Факел Геро (СИ) - Астрович Ната

— Нет же! Нет! Я, что, похожа на вампира!

— Но тот господин, что ждёт вас в саду, тоже не похож.

— Опять ты за своё! Хорошо! Пойду! Но если он меня обидит, так и знай — получишь столько оплеух, что три дня с красными щеками ходить будешь!

Пирра предстала перед гостем, опустив взгляд, как и полагалось женщине. В ожидании, когда мужчина заговорит, все же подняла глаза и мельком осмотрела его. Взгляд зацепился за край вышитого гиматия, а на синем фоне пурпурные зубья меандра.

— Ты ли скифянка, бывшая рабыня, а теперь гетера по прозвищу Пирра, прибывшая из Милета прошлой весной?

— Да, господин…, - Пирра удивлённо подняла глаза на мужчину.

Никто ещё не говорил с ней таким официальным тоном. Может быт, это сборщик налогов? Не похож. Есть в нем и стать, и хороший вкус, и выдержка.

— Откуда вы знаете меня, господин? Кто вы?

— Не важно, где я услышал о тебе, а имя моё знать тебе не обязательно, хотя… я — Идоменей.

— Я слышала о вас, господин Идоменей, — почему-то испугалась Пирра.

Она действительно о нём слышала на одной из пирушек. Однажды при Агафокле упомянули его имя, и он разозлился ни на шутку. Пытаясь вспомнить о том разговоре, Пирра подумала, что это один из родственников Агафокла.

Идоменей разглядывал Пирру и не находил в её внешности ничего, что могло бы заставить разумного мужчину передать пятую часть своего состояния в руки ростовщика. Он видел перед собой невысокую пухленькую девушку с мягкими чертами лица. Она чем-то напомнила ему рабыню, что приходила к нему на ложе прошлой ночью, только Пирра немного моложе и другой масти.

Ярко-рыжими конопушками были обсыпаны лицо девушки, шея и руки. Золотые глаза Пирры, так восхищавшие Агафокла, без подводки выглядели поблёкшими. Ничего колдовского или, тем более, демонического в образе молодой женщины не было. Идоменей понял это еще вчера, когда Кодр пытался оправдать свое бездействие заверениями, что рыжая скифянка околдовала и опоила господина Агафокла приворотным зельем.

«Знаю я это зелье, по 100 драхм за метрет», — усмехнулся про себя мужчина. Гетера была в просторном домашнем хитоне из плотной ткани, и трудно было определить насколько хороша её фигура. Впрочем, он здесь не затем, чтобы оценивать прелести Пирры.

— Я пришёл сказать, что ты должна уехать.

— Что это значит, господин? — изумлённо распахнула глаза молодая женщина.

— Ты уезжаешь, Пирра. Собирай вещи, завтра ты покинешь Прекрасную Гавань.

— Но… я не могу… не хочу никуда ехать!

— Так надо, Пирра. Так будет лучше для всех.

— Нет! — крикнула она, сверкнув взглядом.

— Если ты откажешься покинуть город добровольно, то тебя насильно посадят на первый попавшийся корабль. Разумеется, без барахла. И высадят на берег без единого обола. Догадываешься, что тебя дальше ждёт? — спросил мужчина.

— Это из-за него… Да? Из-за Агафокла? Из-за его даров? — запинаясь, проговорила Пирра. — Что, если я всё верну? Ему или вам? Господин? Всё-всё верну, и подарки, и то, что из дома его взяла.

Но Идоменей, не собирался торговаться:

— Завтра я пришлю к тебе своих рабов, они перенесут твои вещи на корабль. Или тебя без вещей.

Глава 19. Дом госпожи Федры

1.

Хи-о-на — новая жизнь, новое имя, но оно почему-то не вызвало у девочки такого отторжения, как Левкея. Когда госпожа ласково говорила ей: «Иди, сядь подле меня, Хиона», то невозможно не откликнуться на этот зов.

Тогда она усаживалась на низкую скамеечку у ног своей госпожи, и та перебирала своими белыми пальцами её кудри. От этой давно позабытой ласки у девочки глаза наполнялись влагой, а в носу противно щекотало.

Размеры дома, в котором она теперь жила, впечатляли после закутков школы гетер. Поначалу она боялась заблудиться среди дверей, лестниц и переходов. Ещё больше девочку удивило, что огромный дом был почти пуст. Вместе с нею здесь постоянно проживало всего пять человек.

Покои новой госпожи и её служанки Галены располагались на верхнем этаже, внизу, рядом с купальней, находилась комната Клитии, напротив — кухня с кладовой и маленькая комнатушка, в которой спала кухарка. Две рабыни были приходящими, одна из них помогала на кухне, вторая занималась грязной работой — убирала, стирала, мыла полы. Кроме внутренних покоев были ещё внешние помещения — две галереи, верхняя и нижняя, одна над другой, и примыкали к фасаду здания.

На следующий день после приезда она познакомилась с кухаркой. Заглянув рано утром на кухню, Хиона увидела кругленькую розовощёкую женщину в косынке, которая волчком крутилась между пылающим очагом, над которым был подвешен медный котелок, и двумя горшками. В один из них она засыпала крупу, а в другом что-то время от времени помешивала.

Девочка хотела незаметно улизнуть, но было поздно. Женщина в косынке заметила её. Она сделала знак приблизится и сунула ей в руки небольшую плетённую коробочку, в которой лежали жаренные в меду орешки. Сказанное кухаркой девочка не разобрала, наверное, ей приказали, кому-то отнести это лакомство. Но кому? Она не стала переспрашивать, боясь, что женщина отругает её за непонятливость, и бросилась искать Клитию.

Девушка лишь посмеялась над страхами своей маленькой подруги, она запустила пальцы в коробочку и, схватив сладкий орешек отправила его себе в рот. М-мм! Вкусно! Хиона последовала примеру рабыни, они ели и смеялись, облизывая липкие от мёда пальцы, пока их не увидела Галена. Женщина приказала им привести себя в порядок и отправляться к госпоже, которая ожидала их в своих покоях.

В то утро было свежо и светло. Теперь, когда летняя жара спала, не было нужды затворять ставни. Три комнаты шли одна за другой. Дальнюю, самую маленькую, занимали огромные лари и сундуки, в них госпожа Федра хранила свою одежду, запасные одеяла, свёртки, полотна, дорогую посуду и различную утварь из домашнего обихода.

Во второй комнате находилась широкая кровать под расшитым цветами балдахином, на ложе по пушистому одеялу россыпь разноцветных подушечек. Напротив изножья кровати, у окна два столика, один для умывания с мраморной столешницей. Второй, накрытый скатертью, с овальным серебряным зеркалом на подставке. Вокруг подножия зеркала разложено множество мелких предметов. Это и приятно пахнущие баночки с флакончиками, и разных размеров коробочки, гребни, щёточки и кисточки. Названия и назначения необычных вещиц Хиона узнала позже, когда стала понемногу прислуживать госпоже.

Большую часть дня госпожа Федра проводила в третьей комнате, там стояло большое кресло, стол с письменными принадлежностями, на стене была прибита полка со свитками, с которых на тонких бечёвках свисали разноцветные печати. Тут же располагался рабочий столик с пяльцами и корзинка с цветными нитками. В этой комнате было две двери, одна из них вела в опочивальню Галены, вторая выходила в коридор с лестницей.

— Я вижу вы подружились, это похвально! Нет ничего хуже, когда рабыни не ладят между собой. Клития, — обратилась она к девушке, — если тебе так пришлась по душе эта малышка, может быть, ты возьмёшься поведать ей о наших порядках?

— Благодарю за доверие, госпожа. Я расскажу Хионе всё, что знаю, — глаза Клитии радостно заблестели.

— Вот и хорошо! Покажи Хионе гинекей и сад, расскажи, с чего начинается наш день, как он проходит, как завершается.

— У неё будут какие-нибудь обязанности, госпожа?

— Пока нет.

— Хиона, — обратилась Федра к девочке, — если ты будешь слушаться свою наставницу, то я исполню своё обещание и разрешу тебе поиграть с Тавриском. Ты поняла меня, дитя?

— Да, господжа.

Галена слушала этот разговор, поджав губы. С одной стороны, она была уязвлена тем, что Федра ничего не объяснив, отстранила её от прямой обязанности — учить уму-разуму новых рабынь, а с другой, она надеялась, что под руководством этой рыжей дурёхи, маленькая дикарка совершит множество оплошностей. Чему может научить та, что попала в гинекей совсем недавно! Её саму ещё учить и учить!