Проклятие черного единорога. Часть первая - Евгения Преображенская

надутого от сытости и собственной важности, нарядного и приторно надушенного старика с высоким и крайне неприятным голосом.

— Аванс? — страшно удивился он, всплеснув руками. — Какой такой аванс тебе, бродяга? А если тебя на болотах сожрут вместе с нашим авансом? Не для того наши граждане платят налоги, чтоб ими всякие чудища испражнялись! Мы заплатим всё, честь по чести, первому, кто принесёт доказательство — голову мерзкого жаба. Спешу заверить, что мы крайне заинтересованы в безопасности наших граждан, а в особенности их прекрасной половины. И здоровая конкуренция — слышал о такой? — процесс, ускоряющий движение к нашей общей цели.

«Конкуренция, — подумал мужчина, мрачно глянув на белые башни, и презрительно сплюнул, — как же, слыхал».

Он спускался всё ниже по улицам-ярусам. Миновав рыночную площадь и торговые кварталы Пятой ступени, он зашёл в распахнутые настежь северные ворота, ведущие к последнему ярусу, и оказался на главной улице Минжига. Вскоре так называемая «сотня башен» осталась у него далеко за спиной, а впереди во всём величии раскинулись менее богатые районы славного города Самториса.

Узкие и выщербленные улочки, украшенные гирляндами бельевых верёвок и мусорными кучами, соперничали друг с другом разве что количеством нищих да праздношатающихся пьяниц. Бо̀льшая часть улиц даже не была отображена на карте и не имела какого-либо названия. Здесь мужчина — грязный и заросший бродяга, по мнению комиссара общественной безопасности, — волшебным образом вдруг превращался почти что в богача.

То и дело его останавливали попрошайки. Тощие, в лохмотьях старики, женщины с младенцами на руках, дети. Широко и виновато улыбаясь, они жалостливо заглядывали в глаза и просили у богатого господина о милостыне. Правда, заметив на нём оружие и ощутив на себе холодный взгляд, они отдёргивали руки и отходили на безопасное расстояние.

Мужчина попрошайничества не одобрял, так как сам вырос в семье бедной, но работящей. Бывали в его детстве долгие голодные зимы, и потому, оказавшись в богатой и плодородной Стране вечного лета, он ума не мог приложить, почему здесь всё ещё остались бедняки.

Размышляя на ходу, он пришёл к заключению, что это был некий закон природы. Чем просвещённее город, тем ниже дно, куда при желании можно скатиться с помощью самых разнообразных методов, доступных именно городскому жителю. Городскому, ибо на азартные игры, продажных девок, брагу и пьяный дым с берегов Южного континента Эльжануба, которые в город поставляли ушлые купцы, у любого нормального крестьянина попросту нет времени!

Не то чтобы мужчина был против вина или девок, однако он считал, что любое удовольствие требуется заслужить упорным трудом. Собственно, именно в поисках подходящего кабака, который, помимо прочего, был лучшим местом для сбора сведений, он и блуждал по нижним ярусам, как вдруг до его острого слуха донеслись отзвуки знакомого мотивчика.

От этой мелодии его настроение значительно улучшилось. Мужчина ускорил шаг, повернул за угол и оказался на небольшой площади, плотно окружённой двухэтажными домами. Над широкими дверьми одного из них красовалась табличка с нарочито живописным названием «Красная лилия», оттуда и доносилась весёлая, слегка гнусавая музыка, смех и ритмичный стук каблучков. Не медля, он вошёл в заведение.

— Вот так встреча! — радостно воскликнул Вирил Уом, проходивший в этот момент мимо дверей с двумя увесистыми кружками пива. — Бонита, погляди, с кем снова нас судьба свела! Да ты проходи, Летодор, присаживайся к нашему столу. Близится последняя ночь великого Праздника, и нужно повеселиться от души! Ух!

— Благодарствую, — кивнул Летодор, внимательно оглядывая дымный зал.

Он знал, что табачный дым — это пара дней притуплённого обоняния, но за всё приходилось платить. Публика шумно рукоплескала и топала в такт музыке. Братья Филе и Поле играли на своей лире, а черноволосая Орфа кружилась в танце.

На девушке было новое платье цвета мёда, а в волосах сияла красная лилия — самый подходящий цветок для такого заведения. Кабак был большой и, надо заметить, небедный: на столах лежали белые скатерти, а широкая деревянная лестница вела на второй этаж, скрывавшийся за парапетом.

— Ну, вот и славно, все живы-здоровы, — подметил Вирил Уом, усаживаясь за стол и поднимая кружку. — Давайте за это, что ли?

Они выпили раз и другой — за здоровье и за Праздник.

— Как давно ты здесь? — спросила Бонита Уом, обращаясь к ведьмаку.

— Сегодня утром приехал, — ответил тот, жадно угощаясь хлебом, сыром и колбасой. — Нужно было доделать кое-какие дела с деревенскими.

— А мы вот со вчерашнего дня тут народ развлекаем, — проговорил Вирил. — Платят неплохо и к женщинам не пристают.

— А что та вторая девица, которая была с вами? — сухо поинтересовался ведьмак. — Где она?

— Джиа? — догадалась Бонита. — Да она в то же утро укатила вместе с эльфами. С теми, что со Свободных дорог.

— Вот оно как.

— Да, торопилась. Тоже в Самторис, насколько я помню.

— Верно, — подтвердил Вирил. — Она ведь сюда и шла, когда мы повстречались…

— Вот оно как, — хмуро повторил ведьмак. — Ну а что в городе? Слыхали о лесном жабе?

— Слыхали, — кивнула Бонита. — Как не слыхать? Только о нём все разговоры, да о королевской дочке с её дурным нравом. Что-то она такое недавно выкинула… Правда, рассказывают-то все разное!

— Поговаривают, — добавил Вирил таинственным шёпотом, — что жаб этот за принцессой и явился. Мол, проклятье на ней какое-то, и, чтобы снять его, принцесса должна поцеловать чудище!

— Ой, Вирил, скажешь тоже! — звонко рассмеялась Бонита. — И потому, видать, жаб этот других девиц крадёт — в поцелуях практикуется что ли, а? Чтоб перед принцессой в грязь лицом не ударить!

Они посмеялись и снова выпили — за прекрасных девиц. Подошли Филе, Поле и Орфа. Девушка заулыбалась и присела рядом с ведьмаком, как бы невзначай прижавшись к нему плечом. Теперь выпили все вместе — за встречу, затем выпили за спасителей Орфы и Джиа — за ведьмака и за петуха. А как же без петуха? Тост за него предложил сам ведьмак. Он всё ещё слишком живо помнил тот вонючий туман, по которому маши мечом — не маши, а толку никакого.

Вечерело, и народу становилось всё больше. Вскоре к их длинному столу присоединились другие завсегдатаи кабака — новые знакомые Вирила Уома и просто хорошие люди. Разговоры и пиво текли бурной рекой. Ведьмак пил и внимательно слушал, о чём говорят люди. А послушать-то было о чём.

— Да, говорят, что чудище явилось за принцессой Гриѐрэ. Мол, только поцеловав его, принцесса избавится от проклятия. Другие считают, что поцелуй любви сделает из оборотня прекрасного принца, — не скрывая снисходительной улыбки, рассказывал темноволосый и необычайно смуглый мужчина. — В этом