Рокоссовский - Сергей Егорович Михеенков

На базе штаба мехкорпуса был создан полноценный штаб Ярцевской группы. Возглавил его полковник Малинин.

Рокоссовскому повезло. Так бывало и будет ещё не раз: в самые тяжёлые минуты сражения бог войны посылал ему в помощь то невесть откуда взявшийся батальон резерва, тот самый, о котором ещё Наполеон говорил как о решающем факторе всей битвы, то нужных помощников, надёжных офицеров. Под Ярцевом – штаб полковника Малинина, артиллеристов генерала Камеры.

С Иваном Павловичем Камерой Рокоссовский был знаком давно. Камера командовал конным артиллерийским дивизионом в его 5-й отдельной Кубанской бригаде, с которой они ходили в поход на КВЖД в 1929 году. Рокоссовский был рад встрече со старым боевым товарищем, опытным артиллеристом и храбрым солдатом: именно такого человека здесь, под Ярцевом, почти в безнадёжных обстоятельствах, ему не хватало. Эшелон с артиллерией 19-й армии и штабной группой железнодорожники загнали глубоко в тыл. Генерал Конев с разрозненными, так и не собранными в единое войско частями 19-й армии держал фронт под Витебском. Составы продолжали поступать с юга. Чтобы они не попали под удары немецкой авиации, железнодорожники загоняли их на второстепенные ветки и войскам приходилось разгружаться настолько далеко от мест сосредоточения, что зачастую, пока колонны шли к фронту, те районы оказывались уже захваченными противником. И подразделения по ходу событий переподчинялись начальникам тех боевых участков, в непосредственной близости к которым оказывались на тот момент.

Так случилось и с артиллеристами генерала Камеры.

С полковником Малининым Рокоссовский тоже был знаком по совместной службе в Забайкалье. Здесь, на ярцевских высотах, они окончательно сработались, как говорят, сошлись характерами. Вместе они пройдут почти всю войну. Михаил Сергеевич Малинин будет ценить в своём непосредственном начальнике изобретательный и гибкий ум тактика, высокую человеческую культуру и порядочность. А Константин Константинович в своём первом помощнике – надёжность, академическую образованность, усиленную полевым опытом, способность быстро реагировать на постоянно меняющуюся обстановку. Они не потеряют дружеских отношений и после войны.

Однажды под Ярцевом разговорились о тревогах семейных. Рокоссовский всё ещё пребывал в неведении по поводу судьбы своей семьи. Как оказалось, те же мысли не давали покоя и полковнику Малинину: он переживал, что жена могла не успеть эвакуироваться в тыл в дни прорыва фронта под Витебском. Впоследствии на очередной запрос он получит извещение о её гибели. В 1944 году Малинин, к тому времени уже генерал, встретит и полюбит другую женщину. «В 1944 году было решено проводить очередную сессию Верховного Совета СССР на освобождённой территории. Белорусскую делегацию возглавляла Председатель Верховного Совета Белорусской ССР Надежда Григорьевна Грекова. Она приехала в расположение 1-го Белорусского фронта. Встречал её Рокоссовский. В мемуарах очевидцев описана следующая история. Накануне сессии Сталин о чём-то разговаривал по телефону с Рокоссовским и в конце беседы якобы сказал: “Вы знаете, что Грекова не замужем? Ваш Малинин – вдовец. Прекрасная была бы пара!” Очевидно, они произвели друг на друга сильное впечатление. Сразу возникла взаимная симпатия. Через месяц в Овруче они зарегистрировали брак».

Это – рассказ Михаила Михайловича Малинина, сына генерала Малинина и Надежды Григорьевны Грековой, о том, как встретились его родители.

До сих пор потомки маршала Рокоссовского и генерала Малинина, собираясь вместе, любят рассказывать эту историю, в которой Рокоссовскому пришлось выступить в роли свахи.

Но это ещё не вся история генерала Малинина. В том 1944 году в ходе операции «Багратион» советские войска освободили от оккупации большие территории, многие города и сёла, в том числе и концлагеря. Из распахнутых ворот одного из лагерных бараков выйдет женщина, которая на вопрос офицера, выдававшего справки, как её фамилия и кто она, ответит, что она Малинина – жена полковника Малинина, начальника штаба 7-го механизированного корпуса…

Но вернёмся под Ярцево, где тогда решалась судьба не только Москвы, но и всей войны.

Беглого взгляда на карту было достаточно, чтобы понять и замысел противника, и незавидное положение армий, оставшихся западнее и юго-западнее в районе Смоленска. Ярцево – узел дорог: автострады Минск – Москва и железной дороги Смоленск – Москва. От Ярцева веером расходятся большаки и дороги местного значения – на Белый, на Духовщину, на Дорогобуж к Соловьёвой переправе. Захватом Ярцева немцы решали сразу несколько задач: отсекали отход для 19, 16 и 20-й армий и таким образом замыкали очередной «котёл», обеспечивая себе марш на Вязьму и дальше к Москве.

Утром 19 июля полковник Кириллов доложил в штаб Ярцевской армейской группы, что город и железнодорожная станция очищены от неприятеля. В полдень разведка доложила, что со стороны Мушковичей по шоссе движется колонна немецких танков. К городу подходили авангарды 7-й танковой дивизии группы армий «Центр». Они обошли Смоленск с севера и форсированным маршем двигались к Ярцеву, чтобы сомкнуть кольцо окружения вокруг основной группировки Западного фронта.

7-я танковая дивизия – одна из лучших панцергренадерских дивизий 2-й танковой группы Гудериана. Сформирована в Тюрингии, во Французской кампании под командованием генерала Роммеля прорывала линию Мажино. На Восточном фронте с самого первого дня войны. Участвовала в окружении советских войск в районе Минска. Командовал дивизией танковый генерал барон фон Функ.

Снова судьба столкнула Рокоссовского с бароном…

Батальоны полковника Кириллова, усиленные артиллерией и лёгкими танками, не дрогнули. Прочно стояли в обороне. «Пять – против тридцати!..» Но продержаться долго не могли.

К вечеру, прямо с марша, Рокоссовский бросил на Ярцево резерв – переподчинённую приказом комфронта 101-ю танковую дивизию полковника Г. М. Михайлова[31].

Григорий Михайлович Михайлов, опытный танкист и хороший тактик, прекрасно понимая, что перед ним не японцы на лёгких танках, а вояки с огромным опытом современной войны, построил боевой порядок следующим образом: впереди поставил семь тяжёлых КВ, за ними несколько танков Т-34, а затем лёгкие танки и бронемашины. На броню сел десант – батальоны 101-го мотострелкового полка подполковника Воробьёва. Атака была успешной, но кровопролитной. Немцы ушли на западный берег Вопи.

Но вскоре снова атаковали. По показаниям пленных и документам убитых стало ясно, что к Ярцеву противник подтянул новый резерв – 20-ю моторизованную дивизию генерала Цорна. Эта дивизия всегда действовала в паре с 7-й танковой. Отличилась при захвате мостов через Неман и в боях под Вильнюсом. Затем запечатывала «котёл» в районе Минска.

Немцы тут же перегруппировались и повели наступление вдоль железной дороги и шоссе. К исходу 22 июля после массированного налёта «юнкерсов» батальоны полковника Кириллова и части 101-й танковой дивизии отошли в леса юго-восточнее Ярцева.

С захватом Ярцева и узла дорог наши армии, действующие юго-западнее в районе Смоленска, оказались в оперативном окружении. Задачей же Ярцевской армейской группы было как раз не допустить ещё одного «котла» на московском направлении и удерживать коммуникации первого эшелона открытыми.

Началась подготовка к контратаке. Контратака. И