Факел Геро (СИ) - Астрович Ната

Гектор замер в ожидании ответа, но Идоменей молчал. Капли дождя тяжело застучали по подоконнику. Гектор бросился закрывать ставни, и в комнате сразу потемнело.

— Схожу за огнём, — сказал Гектор в темноту.

— Не надо огня, — ответил Идоменей. — В темноте мне легче думается. А пока пошли кого-нибудь за Кодром.

Глава 18. Неоплаченные счета

1.

— Шкура индийского тигра, жёлтая с чёрными полосами на красной подкладке — 100 мин. * 26 локтей * расписной ткани для шатра — 280 драхм. Подушки, набитые лебяжьим пухом и обшитые золотой бахромой — 160 драхм. Метрет * хиосского * вина — 100 драхм. Плата Перибею — 10 драхм. Кто такой? — Идоменей поднял вопросительный взгляд на управляющего.

— Устроитель праздников в доме господина Агафокла, — объяснил Кодр.

— Так, дальше… Рапсод *, две флейтистки, арфист и барабанщики, акробаты — на всех 35 драхм. Благовония, масло для светильников…, - Идоменей быстро пробежал начало свитка глазами, — два десятка угрей по 3 драхмы за пару, мёд, метрет хиосского вина, специи… Вот! Пятьдесят золотых статеров взятых у трапезита Евномия. Стленгида * с орнаментом из пшеничных колосьев и цветов, золотая чеканка — 45 мин. Ожерелье серебряное с тремя рядами подвесок, один из рядов со вставками из золотистого электрона — 32 мины. Серьги золотые с подвесками в виде колесницы Гелиоса… браслет в виде змеи, глаза змеи из индийских смарагдов… * бусы жемчужные… венок золотой, листья плюща… перисцелиды * с колокольчиками из серебра… двенадцать серебряных булавок… две золотые фибулы филигрань… *

По спине Кодра струился пот. Он всё ждал, когда господину Идоменею, надоест читать длинный список и он посмотрит в конец свитка, где выведена итоговая сумма. Тогда грозы не миновать.

— Кувшин серебряный, скифская чеканка, два дерущихся льва… гребень черепаховый, инкрустация перламутром, так… зеркальце… шкатулка, вырезанная из цельного розового камня, крышка с золотым навершием… пятнадцать локтей пурпурного шёлка, десять локтей синего, семь локтей шнура, сплетённого из разноцветных нитей, сандалии серебряные, сандалии позолоченные, шесть локтей виссона… * колесница, инкрустированная слоновой костью и позолоченным серебром, заказанная в мастерской ремесленника Алексиса, но ещё не изготовленная, уплачено вперёд 30 мин…Хм…

Идоменей наконец заглянул в конец списка, и, свернув свиток, задумался. «На эти деньги можно построить и снарядить большой торговый корабль». Кодр, страшась взглянуть на сидящего в кресле господина Идоменея, перевёл взгляд на Гектора, надеясь найти в нём поддержку, но слуга, сидя у стены на низком табурете, клевал носом.

Хозяин дома молчал, и Кодру показалось, что он совсем забыл о его присутствии. Однако, когда Идоменей заговорил, лицо управляющего вытянулось от удивления. Он ждал, что грянет гром, разверзнется земля, и он, Кодр, придавленный обвинениями и упрёками, отягощённый собственными грехами, провалится в бездну Тартара. *

— Ладно, — начал Идоменей, откладывая свиток. — Расскажи мне, как твой господин умудрился навлечь на себя гнев Совета и жрецов? Его обвиняют в богохульстве. Ты знаешь об этом?

— Господин! Никто в нашем доме богов не хулил!

— Верю тебе, поэтому и спрашиваю не о том, хулили или нет, а как попали под столь тяжкое обвинение?

— Ума не приложу, господин, — пожал плечами Кодр. — Уже второй месяц мой хозяин никого не принимает.

— Вот как? Как же так случилось, что господин Агафокл разогнал всех своих параситов? * — усмехнулся Идоменей. — Но это ничего не меняет… Известно ли тебе, что через два дня в Совете * будет суд черепков, и господину твоему грозит изгнание?

— Неужели это возможно? — непонимающе поинтересовался Кодр. — Господина Агафокла выгонят из Прекрасной Гавани?

— Лишив всех имущественных прав на время его отсутствия, — дополнил картину бедствия Идоменей. — Дом, земли, доходы от торговли — всё будет конфисковано.

— А что будет с рабами, господин?

— Они станут собственностью полиса, а дальше как решит Совет. Кого-то оставят обрабатывать землю, остальных сошлют на общественные работы, на стройки и рудники, — спокойно объяснил Идоменей.

— И я? А меня? — залепетал Кодр.

— Насчёт тебя я похлопочу перед Советом. Негоже господину Агафоклу ехать в изгнание одному. Он привык к тебе, Кодр, ты один сможешь скрасить своему господину годы жизни на чужбине и создать хотя бы подобие тех удобств, к которым он привык.

— Годы? Господин! — Кодр упал на колени. — Молю, господин! Не отсылайте меня из города!

— В чём дело, раб? Ты отказываешься служить своему господину?

Управляющий затрясся в рыданиях. Идоменей равнодушно смотрел на плачущего мужчину, которого нисколько не было жалко. Не было сомнений, что десятая часть итоговой суммы в свитке перекочевала в карман этого пройдохи. Когда Кодр подполз, чтобы облобызать ему ноги, Идоменей брезгливо оттолкнул его: