Век гигантов - Виктор Гончаров

— Слушайте дальше! Интереснейший факт! Относительно «папы» арийцев!.. Они не по праву называют его своим папой — родоначальником своей расы и великанов краснокожих. По преданию, — Гух очень сведущ в преданиях, поговорите-ка с ним! — по преданию, этот «папа» имелся у них еще тогда, — там, на Гондване, — когда большинства вышеперечисленных рас не было и в помине. Я предполагаю, — этого мне не удалось установить, — что в то время существовали одни только такие «папы», давшие начало всем человеческим расам, и какие-нибудь пра-пра-обезьяны, из которых впоследствии произошли все человекообразные животные. По всей вероятности, и «папы», и пра-обезьяны, в свою очередь, имели общего предка. Но это всего лишь мои догадки. Гух ничего подобного мне не говорил и не мог говорить… Вернемся к «папе». Он у них — расовая реликвия. Из-за него происходили вечные войны, многочисленные кочевые орды упорно отстаивали друг перед другом право владеть им. Кажется, что таких «пап» (кстати, это не мужчина, а женщина, представьте себе! — все равно, как у грузин отец называется «мама», а мать — «деда»), таких мумифицированных «пап» на материке Гондваны было несколько, и сильнейшие владели ими. «Папы» служили стимулом к объединению вокруг себя сильнейших и способнейших, стимулом к естественному отбору. И понятно, почему обладание этой реликвией сопровождалось преуспеянием орды в ее жизни, ее благополучием; ведь вокруг реликвий отбирались сильнейшие, а сила в условиях первобытной жизни значила много. «Папы» передавались не из поколения в поколение, а от сильнейших к еще более сильным, путем ожесточенных войн… Близко к вопросу о «папах» стоит вопрос о вырождении нашей орды. Об этом я сейчас и поговорю.

— Наша орда стоит на пути к вырождению. Вы удивлены, но это так. Доказательства?.. Вот они: орда мельчает; вы, конечно, обратили внимание, что Мъмэм — единственный из двадцати человек, выдающийся своим ростом и силой; отцы и деды орды, по словам Гуха, все были, как Мъмэм. Орда мельчает и вымирает: из первоначального числа в 200–300 человек, пришедших двадцать лет тому назад в Европу, осталось всего каких-нибудь 50 человек. Вы это увидите потом. Поумирали от болезней, ранений и неизвестных причин за двадцать лет свыше двухсот пятидесяти человек. В своих культурных завоеваниях орда не двигается вперед. Какой пришла в Европу, такою и остается до наших дней. Вот они — симптомы вырождения. Причины? — Причины весьма простые. Прежде всего, орда изолирована от общения с себе подобными, а из социологии вы знаете, как это важно для прогресса. Ее численность, как я вам уже сказал, около пятидесяти человек. Численность слишком незначительная, чтобы двигаться по пути прогресса. Скажите-ка: где представлена лучше возможность делать изобретения и открытия? Среди массы, исчисляемой тысячами и миллионами, или в среде 50 человек? Ясное дело, там, где больше голов, больше и возможностей к прогрессу во всех отраслях жизни. Потому что там, где имеется широкое общение, где живут на одной территории в близком соседстве друг с другом тысячи орд, каждое изобретение, каждое открытие, каждый шаг вперед быстро становятся достоянием всей массы, населяющей эту территорию, и вся масса поэтому движется вперед. Изолированность нашей орды от общения с себе подобными — первое положение, обусловливающее ее вырождение…

— Второе, вытекающее из первого: недостаток — вернее, полное отсутствие — притока свежей крови. Вы знаете соответствующий евгенический закон? Нет? Вот он. — Если данная группа людей (будем говорить только про людей, хотя это одинаково приложимо и к животным), если она живет продолжительное время в полной изолированности от других групп, если браки среди нее совершаются между ближайшими родственниками, группа эта обречена на вырождение. Почему? Да потому, что нет притока свежей крови, а старая, ослабленная борьбой за существование, слишком много содержит в себе отрицательных черт, особенностей, неблагоприятных для выживания, и родственники, вступая между собой в брак, удваивают, утраивают, вообще усиливают в интенсивности эти отрицательные черты, эти неблагоприятные для выживания особенности. Вам надо конкретней? Извольте — брат и сестра. Произошли, естественно, от общего родителя. Родитель страдал близорукостью (очень отрицательная черта в условиях первобытной жизни, я сам это познал); свой дефект, в виде предрасположения к близорукости, он передал детям. Последним тоже приходится вести суровую борьбу за существование, где зрение играет исключительную роль. В силу этого их зрение постоянно переутомляется, а из-за дурной наследственности становится, в конце концов, слабым. Брат и сестра вступают между собою в брак. Если бы они были чужими друг другу по крови людьми, если бы один из них отличался зверино-острым зрением, дефект второго мог бы скомпенсироваться, даже уничтожиться совсем благодаря этому. Но они — брат и сестра; оба близоруки. Поэтому дети, появляющиеся от них, наследуют в два раза в большей степени предрасположение к близорукости. Условия первобытной жизни исключают существование индивидуумов со слабым зрением. Дети, происшедшие от брака брата с сестрой, от кроверодственного брака, как говорят, в таких условиях нежизнеспособны, и они вымирают. Понятно?.. Таково второе положение, не сулящее нашей орде долгой жизни.

— Третье, одинаково близко примыкающее и к первому, и ко второму: у них нет стимула к соревнованию, нет стимула, благодаря которому отбирались бы сильнейшие и способнейшие. Они, вследствие своей близкой родственности, все наделены почти одинаковыми качествами… За двадцать лет они не сделали ни одного изобретения в своей технике, ни одного усовершенствования. Гух говорит: как жили наши отцы и деды, так и мы живем. Но я склонен даже подозревать, что они немало перезабыли из знаний своих отцов и дедов. Если бы рядом с ними жила вторая орда, и в этой орде было бы произведено какое-нибудь усовершенствование в оружии или открытие в природе, это заставило бы их ворочать мозгами в том же направлении; их же никто к тому не понуждает, и они не ворочают… Даже «папа», служивший раньше громаднейшим стимулом к прогрессу, средством к отбору сильнейших, ими теперь заброшен за полной ненадобностью. Ведь права на обладание им никто теперь у них не оспаривает. Таково третье положение…

— Еще два слова о «папе». Вас, наверное, интересует, почему он так похож на маленького Эрти и почему он мумифицирован. На первое у вас самого ответ должен быть. Я уже вам говорил, что дети, по известному биологическому закону, воспроизводят в своей внешности внешность далеких предков; с годами это их сходство теряется. Между прочим, благодаря этому сходству я укрепился в мысли, что в лице «пъпа арийя» вижу перед собой далекого предка, по крайней мере — эоценового времени, краснокожих великанов. Теперь о мумификации. Она указывает на крайнюю сухость той стороны, где «папа» жил, где он умер и где был погребен. О последнем можно сказать определенней. Погребен он был в песке — песок у него в ушах, в глазах, в ноздрях и в шкуре — в местности жаркой и не знающей осадков, только там могла произойти такая идеальная мумификация. Изрядное время пролежал он в песке, пока его не извлекли оттуда на свет божий и не сделали знаменем, вокруг которого объединились сильнейшие, знаменем прогресса…