Чаша Грааля. Софиология страдания - Отец Сергий (Булгаков)

Сотворение мира Сыном и в Сыне есть жертва любви сыновней. Как Творец мира, Сын Божий есть уже первосвященник, приносящий жертву – Самого Себя: не Отец, Которому Он творит послушание, не Дух Святой, Который совершительно почивает на Сыне, но именно Сын. Творя всё, Он Сам как бы оскудевает бытием, чтобы дать в нём место этому всему.

Творение мира есть действие первосвященнического служения самого по себе, независимо от искупления. Оно есть уже кенозис Сына, предполагающий наличие «страдания» как вольного самоумаления в любви. Поэтому Христос не Сам Себе присвоил Славу быть Первосвященником, но Тот, Кто сказал Ему: Ты Сын Мой; Я ныне родил Тебя (Пс. 2:7, Евр. 5:5). Слава Первосвященника здесь сначала приравнивается предвечному сыновству. Отсюда же делается переход к Его служению во дни плоти Своей (Евр. 5:7). А далее объединяются оба служения первосвященнические, небесное и земное, которые связаны именно с Его Сыновством: Хотя Он и Сын, однако страданиями навык послушанию; и, совершившись, сделался для всех послушных Ему виновником спасения, быв наречен от Бога Первосвященником по чину Мелхиседека (Евр. 5:8–10). (И апостол прибавляет, как бы намекая на всю глубину и значительность излагаемого учения о первосвященническом служении: О сем надлежало бы нам говорить много – Евр. 5:11.)

[Боговоплощение как Жертвоприношение]

Это двуединство первосвященства по чину Мелхиседека, небесного и земного, подтверждается далее учением главы 10 о Боговоплощении как жертве Христовой. Противопоставляя ветхозаветные жертвы жертве Христовой, священный писатель далее говорит: Христос, входя в мир, говорит: жертвы и приношения Ты не восхотел, но тело уготовал Мне.

Всесожжения и жертвы за грех неугодны Тебе. Тогда Я сказал: вот, иду… исполнить волю Твою, Боже (Евр. 10:5–10, Пс. 39:7–9). (И эта же мысль далее повторяется ещё раз и тем подчёркивается в следующих стихах: Евр. 8–9.) Здесь определённо в качестве жертвоприношения, которое есть угодное Богу (Отцу) исполнение воли Его, указуется принятие тела[97], т. е. Боговоплощение как таковое: уготование тела.

Эта мысль также двоится здесь или, точнее, последовательно раскрывается сначала как «уготование тела» или вочеловечение вообще, а далее как принесение его в жертву (Евр. 10:10) во исполнение воли Отца, пославшего Сына (Ин. 5:30, 37; 6:39; 8:16; 14:24): не ищу Моей воли, но воли пославшего Меня Отца (Ин. 5:30). И этот общий ответ Сына на веление Отца, выраженный псаломским словом: вот, иду… исполнить волю Твою, Боже (Евр. 10:7, Пс. 39:9) и относящийся к вочеловечению вообще, подтверждается далее почти теми же словами в молении о чаше: да будет воля Твоя (Мф. 26:42). Но из этого двойственного оттенка именно следует мысль (свойственная и многим богословам: см. выше), что воплощение и само по себе уже является принятием первосвященнического служения, которое в искупительном подвиге Христовом осуществляется в крестной смерти, но, однако и помимо искупления, совершалось бы в вочеловечении, явлении Первообраза в человеческом образе и подобии. Первосвященническое служение Христово связывается с сотворением человека, первого Адама, по образу и подобию Второго, с Ним навеки соединённого и в этом смысле отождествлённого (живет во мне Христос (Гал. 2:20) – по слову ап. Павла) и далее и с его искуплением.

[Образ Мелхиседека]

В связи с этим раскрывается и таинственное значение «чина Мелхиседекова». Что есть Мелхиседек уже в Ветхом Завете? И здесь это есть некая тайна, облечённая в символический образ исторического лица и однако таинственного в непонятности своего авторитета. Имя его упоминается однажды в связи с поражением Авраамом (впрочем, тогда ещё Аврамом) Кедарлаомера и бывших с ним (Быт. 14). Аврам при возвращении был встречен сначала царём Содомским:

И Мелхиседек, царь Салимский, вынес хлеб и вино. Он был священник Бога Всевышнего. И благословил его, и сказал: благословен Аврам от Бога Всевышнего, Владыки неба и земли; и благословен Бог Всевышний, Который предал врагов твоих в руки твои, Аврам дал ему десятую часть из всего (Быт. 14:18–20).

Это и всё. И ещё в Пс. 109:4. Больше совсем не встречается это имя ни в Ветхом, ни в Новом Завете, кроме Послания к Евреям, где даётся следующее истолкование этому таинственному образу:

Мелхиседек, царь Салима, священник Бога Всевышнего, тот, который встретил Авраама и благословил его, возвращающегося после поражения царей, которому и десятину отделил Авраам от всего, – во-первых, по знаменованию имени царь правды, а потом и царь Салима, то есть царь мира, без отца, без матери, без родословия, не имеющий ни начала дней, ни конца жизни, уподобляясь Сыну Божию, пребывает священником навсегда. Видите, как велик тот, которому и Авраам патриарх дал десятину из лучших добыч своих. Получающие священство из сынов Левииных имеют заповедь – брать по закону десятину с народа, то есть со своих братьев, хотя и сии произошли от чресл Авраа-мовых. Но сей, не происходящий от рода их, получил десятину от Авраама и благословил имевшего обетования. Без всякого же прекословия меньший благословляется большим. И здесь десятины берут человеки смертные, а там – имеющий о себе свидетельство, что он живет. И, так сказать, сам Левий, принимающий десятины, в лице Авраама дал десятину: ибо он был еще в чреслах отца, когда Мелхиседек встретил его (Евр. 7:1–10) и далее.

Имя Мелхиседека неожиданно встречается в Пс. 109:4 как определение чина Мелхиседекова, откуда оно берётся и в Послании к Евреям. Очевидно, что экзегеза автора Послания к Евреям значительно ещё усиливает черты библейского повествования о Мелхиседеке, делает его образ ещё более таинственным, причём это богословское истолкование имеет для нас всю силу Божественного откровения, которым мы и должны руководиться в уразумении образа Мелхиседека, а также и чина Мелхиседекова.

В этой экзегезе прежде всего бросается в глаза, что отсутствие известных указаний истолковывается в смысле положительном. Это само по себе не может не казаться произвольным, если только не видеть здесь нарочитого нового откровения. Оно относится именно к генеалогии Мелхиседека, отсутствующей в повествовании Бытия. Здесь же это отсутствие истолковывается в смысле безначальности и вечности: без отца, без матери, без родословия, не имеющий ни начала дней, ни конца жизни, уподобляясь Сыну Божию, пребывает священником навсегда (Евр. 7:3).

Однако и Христос имеет родословную, которая возводится к Иосифу, мужу Марии (Мф. 1:16) (был, как думали, сын Иосифов – Лк. 3:23). Впрочем, генеалогия по Евангелию от Луки двойственна: она, будучи генеалогией Иисуса (Лк. 3:23), вместе с тем возводится прямо в небеса; Сифов, Адамов, Божий, заканчивается рождением от Бога, т. е. предвечным рождением Сына Божия. Таким образом, она зараз содержит откровения о предвечном рождении как и о