Надломленный крест - Влад Поляков

– Жду я. И скоро ожидание закончится. Я выбрал его, потому что оно оправдано. Пусть вражеские полководцы втянутся во взаимное избиение. Пусть их глаза к нему привыкнут, да так, чтобы оно стало привычным. И тогда…

– Тогда что?

– Конница Карнаухого, она уже совсем рядом и вот-вот обрушится на стан врага, на табуны лошадей, которые слабо охраняются, а охранникам сразу на помощь не придут. Но должны будут прийти, причем немалым числом, когда поймут, что это не пара сотен и даже не тысяча шалит. Вот тогда и настанет время как хирдов Магнуса, так и нашего запаса. Кстати, пожалуй, уже можно…

Новый приказ, и вот уже громкий рев рогов, черные столбы дыма от костров, да и взвивающиеся вверх определенного вида флаги показывают, чего именно я жду от сегодняшней «козырной карты», извлекаемой из рукава. Ратмир должен это увидеть. Не сам, так его воины. И нанести удар, который вполне может стать переломным в битве.

Невдалеке от поля битвы при Накло. Отряд Ратмира Карнаухого

Набег на польские земли, совершенный по приказы Мрачного, удался… Карнаухий понял это почти сразу, как только вторгся в польские земли. Малое число воинов, большое число мест, где можно было сделать то, ради чего их сюда и послали: разорять, сжигать, наводить страх и ужас на местных князьков, заставлять тех запираться в градах больших и малых. Но брать крепкие места приступом Ратмир даже не собирался, помня о том, что это в цели набега совсем не входит. Равно как и громоздкая добыча. Поэтому и разрешал своим воинам брать только действительно ценное и малое объемом, как то золото, серебро да драгоценные каменья. Впрочем, откуда последние в этих далеких от стольного града местах? Да и золота-серебра было… маловато.

Все остальное сжигалось-разорялось, а любое вооруженное сопротивление давилось быстро и жестоко. Поднял оружие? С ним в руках и умрешь. Либо не в руках, но все равно Мара за тобой придет. А вот не помышлявших о сопротивлении не трогали. Жестокость ради жестокости у варягов не была в чести, а полоняников в этом набеге брать запрещалось, да и конунг на это довольно косо смотрел. Но на то он и конунг, ему в таких делах виднее. Карнаухий говорить и делать что-либо против даже не думал, будучи ему полностью верен. Помнил, что Мрачный всегда держит обещания. А раз так, то спустя какое-то время он получит то, чего всегда хотел – собственный престол в окраинных для Руси-Гардарики землях.

Все это продолжалось довольно долго по его личным меркам, но любому поручению приходит конец. Ратмир понимал, что цель его отряда – не только посеять страх и сорвать отправку воинов отсюда к польскому князю Мешко Пясту, но и создать впечатление серьезной опасности городам в этих землях. Потом же придет время другой задачи – присоединиться к главному войску. Для этого Карнаухий должен был постепенно смещаться к северо-западу, к тем местам, где, по мнению Мрачного, произойдут главные сражения начавшейся войны.

Когда отправленные Хальфданом гонцы обнаружили отряд Ратмира, то переданный ими приказ двигаться в направлении Накло, причем не мешкая, обрадовал изрядно заскучавшего варяга. Ведь если требуется спешить – значит, не просто так, а к важному делу… к сражению, в котором он хотел принять самое живое и непосредственное участие.

Только осторожность – не то, о чем следовало забывать. Даже отважному варягу, в прошлом вольному ярлу, а сейчас первому из ближних конунга, притязающих на любой свободный престол. Вот Карнаухий и не забывал, двигаясь быстро, но при этом рассылая вперед себя дозоры.

Не зря рассылал, потому как именно один из дозоров принес вести об огромном войске. И не войске Хальфдана или его венедских союзников. Значит… Пришлось осторожно, очень осторожно втянуть конницу под прикрытие леса и затаиться там до поры. А еще вызнать, где находятся свои.

Узнали. И сразу же были высланы несколько гонцов из числа тех, кто умел оставаться незамеченным хоть днем, хоть ночью. Им необходимо было добраться до Мрачного и узнать, что именно нужно сделать их отряду, в какое место лучше ударить или же просто присоединиться к основному войску… Хотя в последнем Карнаухий сильно сомневался. Не использовать пока еще не замеченный врагом пятитысячный отряд… Это вряд ли.

Мысли варяга оказались верными. Добравшиеся до конунга вернулись с приказом подготовиться к нападению на стан врага. Даже не на сам стан, а сначала на табуны лошадей. Тех самых, которых противник не мог использовать, оказавшись вынужденным спешить всю конницу из-за обильно посеянного «чеснока».

На всякий случай Карнаухому даже карту отправили, где были отмечены места, куда конному лучше не соваться. Пусть он туда вроде и не собирался, но конунг, по своему обыкновению, пытался предусмотреть любую случайность.

Лошади… Ранить, убить, разогнать так, чтобы и за несколько дней собрать не получилось. Охрану, само собой, рассеять, но именно за людьми не гоняться. И еще чтобы нападение было с шумом, с криками, привлекающее к себе внимание. Если к тому времени, как лошади уже будут ранены-убиты-разогнаны, вражеские отряды еще не успеют подойти, начать попытки разгромить стан. Но не подвергая своих особой опасности. Больше стрелять, не пытаться атаковать укрепления, но непременно вырубать малые пешие отряды, не способные быстро организовать правильный строй и противостоять коннице.

Затем было ожидание… Ждать вообще трудно, особенно тогда, когда все понимают, что невдалеке идет ожесточенная битва, где каждый миг кто-то погибает. Причем среди них наверняка есть и те, кого ты знаешь… А отряду приходилось сидеть тихо и ждать. И от понимания необходимости ожидания легче как-то не становилось.

Но вот, наконец, знак. Дымы костров, звуки рога… Пора! Путь, по которому будет двигаться конница, уже изучен, дозоры совсем недавно в очередной раз сообщили, что их присутствие все еще не раскрыто.

Карнаухий никогда особенно не любил конницу, хотя и признавал, что она порой очень полезна. Хотя бы своей скоростью, силой удара. Поэтому за минувший год постарался как можно более подробно вникнуть в это во многом новое для него дело. Что тут сказать, получалось у него неплохо. Особенно учитывая то, что он и не думал отмахиваться от советов более опытных воинов, особенно из числа бывших великокняжеских дружинников, оставшихся верными не Владимиру, а Руси, своему языку, крови и богам.

И здесь командовал-то он, но не забывая посоветоваться. Да и немалая часть управления так и оставалась пока лежать на этих самых помощниках. Вот и сейчас движением по сути управляли Радимир Молодой и Беляй Святославович. Хорошо управляли, умело, что Карнаухого радовало. Ведь чем ближе удастся подойти незамеченными, тем больше толку выйдет от их удара…

Следовало отдать должное вражескому командующему – охрана стана была устроена хорошо. Конные разъезды, временные укрепления, возводимые за несколько часов… Бросаться на них – означало заранее приготовиться к немалым потерям. Только вот кони не внутри стана, а снаружи. Пасутся, травку щиплют… Слабое место, на которое было сразу указано Мрачным. А бьют именно по слабому месту, то всем ведомо.

Немногочисленные разъезды были либо сметены, либо успели улизнуть. К сожалению, охрана ценного для войска имущества, а именно лошадей, была намерена костьми лечь, но не допустить посягательств на лошадок. Только вот охрана эта была выставлена в расчете на пару сотен или полутысячу, а никак не на пять тысяч конного войска. Пять сотен, может шесть или семь… Не то число, которое способно остановить конную лавину, уже набравшую разгон. Да к тому же про конных стрелков забывать не стоило. А они были, находясь слева и справа от ударного кулака.

Закончилась эта стычка быстро. Ливень выпущенных из самострелов стрел, затем удар по уже несколько сбитому с толка и ошеломленному противнику… И вот уже немногочисленные уцелевшие удирают со всех ног и копыт, сильно изумленные тем, что их не преследуют, чтобы добить. А просто цель другая.

Лошадей было жалко… Поэтому многие вместо того, чтобы убить ни в чем не повинную животину, наносили лишь легкую рану, вынуждая четвероногих, взвиваясь от боли и страха, разбегаться далеко и в разные стороны. Шум, сумятица, конские жалобные крики. Еще и волчьи завывания, которыми умевшие исторгать из глотки подобные звуки варяги вносили добавочный страх.

Да, теперь лошадок если и удастся собрать, то на это целый день уйдет, не меньше. Карнаухий довольно кивал, слушая Радимира с Беляем. Что ж, поручение конунга было исполнено. А значит… Соединенное войско империи и Польши еще не успело должным образом ответить. Зато их войсковой запас уже зашевелился, готовясь повстречаться с незваными гостями. Только вот пехота против конных стрелков… И если эта пехота не варяжский хирд… Хотя конница там все же была. Около пары тысяч. Вся конница, которая теперь оставалась у противника.