Орешек - Полевка

фирму в бурном море скандалов. И заслуга Альберта была в этом велика. Ему опять предлагали партнерство, теперь уже в фирме, но он отказывался. Он уверял, что у него есть все, чего он хочет в этой жизни, и о большем счастье он и не мечтает.

А потом и дети Симеона выросли и завели свои семьи, и Альберт всегда был готов помочь им и словом, и делом. Лично для меня именно Альберт стал дедушкой, любимым и мудрым, а Симеон был всего лишь старшим альфой в клане. Когда дед умер, Альберт сам едва не умер от горя, но супругу-омеге Симеона нужна была помощь. А мой отец тогда занял пост ведущего адвоката в фирме, и Альберт опять включился в дела, чтобы дело Симеона не пошло прахом.

Именно Альберт был моим куратором на практике и помогал советом и подсказкой во время первых дел. У него всегда было время на меня и мои проблемы, и я никогда не забуду тех практических советов и наставлений, которые он мне дал. И не только мне, все молодые специалисты прошли перед его внимательными глазами, и именно он давал нам первые практические догмы, на которых, как на фундаменте, мы отстраивали свои дела, которые вели нас к победам.

И все это время Альберт любил, искренне и беззаветно, вначале Симеона, а потом его сыновей и внуков. Он стал нашей семьей, хотя до самого конца пытался уверить всех, что он «просто помощник в делах». Когда он состарился, мы пытались и правдой, и, скажем честно, обманом заманить его в наши дома, чтобы он жил с нами под одной крышей, и мы могли бы заботиться о нем, как он заботился о нас. Но Альберт настаивал на своей независимости и самостоятельности, и нам оставалось только приглядывать за ним издали, стараясь не навязывать свое общество.

Его единственной просьбой за всю его жизнь было пожелание, чтобы мы позаботились о тебе, и его последние слова тоже были о тебе. Поэтому я бросил все дела фирмы, отменил все назначенные слушания в суде и сижу здесь. И буду рядом, пока вопрос с тобой не прояснится окончательно…*

- Саймон! - в комнату вошел еще один альфа в костюме.

- Это мой кузен Морис, - представил нового человека Саймон, - я занимаюсь гражданскими делами, разводами и тяжбами с компаниями, а Морис занимается уголовными. Я здесь присутствую как твой опекун, а он как твой адвокат, - Саймон кивнул на стул брату,

- рассказывай, как наши дела.

- Все глухо, - Мориса перекривило, он оттянул ворот рубашки и тяжело вздохнул, - я поднял на уши судей и опекунские советы, но привлечь внимание новостных каналов и общественность у нас не получится. Военные размахивают национальной безопасностью, и рассчитывать на внимание прессы не приходится. Мне удалось организовать переговоры наших судей и военной прокуратуры, они сразу сцепились в вопросе о нарушении прав человека, пытках гражданского лица посредством лишения сна и воды. И то, что это - несовершеннолетний омега, сыграло свою роль, но чинуши в погонах непреклонны и спустить все на мировой не получится. Этот Трайнис Дартон оказался тем еще подарочком. Пособничество его побегу приравнивают к государственной измене. На нем было что-то завязано настолько серьезное, что их трясет от злости.

Делиться информаций они не собираются, и самое большее, на что они согласны, это передать Ольдара в гражданский суд. При этом мы должны дать гарантии, что имя Трайниса в суде не поднимут. Он должен проходить, как некий инвалид, без всяких сносок на то, что он военный. Они требуют к нему гарантий, как к агенту, работающему под прикрытием. Все достаточно мутно с тем альфой. Я с трудом узнал через свои источники, - Морис глянул на камеры и стал говорить тише, - неофициально, и показания в суде они никогда не дадут. Но, так сказать, чтобы мы поняли, о чем идет речь.

Этот Трайнис был военным айтишником и работал с дронами. Непонятно, как он снюхался с противником, но он слил инфу и подставил своих. Для начала, он просто сообщал расположение и численность частей, а потом его вычислили. И когда он понял, что за ним придут, он поступил жестоко. Его дроны уничтожили жилые кварталы с мирными жителями, а потом развернулись и разгромили свои же склады, передовые гарнизоны и ставку штаба. Сам Трай в тот момент слился из штаба, и только поэтому остался жив. Он попытался в этом аду потеряться, но его поймали, те четверо военных, которых, кстати сказать, он зарезал четыре дня назад. А потом те самые альфы на трибунале дали против него показания, без их показаний Трайнис вообще вышел бы сухим из воды.

Доказать, что он руководил своими дронами с тактического напульсника, не смогли, но он сам лично писал для них программу. Этот измененный код проследили до него, но Трайнис уверял, что его дронов хакнули дистанционно. По закону доказательств было мало, но по совести за смерть гражданских и уничтожение своих, просто убить его было мало. Поэтому ему и придумали наказание похуже смерти. И, кроме этого, на него было еще что-то там завязано настолько серьезное, что даже мои источники не до конца все знают, но его кто-то прикрывал, и чтобы вычислить покровителей, его вместо тюрьмы оставили на виду. Но при этом позаботились, чтобы он не мог передвигаться спокойно и к сети не имел никакого доступа. За ним приглядывал куратор, но на протяжении нескольких лет Трайнис только опускался и спивался, и за ним ослабили присмотр… эти вояки намудрили с секретностью, сами запустили ситуацию и все прохлопали. Но сознаться в своих косяках они не согласятся и под дулом пистолета, и легко соврут под присягой. Начальство даст им приказ сказать то, что выгодно, и они его без колебаний выполнят, наша суета с законностью для них, как пыль под сапогами…

- И что они предлагают? - Саймон поморщился.

- Чтобы мы забыли о Трайнисе Дартоне, а они взамен снимут обвинение в пособничестве убийству. На Ольдаре и так висит достаточно, и без убийств. Мошенничество со счетами, снятие налички со взломанных счетов. Использование компа без айпи адреса. Это достаточно сильное обвинение, но я думаю, мы сможем отбиться. А еще они требуют – никакого суда присяжных, суд будет закрытым, без прессы и под контролем военных наблюдателей. Они хотят навесить на него по максимуму, но если они сами будут молчать о Трайнисе, то