Орешек - Полевка

На следующий день все опять повторилось. Но Дар уже понимал, что происходит, и делал все правильно. В этот день они обсуждали, что может произойти и чего стоит опасаться. Они послушали «речь» Дара, над которой он промучился всю ночь, и откорректировали текст. А потом Саймон вручил омеге тот самый роман, который исполнял роль Библии, и посоветовал немного отвлечься и отдохнуть перед судом, и обязательно выспаться!

Утром в день суда Дару принесли белые брючки и белую блузу романтичного покроя, с рюшами и воланами. Дар растерянно покрутил ее в руках. Он в ней будет выглядеть, как ребенок! Вместе с Саймоном пришел визажист, он умело загримировал синяки от усталости и немного подкрасил. Ровно настолько, чтобы подчеркнуть молодость и нежность омеги. На суд Дар ехал в одной машине с Саймоном и Морисом, и был на удивление спокоен. Он уже прошел тот рубеж, за которым остались слезы и волнение, впереди были новые испытания, и их надо было встретить так, чтобы его родители им гордились!

Если Дар считал, что закрытое заседание суда будет проходить в кабинете судьи, то тут он ошибся. Это был большой зал, с большим количеством пустующих скамеек. Пустой загородкой, где в три ряда располагались сиденья присяжных, которые сейчас тоже стояли пустыми. Но вот судья в мантии и парике был именно таким большим и грозным, как и представлялось в мыслях. Он воинственно сверкал глазами, стучал молотком и время от времени рычал, призывая к порядку. Совсем, как старый лев во главе прайда.

Саймон сел за спиной Дара, омега все время ощущал его молчаливую поддержку и был спокоен. Судье представили Ольдара и рассказали, что ему инкриминируют. Дар знал, что судья и сам в курсе всего происходящего, но процедура обязательна и для закрытых, и для открытых слушаний, тогда знакомят присяжных с тем, что будет происходить дальше. Вначале вызвали самого Дара и, приведя к присяге, стали расспрашивать, а потом стали вызывать свидетелей, как со стороны защиты, так и со стороны обвинения. Перед судьей выступали школьные учителя Дара, которые рассказывали, что омега хороший, искренний ребенок, но по сути, полный гуманитарий, за точные науки он получал отлично скорее за усидчивость и прилежность, чем за реальные знания. Потом вызывали школьных приятелей, соседей и даже Мациуса, который, на удивление, не поскупился на похвалы его трудолюбию и ответственности.

Вызывали даже его старичков из патронажа. Они бодро и с нежностью рассказывали, какой Дар замечательный, и о том, что они были в курсе, что у него есть еще один подопечный, с которым у него вначале все было очень плохо, а потом все вроде наладилось. Прокурор, как своего основного свидетеля, вызвал мастера-очкарика из магазина техники. У того осталась копия заявки на сборку ноута, написанная рукой омеги. Очкарик со знанием дела рассказывал о технике, по его словам, омега знал, что ноут собирается для айтишника, но сам, похоже, совершенно не разбирался в этом вопросе. И во время разговора упомянул о неком «брате», который и будет разбираться с необходимыми программами.

Морис со знанием дела расспросил очкарика, который, неожиданно для прокурора, стал свидетелем защиты. И все сводилось к мысли, что из Дара такой же хакер, как из кота утюг – оба теплые и к обоим подходит глагол «ГЛАДИТЬ», только вот температуры разные! В доказательство этой мысли перед судьей поставили два ноута. Розовую мыльничку с милым котенком на крышке и большой черный ноут. Разница была очень наглядна, и черный ноут рядом с котенком выглядел, как злобный доберман. Большой ноут подмигивал голубым экраном полностью стертых программ. Военные перестраховщики, прежде чем отдать собственность омеги, официально купленную в магазине, полностью уничтожили все программы, и ноут был совершенно пуст, как в день покупки.

А поскольку для Дара основным пунктом обвинения было хакерство, то стоило судье убедиться, что дело совсем не в омеге, а в том самом «инвалиде», при одном упоминании которого военные наблюдатели начинали скрипеть зубами, то судья треснул со злости пару раз молотком и, встав, остановил этот суд «за неимением состава преступления». Его самого достали вся эта секретность к некоему инвалиду и прочие «танцы с бубнами» военных. И если они хотят найти виновного, то пусть найдут «того самого инвалида», и пусть он даст показания в этом суде. А без него все это не имеет значения, и он не позволит вменить в вину омеге излишнюю доверчивость к альфе! Если не омега хакер, то он из преступника становится свидетелем и должен быть отпущен прямо в зале суда!

Военные взвились от злости и попытались доказать, что омега не просто свидетель, а соучастник и должен быть наказан! Но судья от подобного заявления разъярился. Еще не хватало, чтобы вояки командовали в его зале суда, что законно, а что нет! У них не тоталитарное государство, чтобы они имели право голоса в этом вопросе! И если он постановил, что омега из преступника становится свидетелем, то так тому и быть! И пока в зале суда не появится тот самый таинственный инвалид, имени которого даже нельзя упомянуть вслух(!), то и возвращаться к этому вопросу не имеет смысла!

Судья постучал деревянной колотушкой перед носом разъяренных военных и заявил, что омега освобождается в зале суда, а если «тот самый хакер» не появится в суде в течение года для дачи показаний, то из личного дела Ольдара Маши уберут пометку о судебном разбирательстве, так как все это дело полностью сфабриковано военными, и он не позволит, чтобы гражданское лицо оказалось крайним в тайных делишках зарвавшихся вояк!

И вот Дар вдруг оказался в объятиях вначале Мориса, а потом Саймона и всех тех свидетелей, что давали показания в его защиту. Его все обнимали, поздравляли, а Дар так и не мог поверить, что все закончилось. Ему даже не пришлось произносить речь, которую он позапрошлой ночью писал, а прошлой репетировал! Он так этого боялся, так ждал, и что теперь делать? Что делать дальше?

Как раз этот вопрос он и задал Саймону в здании юридической фирмы «Бигль и Бигль», куда все приехали отпраздновать удачное завершение дела. Пока в большом конференц-зале все Бигли, свидетели по делу Маши и даже грозный судья(!) разбирали шампанское, Саймон отвел его в кабинет и поставил перед ним его сумку, с которой он собирался отправляться в колонии, два ноутбука и сверху положил обручальное кольцо Трая.

- Я не хочу оставлять тебя без присмотра, - Саймон насмешливо потрепал Дара по волосам,