Пять мужей для ведьмы (СИ) - Кейн Лея

Пять мужей для ведьмы

Лея Кейн

Пролог

— Как на соль? — Старуха поднесла мне ложку с кипящим бульоном.

Я подула, потянула капельку.

— Нормально, — буркнула.

— А на специи?

— Потрясающе, — я выдавила неестественную улыбку и пошевелила связанными колючей бечевкой запястьями. Веревка впилась в кожу и изодрала руки в кровь. Но несмотря на жгучую боль, я не теряла попыток освободиться.

Старуха сыпнула в котелок какой-то зеленый порошок, помешала огромным половником и зачерпнула еще чуть-чуть на пробу.

— А так? — спросила, снова угощая меня.

— Если мне не понравится, вы меня отпустите? — прямо спросила я, потеряв терпение к пробе варева, в которое эта ведьма скоро покрошит и меня.

Она злорадно похихикала. Морщины на ее лице заиграли бородавками, а балахон с заплатками заболтался на ее сухом, скелетообразном туловище. Она поднесла наполненный половник к своему лицу, но клюнула в горяченный бульон длинным, крючковатым носом и выругалась благим матом. Нос вмиг позеленел и, казалось, вздулся. При иных обстоятельствах я бы посмеялась, ну или хотя бы посоветовала ей обмакнуть его в соль, но в ожидании смерти мне было не до стеба.

На жердочке хрюкнула старая, общипанная курица. Она была до того дряхлой, что ее пучеглазая головка колыхалась на тонкой, длинной шее, а кривые лапы едва удерживали ее жалкий вес.

Старуха зачихала. Крепко и пронзительно. Каждый ее чих сопровождался хрюканьем птицы, и эта какофония звуков «Бурль-Апчхи-Хрю» навеяла на меня какой-то ведьмовской рэп. Старуха явно переусердствовала с последним ингредиентом и оказалась в ловушке аллергии. Не знаю, сколько прошло времени, но пока она выплясывала вокруг котла, борясь с чиханьем, я вспомнила треклятое заклинание и, прошептав его, высвободила руки. Когда узлы ослабли и веревка соскользнула, я чертыхнулась, ругая себя за прогулы. Если бы я посещала все занятия в магической академии, которую так и не окончила, то не влипла бы в эту неприятную, попахивающую каннибализмом историю.

«Бурль-Апчхи-Хрю»

— Куда?!!!

— Пойду-ка покурю!

Я юркнула в сторону и скрылась за шкафом. Старуха за мной, вопреки тому, что чиханье периодически скрючивало ее пополам.

«Бурль-Апчхи-Хрю»

— За гостеприимство благодарю!

«Бурль-Апчхи-Хрю»

— Спасибо говорю!

— Догоню!!! — Старуха запнулась о корзину с лягушками.

Та навернулась, крышка слетела, и земноводные, выскакивая попрыгунчиками, облепили ведьму. Я схватила дрыхнущую в «красном» углу метлу. Ей совсем не понравилось, что ее разбудили. Разозленная, она вырвалась у меня из рук и со всей дури шлепнула меня по заднице.

«Хоть бы перекрестилась сначала!»

— Древко на дрова пущу, прутья на кукол! — пригрозила я, а сама на иконы зыркаю, «Отче наш» мысленно вспоминаю да, пальцы сложив, пытаюсь перекреститься.

Метла замерла в воздухе.

— То-то же, — я погладила ее по колючим прутьям. — Я тебе хорошей хозяйкой буду. Только из леса вынеси меня.

Ах, лапуля какая! Покладистая. Древком кивнула мне. Осточертела ей старая ведьма. Не ухаживала за милашкой. Прутики не расчесывала, кончики не подстригала, древко не натирала, массажем не баловала.

Чихающая старуха продолжала напрасно бороться с обиженными лягушками. Зато курица предприняла единственную попытку помешать мне сбежать. Сорвалась со своей жердочки да прямиком на меня. Глупая птица! Вместо того чтобы облететь котел, решила над ним пронестись. А пролететь над котлом ядовитого варева — то же самое, что над четвертым реактором чернобыльской АЭС. Потеряв управление полетом, курица хлюпнулась прямо в кипящий бульон.

Я сделала вид, будто не при делах, взобралась на метлу и еще раз погладила ее.

— Ну, радость моя, летим навстречу лучшей жизни.

«Радость моя» не раздумывала. Не прощаясь со старой хозяйкой, она рванула к двери, вышибла ее и взмыла в небо.

— Ехууу!!! — Я схватилась за нее покрепче. — Свобода!!!

Свобода от очередного ковена. Если единственную оставшуюся от него ведьму вообще можно громко назвать ковеном. Старуха совсем сбрендила. Обещала сделать меня крутой, а сама намеревалась сожрать меня. Похоже, не судьба мне покорить ведьмовской мир. Из академии отчислили, три ковена с позором вышвырнули, еще я сорвала два шабаша, неправильным заклинанием уничтожила древнейшую магическую реликвию, а теперь умыкнула метлу у одной из сильнейших Бабок Ежек. После всего этого меня уже хотя бы за настойчивость должны наречь званием супер-ведьмы.

«Размечталась!» — злорадно усмехнулся мой внутренний маньяк.

Да я и сама прекрасно въехала, что мечты несбыточные. Что ж, всегда найдется выход. Пойду покорять шоу-бизнес. «Битва ведьм» еще актуальна. Туда мне и дорога!

Глава первая

Как можно пронзительнее глядя в стеклянный шар, купленный за сто рублей на «барахолке», я сделала несколько пасов руками и угрожающее прошипела:

— Жуткая опасность мужского недуга над тобой, дитя мое.

Переведя взгляд на сидящее напротив «дитя мое» в сто пятьдесят килограммов, я едва сдержалась, чтобы не поморщиться. Поморщусь — останусь без денег. На отзывы в интернете мне плевать. Меня раскрутил именно черный пиар. Мне важно то, что здесь и сейчас. Оно делает меня обеспеченной ведьмой, которую хочет миллион дураков: полмиллиона трахнуть и полмиллиона убить. Своими неистовыми желаниями они делают меня богатой. Так что тридцатипятилетнего девственника, живущего с мамой, мне лучше стерпеть. Он ко мне еще раз пять придет. Я с него денежки пососу, потом найму для него шлюху, чтобы она его ночку-другую «полюбила». А когда он в последний раз придет жаловаться, что Аннушка, предназначенная ему щедрой судьбой, пропала и, скорее всего, бросила его, я разгляжу в своем «хрустальном» шаре ее жуткую смерть от маслица разлитого. И пусть потом, встретив эту Снежану на улице, докажет, что она — та самая Анюта, свет очей его!

— Ну чо тама? — Он смачно надкусил бутерброд.

«Полный звездец тама!»

— Ты судьбу свою в выпускном классе упустил.

— Так я после девятого в шарагу пошел.

«Собрал ранец и пошел. С мамой под ручку».

— Потому и упустил! — настойчивее сказала я и, взяв горящую свечу по десять рублей за штуку, посмотрела на него через огонек. — Гляжу на судьбу страждущего через пламя мощей святых и прошу помощи для него.

Он как завороженный открыл рот, и пережеванный кусок бутерброда вывалился прямо на его колени. Фубля! Что за работа! У меня после него клиентка со смертельной проблемой (у нее шеллак на ногтях дольше недели не держится — естественно, порча!), а он сейчас все в своих слюнях уделает! Шарпей, мать его за ногу!

— Защитники твои говорят мне о какой-то Анне, — утвердительно заявила я. — Аня, Анечка, Анюта…

Он помотал головой. Не знает. Откуда ему знать, я ее только что выдумала!

— Мож, Соколова? — предположил он. — Не-е-е… Некрасивая она. Да и не Анька вовсе. Светка она.

«Тормоз!»

— Показывают мне, как ниточки ваших судеб переплетаются. Узлы крепкие вижу. Твоя это женщина.

— А у нее семеновичи какого размера? — От радости у него аж чертики в глазах заплясали.

«Будет зависеть от того, сколько ты заплатишь мне, уродец!»

— А я за вас голосовал на «Битве ведьм», — улыбаясь, признался он.

— Духи говорят, твой голос стал решающим, — соврала я следом, не отрывая взгляда от пламени. Скоро ослепну от него!

— Есть, я так и знал!

«Да уж! Я победила с отрывом в сорок тысяч голосов. Куда бы я без твоей сраной смс-ки!»

Я задула свечу, пока глаза не заслезились, и выдвинула ящик стола. Порывшись в мешочках с одной и той же травяной смесью от гастрита, я протянула один мешочек толстяку:

— Пей это по стакану в день. И перед каждым принятием повторяй: «Аннушка, судьба моя, найди дорогу ко мне!» Через три дня придешь, еще одну порцию дам. Как только пять порций выпьешь, сразу же с Анной встретишься!