Империя. Настоящее и будущее. Книга 3 - Константин В. Малофеев

меня как „интернационалистов”, находящихся в заговоре с другими в разных странах с целью создания более интегрированной глобальной политической и экономической структуры – единого мира, если хотите. Если обвинение заключается именно в этом, то я признаю свою вину и горжусь ей»[124].

А. Фурсов назвал программу Рокфеллера программой «трех Д»: деиндустриализация, депопуляция, дерационализация сознания. К этому можно прибавить четвертое Д – денационализация. Поскольку национальные государства и правительства, осознанно ли или бессознательно, но стремятся к росту, могуществу и успеху, то над ними следовало поставить транснациональные силы, мировое правительство, которое бы подавляло этот «жизненный инстинкт» народов и распределяло квоты на экономические и социальные блага. Нетрудно заметить, что программа Рокфеллера является, по сути, социально-политической экспликацией бизнес-стратегии его деда по созданию нефтяной сверхмонополии посредством не столько развития, сколько саботажа нефтедобычи.

Отель «Бильдерберг», где в 1954 г. состоялось первое заседание Бильдербергского клуба

В 1949 году Дэвид Рокфеллер вошел в Совет по международным отношениям, а в 1970 году стал его председателем. С 1945 по 1972 год из 502 чиновников, определявших внешнюю политику США, каждый второй был членом Совета. Тактикой Рокфеллера было выведение деятельности Совета на уровень международных площадок. Первой такой площадкой стал Бильдербергский клуб, начавший ежегодно собираться с 1954 года и названный так в честь первого места встречи – отеля «Бильдерберг» вблизи голландского города Арнем.

Инициатором созыва клуба выступил принц Бернард Липпе-Бистерфельдский, супруг королевы Нидерландов Юлианы, в прошлом член нацистской партии и сотрудник частной спецслужбы концерна «И. Г. Фарбен», бизнес-партнера Рокфеллеров в гитлеровской Германии. Однако подлинным вдохновителем клуба был Юзеф Ретингер – масон шотландского обряда 33 степени, серый кардинал эмигрантского правительства Польши и один из отцов – основателей «Единой Европы», причастный к созданию Бенилюкса и Совета Европы.

На собрания Бильдербергского клуба приглашаются политики (неизменным участником Бильдерберга является архитектор мировой политики Генри Киссинджер), бизнесмены (среди которых огромную роль играют главы ФРС), в небольшом количестве ученые и представители прессы. В ходе «дискуссий» обсуждается и планируется то, что Рокфеллер называл «наднациональным суверенитетом интеллектуальной элиты и мировых банкиров», которая «несомненно, предпочтительнее национального самоопределения»[125].

Аурелио Печчеи (1908–1984)

Степень влияния Бильдербергского клуба на мировые события обнаружилась, когда в мае 1973 года в шведском Сальтшёбадене члены клуба обсуждали по инициативе Рокфеллера неизбежность грядущего скачка цен на нефть и подготовку к нему, а осенью того же года разразилась война на Ближнем Востоке, переросшая в мировой нефтяной кризис. Бильдербергеры оказались под пристальным и пристрастным вниманием общественности. В 1976 году разразился скандал с принцем Бернардом, пытавшимся предоставить свои лоббистские услуги корпорации «Локхид» за значительное вознаграждение. Эти инциденты не уничтожили клуб, но сделали его более формальным и парадным.

Интеллектуальным конкурентом «правого» Бильдербергского клуба стал «левый» Римский клуб, созданный в 1968 году при поддержке Рокфеллера итальянским предпринимателем Аурелио Печчеи, представлявшим интересы влиятельнейшей итальянской семьи Аньелли, и британским чиновником и разведчиком Александром Кингом, тесно связанным как с Виктором Ротшильдом, так и с Дэвидом Рокфеллером. Миссией Клуба первоначально было наведение мостов между Западом и Востоком и преодоление духа холодной войны, достигшей апогея в ходе Карибского кризиса. На ее место должна была прийти конвергенция двух систем.

В 1967 году президент США Линдон Джонсон поставил перед своим помощником Макджорджем Банди задачу «построить мост на Восток». И США, и Европа переживали в этот период левый поворот. Джонсон выдвинул программу строительства «великого общества», основанную на преодолении расовой сегрегации и обеспечении всем прочных социальных гарантий. В Великобритании к власти вернулись лейбористы, а в ФРГ она переходила к социал-демократам. Перераспределение экономической власти от финансистов к производственным корпорациям, философией которых становилась «революция менеджеров», казалось мировой тенденцией

Советский Союз, внешнеполитическим лицом которого в первые послехрущевские годы считался А. Н. Косыгин, вписывался в глобальные тенденции. Идеология конвергенции предполагала преодоление противоречий между капитализмом и социализмом на основе общего атеистического наследия эпохи Просвещения – культа рациональности, гуманизма, веры в научный прогресс. Капитализм и социализм должны были преодолеть противоречия, совместно работая над решением глобальных проблем человечества.

Первым результатом переговоров о «наведении моста на Восток» и стало учреждение Римского клуба, теневым создателем которого, сведшим вместе Печчеи и Кинга, стал зять советского премьера Джермен Гвишиани, заместитель главы Государственного комитета СССР по науке и технике. «Все участники группы объединены глубокой убежденностью в том, что основные проблемы, стоящие перед человечеством, настолько сложны и взаимосвязаны, что традиционные институты и механизмы принятия решений больше не в состоянии справиться с ними, но даже в полной мере отразить их глубину», – провозглашалось в самом знаменитом документе клуба, докладе «Пределы роста»[126].

Еще одним результатом строительства «моста» стало учреждение под кураторством того же Гвишиани, совместно с американским переговорщиком Макджорджем Банди и ведущим научным советником британского правительства Соломоном Цукерманом, Международного института прикладного системного анализа (МИПСА) в австрийском Лаксенбурге. И Римский клуб, и МИПСА создавались как очередная реинкарнация вильсоно-рузвельтовского проекта.

Однако и этот левоглобалистский проект, подобно Лиге наций в 1919 году и ООН в 1945 году, был сбит на взлете. Летом 1968 года палестинский террорист застрелил Роберта Кеннеди, избрание которого на пост президента США было решенным вопросом. Кеннеди был намерен продолжить курс на «идеалистическую конвергенцию» в духе коммунистического, «жреческого» Ханаана. Президентом США стал Ричард Никсон, в прошлом помощник сенатора Маккарти, сторонник геополитического «реализма». Его помощником по нацбезопасности, а затем и госсекретарем, был назначен давний сотрудник Рокфеллеров Генри Киссинджер. Он фактически монополизировал внешнюю политику США и направил ее в удобное для Рокфеллеров русло.

Джермен Михайлович Гвишиани (1928–2003)

Киссинджеру и Рокфеллеру удалось вовлечь СССР в проект по созданию новой мировой финансово-экономической системы нефтедолларов. При этом советская выгода от реализации этого проекта была крайне ограниченной: возраставшие с 1973 года нефтяные доходы СССР вкладывал в закупки американского зерна в таких объемах, которые никоим образом не диктовались советской экономической ситуацией. Приобретаемое зерно использовалось советским внешторгом для спекуляций на международном рынке. Доходы от этих спекуляций оседали в западных банках на счетах, которыми распоряжалась советская номенклатура. Таким образом эта номенклатура срасталась с западными банкирами и бизнесменами. Конвергенция двух систем становилась для распорядителей советских миллионов инструментом превращения в официальных миллионеров.

Соответствующим образом был переформатирован венский МИПСА и его отделение в Москве – ВНИИ системных исследований. Они стали базой для подготовки группы советских реформаторов, которые должны были не просто перевести плановую экономику на рыночные рельсы, но ликвидировать ее. Среди сотрудников ВНИИСИ были Егор Гайдар, Борис Березовский, Петр Авен, Михаил Зурабов, Станислав Шаталин и другие лица, сыгравшие ключевую роль в уничтожении народного хозяйства СССР с последующей передачей его основных активов в частные руки.

Идеологию Дэвида Рокфеллера и мирового ростовщичества, которую пропагандировал Римский клуб, В. Ю. Катасонов резюмирует так: «Мир должен прекратить рост экономики и перенаселения… Задачей максимум является резкое снижение масштабов экономической деятельности и радикальное сокращение численности населения на планете. Большинство членов Римского клуба полагает, что населения на земле