Ведьма, околдовавшая его (СИ) - Ячменева Алена

— Лучше, чем когда? Перед нашим прошлым завтраком или после? — уточнил Никандр не без неодобрения в голосе. Губы королевы растянулись в улыбке ещё шире, а глаза откровенно засмеялись. — Могли бы просто сказать, что в замке пить алкоголь запрещено, а сами вы пьете сок.

— Ну вам же так хотелось попробовать вина. К сожалению, это всё, что у нас было.

Никандр осуждающе покачал головой, и Ламия, уже не скрываясь, засмеялась.

— Вы обиделись? — полюбопытствовала она совсем как невинный ребёнок.

— Нет, я выжидаю.

— Чего?

— Отмщения, — ответил он, тоже начиная улыбаться.

— Вы мне мстить будете? — ахнула наигранно испугано королева, отклоняясь на подушки.

— Вполне возможно.

— И мне никак не загладить вину?

— Вряд ли вам это удастся, — продолжал веселиться вместе с ней Никандр, посмеиваясь и отпивая из бокала.

— Даже так? — поинтересовалась королева, садясь, придвигаясь к нему, приобнимая за плечи, проводя ладонью по шее, запуская пальцы в волосы, заставляя наклониться и целуя его в губы.

ГЛАВА 27. Осколки

Этот поцелуй был не просто пробой, невинным прикосновением губ к губам незнакомых ещё невесты и жениха. Это был полноценный чувственный, обжигающий, тягучий, пьянящий поцелуй мужчины и женщины. Ламия сжимала в кулаке его волосы, он положил одну руку на её колено, другой пытался придвинуть к себе ближе за спину. Однако она не подчинялась, не позволяла расстоянию между ними сократиться и полноценно себя обнять, но и поцелую не сопротивлялась, принимая его с охотой.

Их поцелуй длился никак не меньше полминуты. При этом танцы, музыка, разговоры в зале не затихали. Слуги и дамы отводили взгляды от короля и королевы, старательно делали вид, что ничего не происходит. Хотя, если приглядеться, среди свиты можно было заметить не просто настороженные или хмурые взгляды, а откровенно напуганные. Это было странное сочетание: женщины одновременно смеялись, беззаботно болтали, но в то же время обменивались понимающими взглядами полными ужаса.

Поцелуй первой прервала Ламия, отстраняясь и вглядываясь в лицо Никандра. Тот снова потянулся к ней, но королева, разочарованно качнув головой, оттолкнулась и опять отсела от него, опираясь на подушки за спиной и проводя рукой по шерсти кошки.

— Ламия, вы… — начал Никандр, не отрывая от неё взгляда полного желания, но не закончил.

— Красивая? — подсказала королева, продолжая сканировать его все таким же изучающим, сосредоточенным взглядом, будто они не целовались только что страстно, как не только в первый, но в последний раз.

— Да очень, — горячо подтвердил мужчина и хотел придвинуться к ней, но королева остановила его, поставив ногу на бедро и предупреждающе надавив.

— Как же это знакомо, — вздохнула она, опуская руку в чашу с виноградом, которая стояла на диване около неё, отщипывая ягоду и отправляя её в рот. — Скучно, — пожаловалась, не отводя взгляда от Никандра.

Тот зажмурился, будто от яркого света, пытаясь собраться с мыслями.

— Что? — спросил, отодвигаясь от королевы на другой край дивана, словно незначительно изменившееся расстояние могло помочь ему прийти в себя и перестать страстно желать её.

— Скучно, говорю. Каждый раз одно и то же, — пожаловалась королева, отправляя в рот очередную ягоду. — Хотя нет, — через некоторое время, подумав, сказала. — В этот раз мне было не противно. Вы хорошо пахнете.

Никандр тряхнул головой, словно скидывая с шеи её невидимую верёвку дурмана, которая тянула его, как поводок собаки, к хозяйке.

— Что? — возмущенно спросил он, наконец, совладав с мышцами лица и начиная хмуриться, а не смотреть на королеву взглядом полным слепого обожания и покорности.

Ламия вопросительно подняла брови, словно не ожидала этого вопроса. Однако ответить не успела, потому что к ним подошла одна из служанок и поклонилась.

— Госпожа, мороженое готово. Нести?

— Конечно, нести, — встрепенулась Ламия, облизав губы в ожидании угощения.

Девушка согласно кивнула и махнула рукой другой, которая ждала перед дверью. Та поспешно открыла створки и в зал вошли сразу несколько служанок с подносами, на которых стояли красивые пиалы с необычным лакомством.

— Вы пробовали раньше мороженое? — спросила Ламия у Никандра, подгибая ноги и ещё больше отдаляясь от него.

Мужчина смотрел на неё все тем же хмурым взглядом, наконец, осознав, что его комплимент охарактеризовали как «скучно». Или не комплимент, а поцелуй, но от этого было бы ещё обиднее.

Ламия же попробовала не только отдалиться от него, подбирая под себя ноги, но ещё и взгляд отвела, сдвигая брови и поджимая губы, но не так, как он — хмуро и даже сурово. А будто пожалела о своих словах или опять же о поцелуе. Будто была смущена, хотя до его возмущенного вопроса «Что?» выглядела совершенно иначе: она была расслаблена и, кажется, удовлетворена его реакцией.

— Это такой холодный десерт изо льда, молока и сока фруктов или ягод, — пояснила Ламия, взглянув на него вновь.

— Я знаю, что это, — проворчал Никандр. — Конечно, пробовал. Так что там про «скучно»? — отважился спросить вновь. — Вам не понравилось? — уточнил, намекая на поцелуй.

— Нет, это было достаточно неплохо, — уклончиво ответила Ламия, принимая из рук служанки пиалу.

— Неплохо? — снова переспросил Никандр. Ему этот поцелуй показался невероятно прекрасным, сам он подобного спектра эмоций и чувств никогда не испытывал от простого соприкосновения губ. И королева была увлечена им ничуть не меньше его, поэтому у него не было основания предполагать, что для неё это было всего лишь «неплохо».

— Очень неплохо. Так вас устроит? — хмыкнула Ламия с улыбкой, устраиваясь снова между подушками и подцепляя мороженое на ложку.

— Нет, — мрачно ответил Никандр следом за ней перемешивая предложенное ему холодное лакомство.

— Попробуйте. Это очень вкусно, — продолжила насмешливо улыбаться Ламия, на этот раз с большим интересом и уже точно без скуки наблюдая за ним.

Глядя на неё и расценивая её улыбку уже не как оскорбление, а как поощрение и заинтересованность, Никандр взял в рот мороженое и принялся жевать, глядя на то, как Ламия слизывает угощение с ложки смакуя.

Он сомкнул челюсти, почувствовал, как что-то твердое попало на зуб, решил, что это не до конца раздробленный лед, снова сомкнул челюсти и почувствовал боль в зубах. Отвел взгляд от Ламии, продолжая сосредоточенно жевать. Он чувствовал, как сладость мороженого распространяется по языку, но кусочки льда не таяли и не только попадались на зубы, но и царапали язык. При очередной попытке прокусить странный лед, Никандр сморщился от боли в десне и выплюнул мороженое обратно в тарелку вместе с кровью.

Ламия, заметив это, опустила ложку и нахмурилась, следя за королем, размешивающим то, что выплюнул.

— Всё в порядке? — спросила она.

— Не ешьте! — крикнул мужчина, вырывая у неё из рук пиалу.

— В чём дело? — напряглась королева, садясь и придвигаясь к нему. Дамы с тарелками в руках также замерли, непонимающе глядя на мужчину.

— В мороженом стекло! — заявил Никандр и продемонстрировал Ламии осколок из своей тарелки, а затем вновь сплюнул кровь из десны, в которой всё ещё ощущал впившийся кусок.

На удивление королева больше ничего не спрашивала, а поверила ему мгновенно, даже не заподозрив подвоха или шутки.

— Прополощите рот, — она схватила свой кубок и вложила ему в руку. А стоило ему набрать в рот «вина», ощутить на языке лишь вишневый сок со странным, но явно не спиртным, привкусом, как она вручила ему миску винограда. — Плюйте, — скомандовала грозно, поднимаясь на ноги. Кошка, испугавшись её резких движений, тоже спрыгнула с дивана на пол.

Не только Ламия встревожилась, но и все женщины повскакивали с мест и теперь смотрели на них напугано и будто ожидали чего-то не хорошего. Рамилия тут же бегом направилась к Госпоже.

— Успели проглотить? — спросила королева тем временем, одновременно с этим кивая Олин. Та следом за управляющей бросилась к возвышению, на котором стоял диван-трон.