Век гигантов - Виктор Гончаров

— Череп, уважаемый товарищ, определенно, я подчеркиваю, определенно указывает на то, что испытуемый нами субъект принадлежит к роду так называемого разумного человека… Теперь — лицо. Оно, правда, еще совсем обезьянье. Но ведь я не говорю, что мы видим перед собой современного человека. Я говорю, что это переходная форма от животного к человеку. Это — эоантроп, «заря человека», и ему, как таковому, вполне приличествует иметь слегка звериное рыло, иначе никакого бы перехода и не было и пришлось бы допустить, что человек извечно был создан богом и таким существовал с самого начала мира…

— Теперь я, чтобы не насиловать вашего внимания, — а оно у вас, надо признаться, совсем «опервобытилось» — да-да, не возражайте, — я коротко перечислю отдельно и звериные и человеческие черты тела нашего эоантропаю… Смотрите, вот где еще сидит зверь, — хвост!! Затем — длина рук — до колен!! Затем — бедро, оно сильно изогнуто — как у обезьяны. И — самое главное — все тело покрыто густой растительностью!.. Человеческие черты — нога! Великолепная нога, вполне приспособлена для хождения, может быть, в слегка согнутом состоянии. Ступня! Хватательные способности отчасти сохранились, большой палец оттопыривается в сторону, но подошва — типично человеческая, с вырезом у внутренней стороны и совершенно лишенная волос.

— Туловище! Антропометрическое правило гласит: у человека туловище всегда короче общей длины ног, у обезьяны — наоборот. Здесь мы видим вполне человеческие пропорции… Зубы! Коренные еще носят обезьяньи следы, передние — более или менее человечны: клыки пустяковые, такие и среди современного человечества еще попадаются, например, у меня… Вот вам все.

— Вижу, что вас смущает малый рост эоантропа. Но, милый друг, вспомните, что он — первобытнее наших первобытников очень и очень намного. Я потом скажу, к какому геологическому периоду его можно отнести. Сейчас я остановлюсь на малом росте. Его рост — карликовый, как вы замечаете. Но… вспомните предка лошади, вспомните предка слона, вспомните, наконец, эоценовых предков всего млекопитающего мира, к какому относится и человек. Разве они не были карликами? Предок лошади, живший в эоцене, едва достигал тридцати сантиметров. Это — так называемый эогиппос, т. е. тоже «заря», но «заря лошади». Предок слона — меритерий, — живший, приблизительно, в то же время, был величиной со среднюю собаку. Предок жвачных животных — аноплотерий — достигал, самое большее, величины осла, а чаще величины некрупной свиньи, и пр., и пр., и пр., и пр. Какой вы отсюда сделаете вывод?

— Я вывожу… — начал Николка, но его горячо перебил Скальпель:

— Вывод такой: все млекопитающие на заре своей жизни отличались весьма небольшими размерами; человек — млекопитающее животное, следовательно, и он не должен выходить из этого природного законоположения. И он не выходит. Вы думаете, это — все? Нет, далеко не все. Я имею сказать нечто, гораздо более поразительное. Слушайте! Слушайте!..

— Мы видим, что все млекопитающие в начале своего развития, почти без исключения, — карлики, и мы также видим, что к середине своего развития — к плиоцену, скажем — они достигают гигантских форм; таковы плиоценовые: мастодонты, слоны, динотерии, носороги, медведи, быки и проч. Таковы и наши краснокожие, превышающие даже мой рост на целую голову. В XX же веке мы уже редко встречаем гигантов среди животного мира. Значит, второе правило: к середине своего развития, а такой серединой можно считать плиоцен, млекопитающие животные достигают высших размеров, чтобы затем снова начать опускать кривую своего роста. Но… вы должны бы мне были задать вопрос. Позвольте, позвольте, я сам! Этот вопрос таков: почему же, я говорю, почему же ученые палеонтологи, геологи и антропологи, наряду с карликами из мира животных эоцена и гигантами — плиоцена, до сих пор не смогли найти карликов и гигантов из великой семьи человечества? Почему до сих пор не найдено карликовых и гигантских форм из предков человека? Ведь должны же были они существовать, если человек такое же млекопитающее животное, как и все млекопитающие, если он подчиняется всем тем естественным законам, каким подчиняются все млекопитающие? А почему бы ему не подчиниться? — Должен! Должен!.. Мы-то с вами в этом крепко уверены, так как имеем перед глазами живых плиоценщиков и мертвого «папу». Но ведь ученые-то наши, оставшиеся там, в XX веке, они-то ведь до сих пор не могут убедиться в правиле, которое выводится само собой из общих законов развития. Почему же, спрашиваю я, до сих пор они не разыскали скелета плиоценщика и скелета «папы»?.. А вот здесь-то, батенька мой, и закопана свинья, — так, кажется, говорят немцы? Здесь и закопана свинья… Строили предположения, и я сам повторял их за всеми, как попугай, что кости человека, как особенно хрупкие, не могли дойти до нашего времени в целом состоянии, они доходили всего только в виде праха. Чушь! И еще раз повторяю: чушь!.. Почему же, спрашиваю я, дошли до нас кости чертовски мелких животных и — плюс к тому — времен гораздо более древних, чем плиоцен или даже эоцен?.. Ага, теперь вы сами видите, что их предположение — ни больше и ни меньше как ерунда. И если я не так давно — кажется, по поводу питекантропа, — сам уверял вас в этой ереси, то только потому, что другого выхода не было. То есть он был, но — сомнительный. Этот выход — предположить, что человечество развивалось где-то в Азии и оттуда пришло к нам в Европу с началом ледникового периода. Однако Азия, если и не так полно, как Европа, то все же достаточно хорошо обследована в палеонтологическом направлении. И там, опять-таки, ни карликовых, ни гигантских форм человека не найдено. Значит, нужно подальше перенести место появления человека, куда-нибудь на материк, который впоследствии, в плиоцене, скажем, был поглощен океаном. Ага, вы догадываетесь, к чему я клоню. Да, батенька мой, это та знаменитая Гондвана, которая нынче покоится в пучинах Индийского океана; тот знаменитый материк, который в начале третичного периода захватывал в свою территорию Мадагаскар и Австралию и через Индостан соединялся с Азией, а отсюда с Европой. Вот здесь-то и нужно искать колыбель человечества и местопребывание его вплоть до выделения из себя Неандертальской и Кроманьонской расы. Это не мое предположение. Голландский ученый Халлир первый высказал его, но так как у него было слишком мало фактических данных, в науке эта гипотеза не пользовалась большим распространением. Я имею эти данные. Я и никто иной… Даже вы, несмотря на то, что вы целыми днями пропадаете вместе с краснокожими на охоте, даже вы, несмотря на вашу близость к первобытникам, не сумели или, вернее, не поинтересовались вырвать у них тайну их происхождения и тайну их «папы». Слушайте же, если это вас интересует, — Скальпель понизил голос и склонился к самому уху Николки: