Наин - Чхон Соллан

Он мог бежать сколько угодно долго. Он чувствовал, что мог бы продолжать бежать до захода солнца или даже до самого конца земли. Откуда у него взялось столько сил? Ответ был очевиден. Чем меньше шагов оставалось до «Бромелии», тем ярче цвели дикие цветы вдоль дороги, даже в глубокой тени, куда не попадал солнечный свет.

Наин была необычной. Ее энергия была особенно сильной и яркой.

Сынтэк не понимал, зачем тратить силы на умерших людей. Это казалось ему бессмысленным и ненужным. Ерунда, лишние проблемы. Но, несмотря на это убеждение, ему нравилась энергия Наин. Или, возможно, она ему нравилась, потому что он так долго искал друга. Наин была для него сложной загадкой. Он не мог найти ответы на свои вопросы и решил, что это потому, что он сам слаб. Слабое всегда тянется к сильному. Наин плавала на поверхности, а он скрывался под водой. Однако, когда Наин представила ему Кымок, он задумался, может быть, это не так. Возможно, он был на поверхности, а Наин – еще выше.

Иногда он слышал о невероятно сильных Нуубах, которые были подобны богам. Никто не знал, как такие Нуубы появляются. В человеческих терминах их можно было бы назвать героями или гениями уровня Леонардо да Винчи или Эйнштейна. Они появлялись как мутации каждые несколько поколений, принося с собой освобождение от голода и болезней. Такие Нуубы могли слышать голоса всех растений в мире, чувствовать пульс планеты. Существа между богами и героями – или даже и боги и герои в одном теле. На Земле такие не рождались. Говорили, будто это потому, что Земля не их родная планета.

Сынтэк прочитал об этом в одной из книг в библиотеке своего отца. Когда он спросил у отца, существуют ли такие силы на самом деле, отец ответил, что это всего лишь сказка, и вскоре эта книга исчезла с полки. Сынтэк не поверил отцу. Это была не сказка, а историческая хроника, написанная, чтобы не забыть о существах, появлявшихся каждые пятьсот или две тысячи лет. Лгал ли отец или действительно отрицал их существование? Сынтэку казалось, что это была ложь. Отец постоянно занимался тем, что превращал существовавшее в ложь.

Жить, адаптироваться, привыкать, выживать и продолжать существовать – это значит поддерживать баланс, чтобы корабль не утонул в море, называемом миром. Поддерживать означает сохранять и одновременно избавляться. То, что необходимо сохранить, – это то, что существует сейчас, а то, от чего необходимо избавиться, – это все, что существовало прежде. Отец выражался неясно. Когда Сынтэк говорил, что ему трудно это понять, отец отвечал, что понимание изменчиво и его невозможно достичь полностью. Это звучало как некий запрет, как ящик Пандоры, который нельзя открывать, или голова Медузы горгоны, на которую нельзя смотреть. Но ведь по форме и размеру ящика можно догадаться о его содержимом, а по тени можно увидеть силуэт Медузы. К счастью, пока Сынтэк жил в провинции Альберта, у него было много времени на размышления.

Обдумав слова отца, он решил, что «сохранить» означало сохранить тех, кто жив сейчас, а «избавиться» – от воспоминаний о прежней планете. Они оставили все, чтобы выжить. Решив покинуть свою планету, они объявили, что отказываются от прошлого. Они не могли взять с собой все, и воспоминания о совершенном прошлом были лишь помехой, мешающей пустить корни в новом месте. Таким образом, многое было забыто, стерто и оставлено позади. Осталась лишь неоспоримая истина, что они пришли с другой планеты.

И вот та книга о прошлом неожиданно обнаружилась в «Бромелии». Когда Сынтэк пришел к Наин, то увидел, что замок не заперт, открыл дверь и нашел книгу на столе.

– О, эта книга!.. – не смог сдержать удивления Сынтэк и потянулся к старому фолианту.

В комнате находилась только тетя Наин. Девушка называла ее Чжимо. Сынтэк тихо произнес это имя, осознав, что никогда не здоровался с ней официально. Когда Чжимо приходила на собрания Ассоциации, Сынтэк всегда прятался. Он попытался заговорить, делая вид, что он просто гость, но это оказалось ненужным.

– Нельзя брать вещи без разрешения. Разве это не называется кражей?

– Я обязательно ее верну. Только не говорите отцу.

Чжимо уже знала Сынтэка.

– Но если ты возьмешь книгу себе, ее все равно выбросят. Как насчет того, чтобы я оставила ее у себя?

– Думаю, так будет лучше, – поспешил ответить на внезапный вопрос Чжимо Сынтэк.

Чжимо была права. Даже если он возьмет книгу домой, отец найдет ее и избавится от нее.

Пока Сынтэк неловко топтался у двери, Чжимо достала черный мундштук и вставила в него сигарету. Когда она щелкнула зажигалкой, ее лицо на мгновение осветилось красным огоньком, а затем вновь погрузилось во тьму.

– Ты знаешь, что это за книга?

Сынтэк кивнул. Ее узкие глаза напоминали рысьи. В энциклопедии он видел рысей с таким же взглядом, устремленным в камеру. От сигареты исходил запах ладана, гармонично сочетаясь с ароматами растений в комнате.

– Похоже, везде пишут про одно и то же. Здесь тоже есть история о том, как убили бога, прибив его к кресту. Похоже, это закон Вселенной. Ты сказал отцу, что с Наин что-то не так?

Сынтэк покачал головой. Чжимо улыбнулась.

– Отлично, ты принят.

– Куда?

– В тайные друзья.

– В чьи друзья?

– В мои тайные друзья.

Чжимо повела Сынтэка к складу и распахнула перед ним дверь. В открывшемся его взгляду помещении везде были книги. Все, что должно быть выброшено и исчезнуть, хранилось там. Чжимо облокотилась о дверной косяк. Из-за запаха ладана склад напоминал храм.

– Ты любишь историю?

– Да, люблю.

– Отлично. Я тоже.

Глава 14

Наин подняла руки в защитной стойке, решив, что больше не даст причинить себе вред, но Сокгу схватил ее за плечо. Неожиданно это оказалось еще больнее, чем когда ее тащили за грудки. Сокгу не осознавал, насколько сильно сжимал ее плечо. Он несколько раз спросил, где она видела Пак Вону, торопя ее с ответом, но внезапно, словно спохватившись, немного ослабил хватку и спросил:

– Когда ты его видела?

Надежда. Жалкая надежда мелькнула в его глазах.

– В тот день.

Разочарование. Оно на мгновение скользнуло по его лицу.

Наин боялась, что Сокгу начнет спрашивать точную дату и время. Это было рискованно. Сокгу мог отреагировать двумя способами: первый – начнет допрос сухо и дотошно, как следователь, второй – как человек, потерявший близкого, ухватится за отчаянную попытку узнать правду.

– Я видела его.

Но он не повел себя ни так, ни иначе. Только приоткрыл