Высокое погружение - Марина Даркевич

Роза, иди в кассу. Как только появится Раиса, начните тему по возврату денег за утренники, включая сегодняшние… Нет-нет, всё это придётся оформить как результат общего собрания театрального коллектива. Кворум у нас есть, председателем выберем… Алексея Соболева, а ты, Роза, поставь подпись как секретарь… Это надо сделать, иначе нам просто не дадут нормально существовать и ставить спектакли.

Актёры, толком ничего не понимавшие в бюрократических тонкостях, согласились. Меликян начал составлять документ решения собрания под диктовку Дедова.

– Одну минутку, – произнёс Константин. – Пока не забыл. Когда мы закончим с формальностями, Наташа, великая просьба съездить в больницу и вытрясти из эскулапов все подробности… Пиши дальше, Арсен. Следующий пункт. Света, ну а кому как не тебе на время занять место Людмилы? Возражения есть?.. Если нет, то место Семёныча временно займу я… Послушайте! – Константин немного повысил голос, услышав шепотки. – У нас, сами понимаете, чрезвычайные обстоятельства. Никакой демократии и перестройки с гласностью я сейчас устраивать здесь не стану. Во-первых, это уже начало всем надоедать. Во-вторых, если кто-то считает, что справится лучше – пожалуйста, я готов подвинуться.

– Константин, я согласна, – громко и отчётливо произнесла Светлана.

– Хорошо… Давайте поскорее закончим с этим, ненавижу бумагомарание.

Когда решение собрания было подписано и передано Арсену, который тут же умчался в мэрию, Дедов бросил взгляд на Тилляева. Возможно, актёр некоторое время соображал, чем бы именно занять своего юного коллегу, но Денис сам подошёл к нему.

– Константин… Я сегодня в ужасной форме. Не спал практически всю ночь.

– Что случилось? – Дедов и сам обратил внимание на нездоровую бледность юноши и тёмные круги возле глаз.

– Девушка моя вчера домой не вернулась. Не знаю, что и думать. Надо идти её искать, но где именно… Не представляю даже.

Светлана услышала этот диалог. Естественно, она не могла остаться к нему равнодушной. К слову, она сама очень плохо спала этой ночью, потому что её терзали как совесть, так и ревность. Она стыдилась своего вспыхнувшего чувства, понимая, что полюбила этого юношу – полюбила страстно, до слёз, от которых под утро промокла подушка… А ревность – о, эта стервозная дама сейчас улыбалась, едва заслышав слова Дениса об исчезновении Зульфии. А кстати, куда, собственно, могла пропасть девушка? Господи, в сегодняшнем разгуле бандитизма, когда некоторые люди просто так исчезали навсегда, а другие становились калеками, ведь могло произойти всё что угодно!

– Денис, а вчера у неё были какие-нибудь встречи? – спросила Света.

– Да. В ДК речников накануне проходило собрание дилеров фирмы «Гербалайф».

– И во сколько оно закончилось?

– Трудно сказать. Может, в семь вечера… А то и в восемь. В общем, после восьми она не появилась. И до утра я её не дождался.

– Обычным путём искать не пробовал? – спросил Дедов.

– Она нелегально в России живёт, – неохотно сказал Денис. – Её хотят насильно замуж выдать, вот она и сбежала сюда, как только загранпаспорт получила. В милицию нельзя обращаться.

– Вот! – воскликнул Дедов. – У нас в жизни происходят такие вещи, которые и не снились современным драматургам! Впрочем, дело-то серьёзнее некуда. Пошли-ка со мной, старичок. Сейчас кое-кому позвоним…

Тилляев двинулся следом за Константином. Свете очень хотелось пойти вместе с мужчинами, но она понимала, что ей там будет не место. Ничего, она всё равно скоро узнает, что же произошло в жизни её молодого человека.

Да! Именно так – «её»!

…Дедов по-хозяйски устроился за столиком администратора, стоявшего в углу между стойкой кассы и дверью в коридор, через который актёры попадали в гримёрные. Денис вытащил стул из-за стойки и расположился сбоку. Константин набрал чей-то номер.

– Алло… Узнали? – заговорил актёр. – Ну конечно, я же не сомневался. Лапочка, вчера у вас в гранд-паласе было побоище. Да, я знаю, «Гербалайф»… Нет, меня он не интересует ни с какой точки зрения. Как там у вас, всё в рамках приличия происходило?.. А что именно?

Лицо Дедова вдруг стало очень серьёзным. Оно даже немного вытянулось.

– Так… Так, – продолжал актёр, выслушивая рассказ невидимой собеседницы. – И кто они были? Тоже сумасшедшие распространители?.. Не похоже, да? И кричали не по-русски… Вот как. Так, лапочка, мне нужен любой мало-мальски вменяемый сотрудник, который видел всю эту погоню от начала и до конца. Хотя бы чем она кончилась… Хорошо. Сейчас к тебе подъедет один толковый молодой человек, будь с ним ласкова и сделай так, чтобы ему ответили на все вопросы. Нет, лапочка, это не криминал. Это намного хуже. Это любовь.

Дедов положил трубку.

– Разговор слышал?

Денис закивал головой.

– Даму, с которой я сейчас общался, зовут Лилия Тимуровна. Можешь быть серьёзным, но язык не глотай, потому что на твои вопросы там сегодня ответят. Тем более, вчера действительно что-то случилось. Какие-то два оболтуса гонялись за девушкой. Девушка была брюнеткой, а оболтусы кричали на неизвестном языке. Намёк понял?.. Действуй… Ты ещё здесь?

Тилляев только и смог сказать, что «спасибо». Дедов картинно помахал ему кистью руки, и Денис испарился. Константин вздохнул и снова снял трубку.

– Леонид, здравствуй. Да, могу сказать «сколько лет, сколько зим», но и ты сам не хуже меня умеешь считать… Ну так понимаешь, что если я тебе звоню, значит, случилось. И не со мной. Хотя и со мной тоже. В общем, я сейчас временно узурпировал власть в театре имени Евгения Атаманова. И не по своей воле, что весьма показательно. Пронина в больнице. Москвин в больнице. Атаманов – сам знаешь где. Если он не окажется через три-четыре дня в Нижнеманске, театру придёт толстый полярный лис. Потому что до «Октября» есть кое у кого интерес, и ты знаешь, у кого именно. Эти дни я, пожалуй, продержусь, но я же не Атлант. Вот и хорошо. Да, парня из труппы я уже отправил с результатом решения нашего собрания в департамент… Надеюсь, что бумага окажется у нужных людей… А нам надо будет как можно скорее встретиться. Договорились. Спасибо, дорогой.

Дедов аккуратно положил трубку и посмотрел в пространство перед собой.

– Так, – шепнул он сам себе. – Это я сказал, это я предупредил… Осталось ещё одного человека потревожить.

– Привет, – тихо произнёс Константин. – Нет, что ты. Никаких больше кассет. Тут другое дело. Но очень серьёзное. Буквально на несколько дней. Я про Пашу Маслобоя… Ну вот, и я о том же. И знаешь, что он зубы точит на здание бывшего кинотеатра… Да, где сейчас мы всё ещё каким-то чудом держимся. Да не. Дело не в этом… Слушай, попои Пашу дня три-четыре. Только по-настоящему. С девками, сауной, так, чтобы даже