Последний наследник Триады. Том 1 - Григорий Магарыч

Но у меня была иная цель, я должен был сражаться. Чтобы попасть в зоны тумана, чтобы сохранить мир для людей… я был обязан проявить себя — получить статус и снять все ограничения.

Да, мне самому не доставляет находиться здесь. Да, чешутся руки и хочется наконец использовать все знания, чтобы снова столкнуться лицом к лицу с Бездной, но всё должно происходить постепенно. Шаг за шагом.

Однако на моих глазах произошло странное. Человек, с которым я должен был сражаться, упал лицом в пол, утопая в собственной крови, а судье пришлось признать его победителем поединка. Так как оппонент его и вовсе лежал в бездыханном состоянии.

Звери.

Меня вызвали на арену. Подняли руку и присвоили победу автоматически. После чего на турнирной таблице высветились имена людей, которые вышли из пятой и шестой группы. И там сияла надпись «Константин Шагайн».

Я, стоя с поднятой рукой, бросил взгляд на Михаила Громова. Мужчина сплюнул, резко вскочил на ноги и вышел с территории арены. Юрий же сидел с улыбкой до ушей и даже не смотрел на отца. Парня волновали лишь выигранные на большой ставке деньги.

Уходя с арены, я держал в голове одну мысль. Михаил Громов вернётся посмотреть на меня завтра. Он обязательно это сделает, ибо в противном случае лишит себя возможности лицезреть изменения зависимого сына, которого он лично выгнал из рода.

Я вернулся на своё место, где меня ожидали Кирилл и Марья. Оба тут же принялись сыпать поздравлениями.

— Дальше только сражения на вылет, Костя! — подпрыгивал Кирилл.

Я кивнул, собрал из раздевалки свои вещи и пошагал по коридору в поисках любой харчевни. В животе бушевал ураган. Ребята, узнав место, которое ищу, тут же вызвались проводить меня до гостиничного ресторана.

— Это получается, тебе ещё три победы осталось, и можешь считать себя бойцом с рангом «мастер»! — воодушевлённо рассуждал Кирилл. — Будешь одним из самых молодых мастеров в Империи!

— Не торопи коней, Дубровый, — осекла его Марья, шагая вместе с нами. — Костя безродный, ему ранг выше «ученика» не положен. Даже если он выиграет, это лишь поможет ему с конечными баллами после экзамена.

— Это да, но… на самом деле, нам рановато об этом думать, — всё ещё улыбался парнишка. — Знаете, я скажу так. Кость, если ты одержишь победу среди мастеров, можешь считать, что жизнь твоя больше не будет прежней. Даже без статуса тебя возьмут куда-нибудь… помощником каким-нибудь. Ты же всё-таки выиграл турнир среди мастеров! Кстати, Марья, твой отец ведь тоже прибыл на турнир?

— Да, он к нам присоединится скоро, — кивнула девушка и странно на меня покосилась. — У папы к Косте есть пара вопросов.

Стоило нам зайти в ресторан, как пара-тройка людей принялись хлопать мне и поздравлять с выходом из группы. Я в ответ благодарно кивал им, но старался как можно быстрее занять своё место, чтобы не привлекать лишнего внимания.

Когда мы расселись за столиком, Кирилл взял слово. Сегодня парнишка решил поздравить всех нас с маленькой победой, потому заказал еды на всех.

Ожидание еды в ресторане тянулось, словно резина. Мне хотелось поскорее набить брюхо и отправиться на покой. Весь этот шум вокруг высасывал силы и истощал. Всё же находиться среди такого количества людей мне всё ещё было тяжеловато.

Более того, еду всё ещё не принесли, когда к нам подошёл Сергей Болконский, начальник тайной канцелярии и отец Марьи Болконской.

— Приветствую, юные господа, — улыбка мужчины была наигранной, а взгляд, которым он прошёлся по мне, показался оценивающим. — Поздравляю, парень. Ты выступил достойно. Таким движениям даже в жандармерии не обучают, а тут простой сирота без родословной, да ещё и с чужим именем. Похвально.

Я скривил брови, а Кирилл захлопал глазами в изумлении.

— Что значит, с чужим именем, господин Болконский? — уточнил он.

— Только не делай вид, что не понимаешь, о чём я говорю, — Сергей Болконский всё ещё изучал меня. — Константин Шагайн уже год как считается без вести пропавшим. А по последним данным даже убитым.

Так вот к чему всё это рвение поговорить со мной лично. Я еле заметно усмехнулся, приводя удивление Кирилла в настоящее ошеломление.

— Господин Болконский, вы должны понимать, нам, безродным…

— Да-да, я всё понимаю, — перебил отец Марьи, махнув рукой и присев рядом с дочерью. — Не думай, что я пришёл сюда, чтобы уличить тебя в чём-то страшном. Это не так.

— Тогда к чему всё это? — поднял я бровь.

— Марья передавала, что ты стал близок ей и Кириллу. Так как род Дубровых с нами тесно общается, я лишь хочу, чтобы ты, перед тем как сблизиться с ними, начал с правды и раскрыл некоторые карты — он бросил мимолётный взгляд в сторону Кирилла. — Ты ведь не станешь отрицать то, что не являешься Константином Шагайном?

А он хорош. Я мотнул головой.

— В этом нет необходимости.

— Да, а ещё мне бы хотелось знать. На самом ли деле ты хочешь посетить тайную канцелярию, чтобы попробовать себя в сыске? — продолжал давить он. — Ты признаёшь, что целью визита было именно прохождение практики?

— Господин Болконский, я не планировал обсуждать столь личные темы в кругу вашей дочери и моего приятеля.

— Нет, тебе всё же придётся, — настаивал он.

Хорошо. Он пришёл ко мне подготовленным. Отвертеться не получится.

— Нет, господин, целей пройти практику в тайной канцелярии я не преследовал, — честно признался я, чем вызвал грусть в глазах Марьи. — Однако и злого умысла в моей просьбе не было. Я не озвучивал свои намерения только для того, чтобы не подвергать вашу дочь рискам.

— Это правильные слова, ты не глупый человек, — кивнул Сергей Болконский. — В таком случае, мог бы ты назвать своё настоящее имя при всех?

Я вздохнул.

— Прозвучит странно, но я не знаю, господин Болконский.

— А я знаю, — улыбнулся мужчина.

Вот же хитрый лис. С этого и стоило начать. Развёл тут демагогию.

— Ты тот самый изгнанный из рода Громовых парень, и зовут тебя Марк. Не так ли? — улыбнулся он. — Подлинная фамилия Громов.

— Ого… — захлопал глазами Кирилл, не понимая, что тут происходит. — И как тебя теперь называть?

— Как угодно, но не Марк Громов, — улыбнулся Сергей. — Это имя человека, которого лишили всех привилегий рода Громовых. Он фактически тот же самый бедняк без рода и семьи, но с большой базой в виде бывшего рода.

— Вы правы, господин Болконский, — кивнул я.

— Ты не злись на меня, Константин, — хлопнул меня по плечу господин Болконский. — Я лишь хотел, чтобы твои друзья знали правду о тебе. Не думаю, что она повлияет на ваши отношения, но и скрывать такие вещи от дочери начальника тайной канцелярии не получится.

— И не сомневался, — усмехнулся я.

— Я слышала, Марк Громов погиб, — задумчиво предположила Марья. — Так он, выходит, живой?

— Скорее, выбрался из мёртвых, — улыбнулся Сергей Болконский, хитро глянув на меня. — Но это мы уже обсудим вдвоём, это вас не касается.

И на том спасибо. Я кивнул в знак понимания.

— Выходит, турнир для тебя что-то вроде извинений перед отцом? — спросил отец Марьи.

— Можно и так сказать, — пожал я плечами.

— Хорошо, — кивнул он. — В таком случае, продолжайте праздновать, а я буду следить за твоими боями. Думаю, ты ещё захочешь со мной поговорить, поэтому я попрошу дочь передать тебе свой номер. Личный.

— Преблагодарен, господин Болконский.

— И впрямь хороший парень. Не знай я твоего прошлого, порекомендовал бы Марье присмотреться, но… увы, — усмехнулся аристократ. — Впрочем, ты показываешь хорошие сдвиги, поэтому я даже доволен нашим с тобой диалогом.

Начальник тайного сыска поднялся на ноги, поцеловал дочь на прощание и зашагал к выходу. Мы же остались сидеть в тишине. Я продолжал закидывать в рот кусочки мяса, а ребята смотрели то на меня, то друг на друга.

— Эм… — протянул Кирилл. — А чего тебя выгнали-то?

— Наркоманил, — отозвалась за меня Марья. — Про него столько историй по сети разгуливает ужасных, что я даже вспоминать о них не хочу.

— Ого, — буркнул Дубровый. — Ну, зато теперь стало ясно, откуда ты таких навыков понабрался. Громовы науськали, пока членом рода был?

Я хмыкнул.

— Думаю, на сегодня вопросов достаточно. Позвольте отдохнуть после поединка.

— Ладно, — приобнял меня Кирилл. — Ты всё равно остаёшься нашим другом. Да, Марья?

— Ну, папа сказал, что пока ему можно верить, — протянула она. — А я думала, ты бедняк. Оказывается, вон оно