, подам сигнал. Сам. Ага?

Я вздохнул. Подумал секунд десять и… согласился.

– Хорошо. Пойду один. Но, блин, если с тобой что случится, я тебя гада с того света достану.

– Достанешь, достанешь, – ухмыльнулся Синицын. – Всё, иди давай, время не ждет. Камеру только снаружи оставь, чтобы не скучно было.

Я покачал головой, но всё же вытащил из «бронелифчика» вторую камеру и приладил ее к валуну, включив круговой обзор.

– Порядок, – махнул рукой Федор. – Как в головизоре. Причиндалы, кстати, со льда собрать не забудь, а то сам понимаешь.

– Сделаю, – пообещал я, отступая от камня.

– Тогда лады. Ни пуха тебе.

– К черту.

Глава 28. Скоростной спуск

За последующие сорок минут я продвинулся километра на три. Шел хотя и осторожно, но ходко. А потом начались проблемы. В виде вставшего на пути ледопада. Этакая мешанина трещин-разломов вперемешку с сераками, кальгоспорами и прочими, хм, торосами. Честно говоря, до сих пор точно не знаю, как они правильно называются. Но независимо от названия петлять между ними – врагу не пожелаешь! Впрочем, на первый взгляд, вся эта хрень казалась вполне проходимой. Однако, как вскоре выяснилось, ошибся я. Очень сильно ошибся. На первые двести метров ледяных скал ушло почти полчаса. А затем пришлось возвращаться назад – слишком уж длинная и широкая трещина поперек «тропы» пролегла, да еще и с отрицательным уклоном. Задница, короче – драгоценное время утекало сквозь пальцы, а как его обмануть, я не представлял. Впрочем, поразмыслив минуту-другую, решил всё же попытать счастья на новом участке, то бишь попробовать пройти левее и, если повезет, обогнуть к чертовой матери всю эту ледовую мешанину.

Увы, не повезло. Ледопад всё не кончался и не кончался. В итоге захотелось попросту выругаться самыми грязными словами и, плюнув на всё, подать-таки сигнал о помощи.

С искушением я боролся целых тридцать секунд. Тридцать долгих секунд. И справился, в конечном счете, убрав передатчик и достав бинокль с антибликовым покрытием. После чего забрался на один из столбов и внимательно осмотрел окрестности…

«Мать! Мать! Мать!» – нашлось, кажется, решение всех проблем. По крайней мере, именно так мне почудилось в тот момент, когда в окулярах оптического прибора мелькнул не видимый ранее язык ледника, спускающийся почти к самой реке – желанной цели моего «путешествия». И это был не просто язык. Больше всего он напоминал окаймленное снежными валами русло ручья, стекающего в предгорья. Начинающегося из какого-то разлома на ближнем краю ледопада всего-то в трех сотнях метров от моего нынешнего месторасположения. «Ну что, рискнем? Рискнем. Попытка не пытка».

Потратив еще полчаса, я добрался наконец до истока. «Ручей» представлял собой гладкую ледяную ложбину, по дну которой и впрямь струилась вода. Эта своеобразная «водная горка» тянулась вниз километра на три-четыре, изгибаясь время от времени и оканчиваясь крутым виражом, уходящим куда-то за приречный лесочек. Теперь следовало просто решить, как воспользоваться неожиданным природным подарком. То ли аккуратно спуститься вдоль кромки, пешим, так сказать, ходом, то ли…

М-да, видимо, в каждом нормальном мужике лет до сорока, а то и больше, живет мальчишка. Всегда готовый к авантюрам в духе «а слабó мне… спрыгнуть с сарая, нырнуть в омут, с горки скатиться».

Короче говоря, как раз последнее мне в ту минуту и возжелалось. Мухой с горки слететь. Прямо аж засвербило в известном месте – вынь да положь, хочу и всё тут. И, главное, времени при этом экономилась куча. А что там внизу? Да какая, блин, разница. Долечу – узнаю. Такая вот, понимаешь, психология. Практическая.

В общем, скинул я со спины ранец с термоаккумуляторами («никуда он отсюда не денется, потом найду, а пока в снегу заныкаю»), в несколько стандартных движений разобрал винтовку, вставив стволы и прицельно-затворную группу в левый набедренный футляр, а приклад с основным магазином – в правый. Закрепил оружейный энергоблок на привычном месте, в герметичном контейнере на животе, а затем… Затем перехватил поудобнее ледоруб, взяв его «на изготовку», и, мысленно перекрестившись, бодро шагнул в наклонный желоб с весело журчащей водичкой. Впрочем, промокнуть я не боялся. Покрытие у брони гидрофобное, так что внешней сырости опасаться не стоило. Больше шансов, что изнутри обмочусь. Нежданно, ха-ха.