Страшная сказка - Елена Арсеньева

– Что ты говоришь? И когда она здесь будет?

– Определенно 25 апреля. У нее встреча назначена с одним крутым. А потом Надежда Сергеевна уезжает в тур – в Марокко.

«Это где ж такое местечко?» – хотел спросить Васька, но постеснялся показать невежество и снова заговорил о деле:

– И какие же клубы наша мадам решила прикупить?

– Пока ее определенно интересует только «Гей, славяне!». Слышал о таком?

– А то! – хохотнул Васька. – Крутенькое местечко.

– Бывал там?

– Руслан… – укоризненно сказал Василий. – Ты ж меня знаешь, Русланчик. Я ж нормальный, мне девушки нравятся.

– Мне тоже, – вздохнул Руслан. – Ума не приложу, как я сегодня туда попрусь, в этот самый «Гей». Меня Надежда отправила присмотреться, первое впечатление составить. С директором этого клуба у нее и назначена встреча в конце месяца. Прямо ноги туда не идут, честно тебе скажу.

– А что, боишься, изнасилуют? – поддел его Васька.

– Да кому я нужен, такой безобразный, – жеманно отозвался Руслан. – Слушай, не составишь мне компанию сегодня вечером?

У Крутикова просто-таки дух захватило от подобной наглости.

– Ну, ребята… – Он слов не находил. – Ну, мужики, ну, вы даете стране угля! Вы меня что, половиком считаете или как? Типа ноги об тебя вытерли, да еще и плюнуть на себя разреши? Чтоб я еще хоть обрезанным ногтем для Надьки пошевелил… да в жизни такого не будет, понял?

– Нужен ей твой обрезанный ноготь! – со смешком отозвался Руслан. – Можешь им не шевелить, если не хочешь. А вот ножками пошевелить ради твоей же собственной пользы я тебе настоятельно рекомендую.

– Это как? – нахмурился Василий.

– А так. Хозяйка хочет тебе работенку предложить. Хорошую, денежную. У нее же в Нижнем никого нет, кроме тебя, ну а в клубе нужен будет управляющий или нет? Говорит: я, дескать, с Василием нехорошо обошлась, но постараюсь свою вину искупить. Он человек надежный, честный, мне без такого кадра просто зарез, никак не обойтись.

«Ну конечно, сама последняя врунья, так потянуло ее на честненьких!» – чуть не воскликнул Васька, но вовремя удержался. У него в глазах аж разноцветные огоньки замельтешили от слов Руслана.

Надька решила загладить свою вину! Он ей нужен! Он, Васька Крутиков, нужен Хозяйке, Снежной королеве!

С трудом перевел дыхание. Ведь все эти месяцы, прошедшие после его отъезда из Северо-Луцка, больше всего терзали Ваську даже не потерянные деньги, а то, что он оказался выброшенным за борт, как балласт, как совершенно ненужная вещь. И теперь, как старая боевая лошадь, в своем покойном стойле вскинувшая голову и забившая копытами при звуке трубы, он был готов снова выйти на плац парадным маршем, гордо потряхивая султаном. Конечно, за свое согласие он заломит хорошую цену, уж будьте уверены, подсчитает все моральные и материальные издержки. Надьке придется заплатить, если она пожелала вернуть себе такого замечательного человека, как Василий Крутиков!

Где-то на обочине сознания мелькнуло воспоминание об Алиме и Веселом Роджере, но тут до Васькиного слуха долетел недовольный голос Руслана:

– Эй, ты там где?

– А что? – удивился тот, с трудом возвращаясь с небес на землю.

– Да я уж третий раз тебя дозваться не могу. Идешь ты со мной сегодня вечером или как?

– Так и быть, схожу, – после приличной паузы отозвался Васька. – Только не думай, Русланчик, что я у вас как песик: свистни – он и прибежит. Я не ради Надьки иду, а ради моциона, понял? Засиделся дома, охота проветриться. И все, понял? А соглашаться или нет, это я еще решу, понял?

– Конечно, понял, – уважительно ответил Руслан. – Ты как захочешь, так и решишь. Наше дело предложить, ваше дело отказаться.

«Да я не отказываюсь, ты что, больной?!» – чуть не заорал Васька, но хватило ума сдержаться.

– Ладно, где встретимся? – спросил он с достоинством.

– Как тебе удобно. Только учти – я Нижний плохо знаю. Конечно, схвачу тачку, меня отвезут куда надо, но все-таки сориентируй на местности.

– Подъезжай на Ванеева, угол Надежды Сусловой. Там мини-маркеты кучкуются, около них и стой. Я подойду. Во сколько?

– Ну, вечером натурально, – сказал Руслан чуточку удивленно. – Давай ровно в девять, ладно? Там начало, насколько мне известно, с десяти, ну, побродим, осмотрим все вокруг, что да как. Договорились?

– Заметано, – солидно отозвался Василий. – В девять так в девять. – И положил трубку, не прощаясь. Ничего, пусть Русланчик помнит свое место!

Егор Царев

Май 2001 года, Агадир

– Он спрашивает, ездил ли кто-нибудь из нас хоть когда-нибудь верхом? – перевел Родион вопрос маленького жилистого араба-тренера.

В группе переглянулись, и Егор увидел на лицах одинаковые сконфуженные улыбки. От сердца отлегло. Кажется, здесь собрались такие же лихие джигиты, как и он. А Егор-то думал, что придется позориться в одиночку.

Однако забавный все же народ – соотечественники! Так и хватают разинутыми ртами все удовольствия, которые предоставляет экскурсионный сервис. Небось никого из них дома, в Москве, в Нижнем, в Питере, ну и еще откуда тут народ набрался, – небось никого из них палкой не загнать было на ипподром. А здесь наперебой тянули руки, кричали: «Я поеду на верховую прогулку! И меня запишите!» Конечно, это был все тот же самый туристический психоз, который уже наблюдался во время «охоты на акул». Главное дело, команда почти та же самая. Нет чтобы шляться по местному рынку или совершать обход сувенирных лавочек, в изобилии рассыпанных по всему побережью, – потащились на эту дурацкую прогулку. С другой стороны, это же не просто мотаться туда-сюда в закрытом манеже – гид обещал прогулку по эвкалиптовой роще. Ну, посмотрим, может, конечно, эти эвкалипты – такая же мистика, как и акулы… Спасибо, хоть лошади – уже определенно не мистика. Слышно их ржание, да и весь антураж свидетельствует: руссо туристо попали на самый настоящий ипподром. Сейчас выведут арабских скакунов – и…

Араб повторил вопрос, и Егор сообразил, что на сей раз тренер адресуется к нему. Что сказать? Ну, вообще-то подумаешь, премудрость – верховая езда. Сидишь и сидишь себе в седле, а между ног что-то шевелится.

– Ездил когда-то давно, в юности, – уклончиво ответил он. Араб, конечно, смотрел как баран на новые ворота. – Чуть-чуть умею, – сказал Егор, показывая на пальцах. – Понимаешь?

– Ко си ком са, – произнес рядом насмешливый голос. – Все мы тут – ком си ком са!

Это был Родион, естественно, – в каждой бочке затычка со своей эрудицией. Соображучий, черт, Егор ведь тоже знает это французское выражение, означающее «ни то ни се», «чуть-чуть», «так себе». Однако знать – мало, надо уметь вовремя его вставить. Вот Родион это умеет. А просили его свое умение выказывать? Кто его просил, например?

Егору страсть как захотелось велеть этому болтуну заткнуться и не встревать больше со своими переводами, но все же удалось промолчать. Он еще не мог решить, как держать себя с этим наглым мужиком. Наглым – и в то же время оч-чень осторожным… Ведь там, на борту «Папаши Карима», Родион так и не спустился в трюм выяснять отношения. Волей-неволей Егору пришлось очухиваться и тащиться в кают-компанию. Однако Родион и на обеде, устроенном командой для страдальцев-гостей, держался как ни в чем не бывало: ни для него, ни для «Надюшки» Егора будто не существовало. Когда вернулись в Агадир, он тоже делал вид, будто совершенно ничего не произошло. Конечно, может быть, «Надюшка» ничего ему не сказала, хотя вряд ли: несколько взглядов исподлобья – стремительных, оценивающих – Егор все же перехватил. Скорее всего сладкая парочка никак не могла решить, как поступить в этой странной ситуации, и пока выжидала, принюхивалась к Егору.

Подобная нерешительность была совершенно не в его характере. Он терпеть не мог всех этих недомолвок. Вечером долго бродил по парку гостиницы, готовый к тому, что из-за любой волосатой или чешуйчатой пальмы может вдруг появиться Родион и… и дальнейшее пойдет в зависимости от игры, которую он выбирает: или начнется разговор, или тихо-просто – перышко в бок человеку, который слишком много, опасно много знает. Егор был ко всему готов, но продолжал нарезать круги по тропинкам-дорожкам парка. Не дождался ничего, так и ушел спать.

Наутро отправился на пляж и там шлялся по берегу океана – не моря, заметьте себе, а Атлантического океана. Вид – обалдеть! Морская лазурь с серебром. Волна ходит вверх вниз – легко, словно танцует. Чем-то она была безумно похожа на гитарную музыку. Армик играет, а музыка называется «Tear Drops». Ну это что-то, а не музыка… Как переводилось название, Егор не знал. «Tear Drops» – и все тут. «Tear Drops» – наверное, что-то по-английски. А может, по-испански. Армик – испанец. Да и Мавритания – она ведь испанская колония была.

Егор ходил туда-сюда по узкой полосе золотисто-серого песка, проигрывал в мыслях «Tear Drops»: па-ри-ра-ри-ра-ри-ра, пам-па-рам, па-ри-ра-ри-ра-ри-ра, пам-па-рам – самое волшебное место, смотрел то на безбрежную, нет, ну в самом деле безбрежную лазурь, то на огромные буквы на склоне горы. Буквы слагались в слова, а слова означали в переводе с арабского: «Аллах, родина, король». Днем они были сероватыми, еле различимыми на бледно-бежевом склоне, а ночами светились огнями – в том случае, если король Марокко гостил в Агадире. Говорили, он особенно любил этот город на морском берегу, больше всего своего остального королевства, даже больше столицы, поэтому каждую ночь полыхало над морем словно на небе начертанное: «Аллах, родина, король».