Сокрушая ночь - Кэтрин Куинн

class="p1">Мои ногти впились в ладонь, каждый дюйм меня боролся с самим собой.

Моя магия сейчас была слишком пламенной, слишком неуправляемой, чтобы подходить к ней. Если именно она причинила боль Киаре – моя неугодная сила, – то я не мог рисковать.

Мы превратились в масло и пламя – смертельно опасное сочетание.

Я вцепился в ближайшее дерево, уперся пальцами в грубую кору, когда услышал голос Киары. Она произнесла мое имя. Первым она позвала меня. Того, кто причинил ей боль.

Воздух пропитался запахом гари, и я повернулся, обнаружив, что моя ладонь пылает. Дерево, к которому я прислонился, обуглилось, от него поднимался темный дым. Выругавшись, я отшатнулся.

Я разрушал все, к чему прикасался.

Лисица вновь осмелилась протянуть ко мне руку, но я сорвался на бег.

И бежал до тех пор, пока не добрался до места, где мы оставили лошадей, и не увидел раскинувшуюся рядом поляну и яркую луну на фоне пустого ночного неба.

С ревом раскинув руки, я закричал, когда из меня вырвались языки огня и золотистое свечение.

Я обернулся живым пламенем, моя ярость разожгла ярчайший огонь. Горящие багровые крылья раскрылись по обе стороны от меня, простираясь от самых плеч, являя собой угрозу грядущего разрушения.

Дым забивал ноздри, трава возле ног тлела и увядала.

Мне было все равно. Я горел изнутри и чертовски сильно злился.

С чего я вообще решил, что Киара будет принадлежать мне? Она никогда не станет моей. Никогда не сможет полюбить меня, даже если захочет.

Мое пламя усиливалось, прокладывая огненную тропу через поляну, взбираясь на деревья и разрывая их толстые ветви, словно хрупкие сучья. Когда вся поляна заполнилась разрушениями и руинами, моя сила утихла, интенсивность ее воздействия уменьшилась.

Я был рожден для разрушения.

Рожден, чтобы убивать.

Рожден, чтобы никогда не полюбить.

Я обернулся, не в силах наблюдать за тем, что сотворил.

Подняв взгляд, в двадцати футах от себя я увидел Киару, окруженную остальными. Ее брат стоял рядом, защищая ее. Даже Джейк бросил на меня настороженный взгляд, и его рука инстинктивно потянулась к рукояти кинжала. Финн и Димитрий просто уставились на меня.

Последний огонек моей магии угас, но я не подошел ближе.

Я обещал, что больше не уйду, и я сдержу слово, но и позволить себе приблизиться не мог. Я наблюдал, как Киара поворачивает голову к тлеющей поляне, а затем снова ко мне. Чувствовал, как ее темный взгляд излучает любовь, и это сильнее всего меня убивало.

Как жестока судьба…

Моя любовь могла оборвать жизнь единственной женщины, которой принадлежало мое сердце.

Глава 21. Киара

Рэй утаивала больше, чем мы могли представить. Мне жаль, что я так и не сказала тебе правду. Надеюсь, ты простишь нас обеих.

Письмо Авроры Адэр Джунипер Марчант, 32-й год проклятия

Джуд смотрел на меня таким взглядом, какого я никогда раньше не встречала.

Полностью и окончательно сокрушенным.

Он поцеловал меня в губы, признался в любви – и солнце взошло на небо. Спустя несколько мгновений моя кровь закипела так сильно, что я почувствовала, будто меня объяло пламя. Мои тени отпрянули и с шипением бросились обратно в свои укрытия, спасаясь от силы Джуда.

Его прикосновение опалило процветающую во мне тьму, заставив меня пасть на колени.

В отличие от прошлого раза, мы не находились в мире грез.

Наши тела соприкоснулись, кожа к коже, – и наша магия схлестнулась. Я понятия не имела, сражались ли наши слова или наши силы, или же наше признание каким-то образом оживило бестолковое пророчество.

– Киара… – Джуд подступил на шаг ближе, гнетущая тоска притаилась в уголках его глаз.

Мне хотелось броситься к нему и уверить, что он ни в чем не виноват, но после предупреждения Арло в пустоте тьмы я сторонилась прикосновений капитана.

Наша любовь побуждала нашу магию петь – но лишь частицы Рейны. Не мои тени. А они являлись такой же частью меня, как и свет. Если не больше, теперь, когда я приняла их полностью.

То, на что намекал Арло… что я люблю Джуда только из-за нашей общей силы. Эта мысль отравляла. Она всеми силами старалась очернить любовь в моей душе, и на сей раз я не решалась от нее отмахнуться. Былые страхи вновь заявили о себе, утверждая, что я не заслуживаю счастья, что наша связь слишком хороша, чтобы оказаться настоящей. Но я все-таки отбросила их в сторону. По крайней мере, попыталась.

– Что это было, Эмелия? – спросил Финн, нервно проводя рукой по бритой голове. – Это… Он…

– Он обладает магией Рейны, – холодно подтвердила воровка. – Или, насколько я понимаю, большей ее частью. – Лисица взглянула на меня. – Вот почему эта миссия так опасна.

– Боги, женщина. Ты должна была сказать мне! – возразил Финн, но она заставила его умолкнуть, пригвоздив яростным взглядом. – Я знал о твоей матери, но что твой сын несет в себе ее силу… Как ты могла не поделиться этим? После всего, что мы пережили вместе?

Воровка поджала губы:

– Я не просто так держала свое прошлое в секрете.

Пока Эмелия продолжала спорить с Финном, я наблюдала за капитаном. Он застыл, стиснув кулаки, мышцы на его шее напряглись.

– Все в порядке, Джуд, – пообещала я, повысив голос, чтобы он услышал. – Со мной все хорошо.

Он лишь отвернулся, не желая или не в силах смотреть мне в лицо.

Мне было невыносимо думать, что он винит себя. Его вечно одолевали чувство вины и стыда, и наконец, наконец-то, когда он отпустил их и сделал что-то для себя, в награду ему досталось еще большее страдание.

Лиам взял меня за руку, зашипев от тепла, которое я излучала, но не отпустил.

Мое тело горело, даже когда я дрожала от холода. В таком состоянии я долго не протяну. Джуд, должно быть, рассказал брату о нашем пребывании в Тумане, потому что он почти не удивился. Меня переполняла благодарность за то, что мне не придется объясняться самой.

– Нам нужно идти. – Эмелия выступила перед Джудом, словно защищая его от меня. – Чем быстрее добудем талисман, тем лучше. Если за вами обоими в самом деле охотится бог Луны, то у нас не так много времени. Особенно если король тоже идет по нашему следу. – Обращаясь к Финну, она добавила: – Я все объясню. Мне пришлось скрывать свое прошлое, чтобы защитить тебя.

Ее телохранитель сжал руки в кулаки, мышцы на его челюсти напряглись. Ему было больно, и я не могла его винить.

Прежде чем Лисица направилась к лошадям, я мысленно вернулась к неожиданному появлению Арло.

– Когда я была… без сознания, меня посетил Арло, – сказала я, понимая, что мне нужно этим поделиться, но все равно с трудом заставляла себя произносить слова. – Он утверждал, что я странствовала. Возможно, так и было. Я парила в форме звездокрыла над разрушенным храмом.

Димитрий, который все это время оставался молчаливым наблюдателем, оживился. Он вздохнул и принялся ходить из стороны в сторону, запустив пальцы в и без того взлохмаченные ярко-рыжие волосы.

– Странствовала, говоришь? – спросил он, косясь в мою сторону. Я кивнула, и он продолжил вышагивать на месте. – Я слышал о подобном ранее… что-то о теневых монстрах. Мое поселение располагалось ближе к границе; и старейшины утверждали, что видели этих тварей раньше. Несколько наших юношей даже пропали, исчезнув в ночи. Но никто не мог поймать монстров на месте преступления. Они передвигались незаметно. Мне всегда было интересно, как им это удавалось…

Значит, я права. Я могла перемещаться, менять форму и нарушать естественный порядок вещей. Отведя взгляд, я заметила, что Эмелия смотрит прямо на меня. От нее не исходило ни страха, ни гнева; и меня охватило странное чувство при виде ее принятия, когда она прикусила язык