Святое дело - Михаил Серегин

Вокруг пошло какое-то движение. Священник неодобрительно огляделся и увидел, что они буквально окружены озабоченно шныряющими подростками. Вот один тронул за рукав зрелого, солидного мужчину, пробующего творог, и тогда остальные, стаей разъяренных воробьев, окружили мужика со всех сторон.

Священник аж закипел, столь бесстыдным и не по возрасту наглым было их поведение. Но то, что произошло дальше, совершенно выбило его из колеи.

К удерживаемому на месте мужику подошли парни еще постарше, лет, пожалуй, шестнадцати, нагло обшарили мужчине карманы, не обращая внимания на протесты, вытащили портмоне и, преодолев отделяющее их от Кости расстояние, сунули кошелек врачу.

– Ваш?

– Мой, – кивнул Костя.

– Держите.

Парни вернулись к вору, не слишком умело, но уверенно закрутили ему руки за спину и потащили прочь.

– Не понял, – хмыкнул Костя. – Это что за Тимур и его команда?

– Чего-то я тоже не въезжаю, – пожал плечами отец Василий. – Давай посмотрим...

Они медленно отправились вслед за пацанами, но, вопреки ожиданиям, вора не потащили в милицию, а выволокли за базарное ограждение, прижали к вагончику и стали бить.

Первыми начали те, что повзрослее. Мужика мигом и очень грамотно сбили с ног, нанесли ногами несколько ударов по голове, а потом подключилась и мелочевка.

– Ровнее носок держи, Сергуня, – вдумчиво комментировали происходящее отошедшие в сторонку старшие. – В висок не надо! Не в висок, тебе сказали! Переверните его... так, молодцы. Теперь по почкам. Не торопитесь, все успеете... Поп и врач стояли, как превратившиеся в соляные столбы жены библейского Лота. Но священник преодолел шок первым.

– Эй, пацаны! – заорал он и кинулся вперед. – Вы что делаете?!

– Да мы уже закончили, батюшка, – успокоительно поднял руку вверх один из старших. – Так, щеглы! Хорош! Хорош, я сказал! Не увлекаться!

Мелочовка нехотя отвалила от неподвижного объекта своей неординарной забавы.

– Всем по местам! – скомандовал старший. – Быстро-быстро!

Отец Василий подошел к вору, перевернул на спину и приподнял. В глазах крупного, зрелого мужика застыли ужас и недоумение.

– Живой? – спросил его священник, хотя и так уже видел: все в порядке.

– Иди, и впредь не воруй, – внятно произнес из-за его спины парень. – Ты все понял?

Мужик судорожно затряс головой в смысле: «Да! Да! Я все понял! Больше не буду!»

Отец Василий разогнулся, хотел спросить парней, что это за беспредел, но те уже шли прочь, весело переговариваясь и обсуждая самые удачные удары.

– Твою мать! – выдохнул священник и повернулся к Косте. – Ты что-нибудь понял?

– Ни хрена, Мишаня! – затряс головой главврач районной больницы. – Ни хрена...

Они просидели за чаем и покупным печеньем часа два, но разошлись неудовлетворенные. Оба понимали неординарность происшедшего сегодня, но ни одной внятной трактовки ни один из них так и не предложил.

А потом начались «чудеса».

Как обычно, первым эту новость сообщил отцу Василию вездесущий и пронырливый диакон Алексий.

– Слышали, ваше благословение, чего на базарах делается? – со свистом подбирая слюну, выпалил он.

– Не так быстро, – благодушно улыбнулся отец Василий.

– На базарах торговцев по правилам учат работать! – не мог остановить восторженного подпрыгивания на месте диакон.

– То есть?

– Короче, пацанва у каждого весы проверяет! А у кого чего не так, по почкам и в ментовку тащат.

– Пацанва? – нахмурился отец Василий, моментально вспомнив инцидент с вором.

– Ага, пацанва!

– А чем тогда менты занимаются?

– Так эта... протоколы составляют... Чего тут непонятного? – хмыкнул диакон. – А потом на административную комиссию и штраф!

Отец Василий недоуменно поднял брови и почесал затылок. Он совершенно точно знал, что усть-кудеярская пацанва на это в принципе не способна! Но исходящая от диакона информация, как правило, была правдивой. А на следующий день он это увидел воочию, но уже в Татарской слободе.

Он отправился туда, чтобы встретиться и переговорить с Исмаилом, но муллы дома не оказалось, а молоденькая домработница сообщила, что Исмаил Маратович отправился на рынок – посмотреть, что там делается.

– А что там делается? – осторожно поинтересовался отец Василий.

– Говорят, пацаны работать мешают... – нахмурилась домработница. – К Исмаилу Маратовичу с утра очередь выстроилась, жалуются все, что никто ничего с ними поделать не может...

Священник поблагодарил за информацию и почти бегом кинулся на слободской рынок. Через десять минут он увидел всех: и муллу, и почерневшего от забот хозяина рынка Фарида Хабибуллина. Отец Василий поздоровался с ними за руку и встал рядом.

Мужики горячо обсуждали, что теперь делать.

– Ты пойми, Исмаил, они мне всю торговлю кобыле под хвост пустили! – горячился Фарид.

– И что ты предлагаешь? – качал головой мулла.

– Я не знаю! Ты предложи!

Отец Василий начал присматриваться и вскоре почти все понял. По всему рынку ходили шанхайские пацаны, которые время от времени ставили на те или иные весы эталонную гирю и в случае несоответствия метили металлическую стенку лотка на уровне колен алой краской из пульверизатора.

В том, что это шанхайские, сомнений не было – ни одного татарина в команде. Но почему слободские позволили шанхайским находиться не на своей территории, было неясно. А главное, почему они этим занимаются? Какая муха их укусила?

Священник прошелся меж рядов и вдруг увидел... Артура! Сын шашлычника ходил вдоль лотков в компании с шанхайцем с таким важным и неприступным видом, словно инспектировал вооруженные силы страны.

– Артур! – позвал отец Василий, и парень вскинулся, разулыбался и, коротко сказав что-то напарнику, помчался к попу.

– Здрасьте, батюшка! – он буквально сиял от счастья.

– Привет, Артур, – подал ему руку священник. – А ты что тут делаешь?

– Порядок наводим! – выпалил довольный пацан.

– А почему ты вместе с шанхайскими?

– Так Василий Михайлович поставил, – с уважением произнес имя Бачурина сын шашлычника. – Сказал, будешь, Артур, осуществлять интеллектуальное руководство...

– Чего-чего? – прищурился поп.

– Ну... там... если чего в голове быстро посчитать надо... – застеснялся Артур. – У меня-то с математикой чики-тики.

– И чем же вы тут занимаетесь? – с трудом сдерживая нарастающее раздражение, поинтересовался поп.

– Так мы же «третий эшелон», тех, у кого весы неправильные, метим, – с удовольствием сообщил пацан.

– А потом что?

– А потом «второй эшелон» придет, – откровенно сообщил пацан. – Они пометят тех, кто весы до завтра не исправит.

– А чем тогда «первый эшелон» занимается? – поинтересовался священник, подозревая самое худшее.

– Я не знаю... Вы извините, батюшка, меня ребята ждут!

Артур помчался догонять ушедшего вперед напарника, а священник, совершенно ошарашенный происходящим, медленно тронулся назад, к мулле. Он ни хрена ни понимал: ни кто все это разрешил, ни зачем все это Бачурину надо.

Хуже всего в этой ситуации было то, что милиция как в рот воды набрала, а ни Фарид, ни тем более мулла не чувствовали себя вправе наехать на пацанов всерьез. Подростки никаких правил не нарушали, на продавцов, даже невзирая на свою численность и слаженность действий, не наезжали, в споры и ссоры не вступали, а просто совали под нос очередному любопытному или несогласному ксерокопированный экземпляр «Правил торговли». Понятно, что продавцам крыть было нечем.

Священник вместе с остальными мужиками прошел к Исмаилу домой, выслушал все, что было сказано другими, высказался сам, но ни к чему конструктивному они так и не пришли, кроме того, что, разумеется, надо жаловаться, и чем выше, тем лучше. И только под занавес отец Василий совершенно случайно узнал, что фаридовских детей вчера вернули.

Он обомлел, попросил рассказать подробности и услышал, что детей все это время держали в подвале, кормили хорошо, но ни лиц, ни имен, ни кличек похитителей ребятишки не запомнили. Их профессионально похитили, профессионально содержали и столь же профессионально вернули, оставив Фарида, а заодно и правоохранительные органы, в полном недоумении относительно того, кто и зачем все это совершил.

Выстроенная священником предположительная версия о том, что и похищение, и сегодняшние акции – цепь одного замысла и дело одних, а именно Бачиных, рук, обрушилась моментально. Потому что, даже если предположить, что в пику Фариду вскоре по рынку пройдется и таинственный «первый эшелон», который начнет отжимать бабки у нарушителей правил торговли, то зачем отпускать детишек? Если взялся давить Фарида, то дави по всем фронтам! А надо же, все пошло иначе.

Не укладывалось в схему и то, что теперь точно так же, как и Фарида, неприятности постигли и хозяина шанхайского рынка Шишмаря. Значит, мишенью не был один только Фарид? Отец Василий запутывался все больше и больше.