Чиновникъ Особых поручений - Алексей Иванович Кулаков

что потомственные дворяне Области войска Донского совсем и никак не связаны с выгоревшим дотла домом на Невском проспекте… Вот почему так: говоришь чистую правду, все понятливо улыбаются, но никто не верит?!?

С-сши-и-и!..

Пригревшийся на мужском предплечье узкий клинок Золотого оружия внезапно ожил и размазался всполохами хищной стали. Уже не раз вкусившей человеческую плоть, впитавшей в себя несколько чужих жизней — и терпеливо ождающей, когда хозяин вновь досыта напоит его горячей кровью своих врагов. Впрочем, давно потерявшим кору старым острым суком и парой тонких веточек игривая шашка тоже не побрезговала: в отсутствие более вкусных целей, она был согласна и на такую мелочь. Хоть какое-то, да развлечение!

Ш-ши-и!!!

Пока клинок тихо шипел пластаемым воздухом и довольно игрался, разум отстаненно перебирал все, что увидел-запомнил за стремящийся к закату день. Прямо с заседания акционерного общества промышленный магнат Агренев поехал в Министерство путей сообщения, где был очень тепло принят в кабинете главного железнодорожника империи князя Хилкова — и как хороший знакомый (и даже, отчасти, соратник), и как один из несомненных фаворитов Конкурса на новые магистральные паровозы, объявленного в прошлом году главой МПС.

«Редкий случай, когда министр не только удачливый карьерист, но и редкий профессионал в своей области — сходу осознал все преимущества и выгоды единых стандартов в железнодорожном хозяйстве, и теперь сам со всем усердием продвигает мои… Вернее, уже его предложения. Хм, прямо локомотив таранного типа по имени князь Хилков!»

Потом был недолгий визит в Главное инженерное управление Военного ведомства, где его всегда были рады видеть. А после того, как в недрах ГИУ началась небольшая реорганизация, в ходе которой все казенные военные заводы империи начали собирать в отдельную структуру — вообще встречали как родного! Не без оснований предполагая, что вскоре военный советник Агренев сядет в кресло новообразованного Департамента, избавив тем самым интендантов от их вечной головной боли. В смысле, чем занять казенные заводы в мирное время — да так, чтобы и мастеровые не разбегались, и казна на их содержание особо не тратилась…

К слову, самые опытные из чиновников в погонах связывали внезапную реформу штатного расписания Военведа с прошлогодими слухами из Минфина. Ну, теми самыми, где говорилось о желании Витте разделить департамент Торговли и Мануфактур на две самостоятельные части!.. А потом поставить во главе Промышленного департамента пусть и молодого, но уже достаточно опытного и успешного магната Агренева. Вздорным сплетням, разумеется, никто не верил… Но вместе с тем, практически одновременно все крупные промышленники начали аккуратно выяснять подробности и осторожно интриговать, всеми силами стараясь не допустить нежелательного для них назначения. Им вполне хватало и пресловутого «агреневского кодекса», из-за которого регулярно бузили их мастеровые — а уж если командные высоты в Министерстве финансов получит автор этого самого кодекса!.. Размер «благодарностей», благодаря которым многие деловые люди решали важные для них вопросы в министерских коридорах (с помощью «заноса» оных в нужные кабинеты, разумеется), грозил стать абсолютно неподъемным. И не заносить тоже нельзя: примерно треть заводчиков и фабрикантов Российской империи выживала только благодаря неформальному покровительству со стороны прикормленных ими чиновников Минфина. Казенные подряды, госзакупки по завышеным ценам, особые железнодорожные тарифы, избирательная слепота фабричной инспекции…

В общем, тридцатилетний рюрикович на посту директора Промышленного департамента не устраивал слишком многих влиятельных людей. С другой стороны: ссориться с ним, его покровителями вообще, и Сергеем Юльевичем Витте в частности — тоже никому не улыбалось. Поэтому в ход пошел давно известный и неоднократно испытанный прием, когда нежелательную персону всячески хвалили, повышали в должности и направляли (вернее сплавляли с глаз долой) в другой департамент. Благо, у военного министра Куропаткина были свои планы на талантливого промышленника и организатора, и он недолюбливал хитроумного главу Министерства финансов — поэтому даже и стараться особо не пришлось, намекая о желательном карьерном росте военного советника Агренева.

«И ведь все сами: не просил, не подталкивал, а только лишь пару раз проговорился в нужные уши. Что зависть и страх с людьми делает! Готовы надвое порваться, лишь бы мне помочь…»

М-да. После хождения по кабинетам, Александр поимел сомнительное счастье добровольного участия в званом обеде, состоявшемся прямо на дому у начальника Главного инженерного управления. Причем за столом у хлебосольного генерал-лейтенанта Вернандера совершенно случайно оказался глава Управления электротехнической частью инженерного ведомства, пара членов Инженерного комитета и начальник Комиссии по вооружению крепостей. Все с медалями-орденами за Русско-Турецкую войну, кое-кто успел и с генералом Скобелевым азиатов погонять, и на Кавказе померзнуть, и в лазаретах с боевыми ранениями поваляться — так что смотрели они на молодого военного советника, как опытные ветераны на перспективную и толковую армейскую «зелень».

«Вот тут и пожалеешь, что упразднили должность генерал-инспектора инженерных войск. Договориться с одним Великим князем было бы гораздо проще, дешевле и заметно быстрее, нежели убеждать полдесятка заслуженных аксакалов в генеральских чинах. И ведь по-отдельности сами все прекрасно понимают, но вместе — реально те самые дубы, которыми крепнет наша оборона!»

Учитывая, что иные военные инженеры еще земляные люнеты и редуты застали, убедить их в преимуществах железобетона перед кирпичом для крепостного строительства было делом… Мягко говоря, не самым простым. Зато и польза обещала быть весьма весомой: имея в союзниках таких «мастодонтов» военной фортификации, можно было сильно сократить время внедрения всех задумок Александра, коих было — прямо-таки «планов громадье»! Опять же, и денежная отдача обещалась быть оченно даже заметной.

«Если не строить крепости и арсеналы по устаревшим проектам, то на одной только Польше можно запросто сотню миллионов рубликов наэкономить…»

— Кхм. Кхе-кхе⁈..

Со свистом крутнув вокруг себя шашку (кончики веток так и брызнули в разные стороны), князь нехотя глянул на одного из своих телохранителей, которого вдруг одолел исключительно деликатный кашель.

— Время, Александр Яковлевич.

Негромкие слова старшего звена, подрабатывающего иногда еще и референтом, разрушили безмолвное волшебство единения с природой: из глаз блондина исчезла янтарная пустота, мысли забегали быстрее, появилось ощущение холодного апрельского ветерка и легкой приятной усталости в разогретых мышцах…

— Вы просили напомнить?..

— Да, благодарю.

Ехать на последнее мероприятие этого вечера откровенно не хотелось. Хотя он сам же его и запланировал, и даже приложил толику сил и времени, чтобы правильно все организовать. Но все равно: не хотелось,