Последний Шанс - Антон Смолин

Посовещались мы и решили попытаться открыть преграду. Интересно же, никогда раньше об этом месте ничего не слышали. А вдруг там чертежи какого-нибудь секретного оружия, как нашли на Затоне в лаборатории возле места крушения «Ската». Тогда нам светят неплохие деньги. Ну, ладно, решили так решили.

Я вырос не совсем в законопослушной среде, в детстве научили вскрывать замки, поэтому всегда я носил с собой набор отмычек — на случай, если попадётся какая-нибудь тайная дверь. Как сейчас.

Больше часа я с этой дверью возился, всякими отмычками отворить пытался, и так, и сяк их поворачивал в замке — дверь не поддавалась. И когда я уже отчаялся её открыть, сунул какую-то отмычку — она вдруг отворилась. Я сам не понял, как так получилось, но это уже было неважно. Ведь теперь путь открыт.

Вошёл сначала Шайга, потом я, последним Кран. Под дверь найденную за ней железяку подложили, чтоб не закрылась, а то нет гарантии, что она откроется, когда нам выходить нужно будет. А выйти хочется.

Вниз вели четыре лестничных пролёта, затем длинный коридор, через пятнадцать-двадцать метров заворачивающий налево. Вдоль него на стенах висели в пыльных плафонах лампочки — их было немного, но располагались они так, чтобы максимально возможно осветить все участки. Повернув в коридоре налево, мы оказались в большом зале — высотой навскидку с трёхэтажный дом, шириной двадцать-двадцать пять и длиной восемьдесят-девяносто метров. Тут горела всего одна лампочка — под самым потолком — и её света хватало лишь на то, чтобы разглядеть серые металлические двери по бокам зала. А полуразложившегося зомби в костюме «Ветер свободы», сидящего в дальнем углу, мы увидели только тогда, когда включили свои налобные фонари. Мертвяк никак не отреагировал на наше появление; он просто сидел, прислонившись к стене спиной, и что-то нечленораздельно бубнил.

— Этот как сюда попал? — напряжённо спросил Шайга, не решаясь подойти к зомби.

— Может, вход второй есть? — предположил я.

— Не знаю…Но не исключаю того факта, что он здесь живёт.

Кран хмыкнул.

Старший наёмник покосился на кавказца:

— Есть другие версии?

— Нэ, ну дак он же полудохлый!.. Э-э-э, ну, имею в виду… как он тэбэ такую двэр откроит?

— А второй вход?

— Нэ думаю, щто он есть.

Мы молча взирали на мертвяка.

— Прыстрэлим ево на хрэн, и всэ дэла? Чё тут думать?

Не успел ему никто ответить, как самая дальняя дверь распахнулась, и из неё вышел… человек? Да. Он шёл плавными, уверенными движениями, облачённый в «Кольчугу 2М»; в руках держал дробовик SPAS-12, на лице — дыхательная маска. Обычный вольный ходок, только богаче, чем многие другие. Закрыв дверь и даже не взглянув на зомби, хотя наверняка прекрасно о нём знал, человек сделал пять-семь шагов нам навстречу, поднял голову и только тогда нас увидел. Мы одновременно прицелились друг в друга. Я мысленно прикинул возможные повороты событий. Мы его однозначно нашинкуем пулями, однако если у него в дробовике бронебойные заряды и он успеет выстрелить — как минимум один из нас погибнет.

— Что вам здесь нужно? — глухо прозвучало из-под маски.

Никто ему не ответил. Просто не знали, что. Дурацкая ситуация.

— Как вы здесь оказались? — последовал второй вопрос, и чуть позже мужчина добавил: — Я спрашиваю, нужно отвечать.

— Видите ли, — начал Шайга, — мы случайно наткнулись на вход в эти… этот бункер — и зашли. Кем бы вы ни были, никаких дурных намерений у нас нет.

Человек помолчал.

— Опустите оружие, — сказал он вскоре. В качестве аргумента добавил: — В процентном соотношении мой выстрел причинит вашему отряду больше вреда.

Не очень-то хотелось, но во избежание, так сказать, пришлось повиноваться.

— А теперь бросьте их на пол.

Опять подчинились.

— Отлично, — довольно произнёс мужчина. — А теперь адьёс.

Всё вокруг содрогнулось, лампа на потолке закачалась.

— Э-э, пагоди! — громко сказал Кран, понявший, что мужчина собирается стрелять. — Ты ахринэл, щто ли? Ты, брат ванючей абез…

Я ткнул кавказца локтём в бок. Вот же дурак, чего удумал, влететь со своим «брат вонючей обезьяны, сын тупого осла и лысой курицы» и нас заодно прихватить.

— Мужик, не дури! — сказал Шайга. — Грохнешь нас — и к тебе завтра сюда пятьдесят человек с автоматами и пулемётами придут, понял, да? — Врёт командир. — Так что пушку опусти и объясни причины налёта. Сказали же тебе, ничего против тебя не имеем. Случайно тут оказались. Тем более видишь, наверху Выброс бушует. Внеплановый.

Мужчина немного подумал, потом медленно опустил ствол дробовика и сказал, отступая назад к двери:

— Идите за мной.

Оказалось, «хозяина бункера», как я окрестил его про себя, звали Конаном. Ну, скорее это он сам так себя звал. Больше некому, ибо он уже несколько лет живёт здесь совершенно один. Зону изучает. Он налил нам по кружке чефира с чёрствыми пряниками и принялся рассказывать о себе. Зоной заинтересовался с того самого дня, как в СМИ сообщили о Втором Взрыве. Ведь он был учёным, работал в научно исследовательском институте. Через три месяца после того знаменательного события его вместе с двумя коллегами официально отправили за Периметр на сбор материалов для исследований. Три дня их научную группу водили военные по Зоне, но далеко не углублялись — максимум километра на четыре от «колючки». Возвращались домой довольные, с кучей фотографий, измерений аномальной активности и всяческих полей типа гравитационных и электромагнитных, образцами растений, артефактами и многим другим. В родном НИИ их приняли с распростёртыми объятиями, сулили огромные деньги и гранты. Конан, тогда Кирилл, был обескуражен, когда им регулярно поступали всё новые и новые артефакты, которые надо было изучать. Проведя собственные исследования и прочитав доклады старших научных сотрудников, он был в восторге. Какие же перспективы открывает для мировой науки, техники и медицины Зона! Её срочно нужно исследовать, причём не довольствоваться тем, что проходит через десять кордонов и множество рук, а самим, изнутри! Вот и записался добровольцем в список научных работников лагеря на территории Янтарь. Бункер строился усиленными темпами. Как выяснилось, впереди его ждали не ошеломительные открытия, а сплошные мучения и просьбы отпустить из бункера в Зону. Но обо всём по порядку. Через месяц после того, как Кирилл пожелать работать внутри Периметра, его вместе с группой учёных доставили на самолёте до границы Зоны, где несколько недель учили обращаться с оружием, заставляли изучать отчёты, свидетельства и так далее. Кирилл был физиком, хотя также имелись заслуги, хоть и сравнительно небольшие, в области биологии, и поэтому, когда их наконец перебросили в бункер на Янтарь, его посадили в отдельном помещении, дали всё необходимое оборудование и стали снабжать артефактами, он постепенно сник. Одно и то же. Приносят артефакт — изучай: мол, насколько ярко выражены присущие свойства, каков уровень аномальной активности и прочее. Причём спустя полгода пребывания в научном лагере, откуда его за забор ни на шаг не отпускали, артефакты приносили одни и те же. Надо было просто определять особенность каждого. Кириллу это быстро надоело. Он стал просить начальство отпустить его в Зону, дать сопровождающих военсталов, позволить самому что-нибудь найти, собрать, исследовать!.. И вот как-то пришёл в лагерь очередной сталкер, внештатный сотрудник то бишь, говорит, километрах в трёх видел какую-то неизвестную аномалию. Тогда ведь, в конце две тысячи шестого, Зона была изучена гораздо меньше, чем сейчас, оно понятно, хотя и сейчас, по сути, она не изучена толком… Ну, собрали охрану из трёх человек, сталкер ещё пошёл — дорогу показывать, и Кирилла взяли. Километра два протопали — и чудо двухголовое из кустов как прыг перед группой. Ну, тут, понятно, сталкер в одну сторону, Конан в другую, только охрана на месте осталась, убить тварюгу начали пытаться. А у учёного, говорит, рассудок помутился, страх жуткий, бежал, пока не упал. Как выжил — сам не знает. Походил, послонялся по Зоне, да и набрёл случайно на эти подземелья. Решил, что здесь будет теперь исследования проводить — и такое открытие сделает, что не будет ему равных.

— Так уж и хотелось свою жизнь тут гробить? — спросил я у Конана, отхлебнув чаю.

Тот усмехнулся.

— Да вы просто не понимаете нас, учёных. Изучать Зону — это как для сталкеров собирать артефакты. Каждый в тайне надеется, что когда-нибудь совершит такое открытие!.. Ну, впрочем, ладно. Не понимаете. Семьи у меня не было, так что ж…Я посвятил жизнь науке.

— Куды ни плюнь — вэздэ «батаны», — сказал тихо Кран мне на ухо. Я хмуро кивнул.

— А родители? — спросил я. Наверняка волнуются.

— Из детдома, — вздохнул Конан.