Испытатели - С Вишенков

Участники готовились к нему по-разному. Но один и тот же вопрос одинаково волновал всех: погода. Она действовала по своим, пока еще не зависящим от людей законам.

Случилось так, что назначенный день -- 24 июля 1937 года -- скорее походил на осенний, чем на летний. С запада надвигался циклон, грозовые тучи то и дело разражались дождем. На больших участках предстоящего пути дули сильные встречные ветры.

Еще стояла предрассветная темь. Вдали мерцали шлюзовые огни канала Москва--Волга, но на Тушинском аэродроме уже кипела работа.

Старт был назначен на заре, чтобы летчики в тот же день могли вернуться в Москву.

Девятнадцать разноцветных спортивных машин, одно- и двухместных, вытянулись в линию. Они чем-то напоминали бегунов у стартовой дорожки, застывших в ожидании сигнального выстрела.

Он был сделан, и рев моторов нарушил предутреннюю тишину.

Самолеты Гот-Гарта, Ильина, Пионтковского, Дымова один за другим стали подниматься в воздух. Первые косые лучи солнца упали на землю, и навстречу им в 3 часа 48 минут утра вылетел белый двухместный моноплан Стефановского. Набирая высоту, он разворачивался на юг.

Путь был труден из-за плохой погоды. Одни летчики, борясь со встречным ветром, спускались почти к самой земле, где было тише. Другие сражались с дождем или обходили его. Штурман Никитин нашел воздушный "коридор" между двумя грозовыми облаками. Справа и слева хлестали косые молнии, но "УТ-2" испытывал только лишь болтанку. Мотор, для которого при такой гонке опасен перегрев, был предохранен дополнительными вырезами в капотах, улучшающий охлаждение. Их действие было испытано летчиком еще за несколько дней до старта.

Мотор ровно гудел и мчал машину вперед. Высота полета была около тысячи метров, и вот, уже видный издали, окруженный изгородью дымящих заводских труб, в синей дымке развертывался Харьков. Над аэродромом, заходя на посадку, делал круг одноместный самолет Дымова, первым прилетевший сюда. За ним сел Стефановский. Время на заправку и отдых было строго ограниченным. И летчик проделал с машиной лишь то, что он считал самым важным: тщательно очистил мотор от вспененного отработанного масла и залил свежего, холодного. Бензиновые баки заправил по самую горловину. Мотор будто повеселел и с новой силой помчал машину дальше. Становилось жарче: юг давал себя знать. Показалось тонкое горло Перекопа, омываемое с боков морем.

Оставляя горы левей, "УТ-2" несся над степным Крымом. Видимость здесь была хорошей, и Стефановский издалека увидел бывшую колыбель свою -аэродром Качинской школы. Далее на юг, насколько охватывал взгляд, раскинулось спокойно застывшее серебристо-зеленое море.

Планируя на посадку, летчик увидел, как со всех сторон к самолету бежали люди. Они окружили его, и среди них оказалось немало старых друзей, которых он много лет не видел. Они особенно горячо жали руку и поздравляли летчика, потому что из двухместных машин, участвовавших в гонках, первой приземлилась на Качинском аэродроме его машина.

Летчик прежде всего позаботился о моторе. Он проделал с ним то же, что и в Харькове. Потом вместе со штурманом позавтракал и немного отдохнул. Время отдыха таяло очень быстро. Они даже не успели искупаться в море. Надо было лететь.

Сопутствуемые наилучшими пожеланиями, гонщики помчались в обратный путь. Он оказался менее трудным. Ветер от Запорожья стал попутным, и скорость полета увеличилась. Опять, но с другой стороны, показался Харьков. Стефановский вел группу двухместных машин. Оставался последний, решающий этап. Сзади на пятках сидели Гот-Гарт и Малахов. Напряжение возрастало. Летчик с максимальным спокойствием осмотрел машину. Все было в порядке. Они взлетели с харьковского аэродрома, и гонщики перед финишем стали выжимать из машины все, что она могла дать. Каждая минута полета приближала летчиков на три-четыре километра к Москве.

Там уже ждали встречающие. Погода вокруг Москвы была очень скверной. Низкие, тяжелые тучи заволокли небо над аэродромом. Густая сетка дождя смазала контуры горизонта. Машина Дымова уже стояла на аэродроме: из одноместных машин она пришла первой. Прошло уже около часа, но никто больше не показывался.

Вдруг послышался гул. В 17 часов 32 минуты из-за облаков выскочил "УТ-2" Стефановского. Он пронесся, как ему показалось, над лентой финиша, но тут же сообразил, что ошибся: заветная черта была в другом месте. Летчик сделал разворот над самой землей, хотел было ринуться к черте, но тут у всех, кто был на земле, замерло сердце.

Мотор, чихнув, неожиданно встал. В следующий миг вздох облегчения вырвался у людей. Самолет с остановившимся мотором благополучно спланировал и сел, перескочив черту первым из всех гнавшихся за ним двухместных самолетов. Расстояние в 2815 километров Стефановский покрыл за 11 часов 43 минуты, со средней скоростью 239 километров в час.

Немедленно раскрыли капот мотора, и причина его остановки сразу стала ясна. Лопнула трубка бензопровода. Мотор выработал горючее и остановился.

-- Повезло вам, -- весело сказал летчику спортивный комиссар, вертя в руках трубку. -- Что, если б она минут на пять раньше лопнула?

-- Мне сегодня трижды повезло, -- в том же веселом тоне ответил летчик. -- Во-первых, у меня сегодня выходной день, и я его провел так занятно, как никогда. Во-вторых, побывал на Каче и старых друзей повидал. Поверьте, это была для меня очень приятная встреча! И, в-третьих, первое место выиграл. Но больше всех выиграли наши молодые летчики, -- заключил он: -- они приобрели прекрасную спортивную машину!

Находка

Утро было тихое, безветренное. Шесть дрожащих синеватых столбов дыма протянулось от земли до самого неба над мертвым пространством, где только что откипел жаркий бой.

Не только летчики, но и машины, казалось, покрылись соленым потом.

Шесть японских истребителей -- обломки исковерканного металла и дерева -- догорали на земле.

Воздушные пираты были разбиты и бежали. Лишь в самом конце боя они заметили, что один наш самолет атакует не стреляя -- вышли боеприпасы.

Они впятером кинулись на него и подожгли. Подбитая машина планировала змейкой, скользила с одного крыла на другое, и за ней, вычерчивая ее путь, тянулся волнистый дымный след. Сбоку, охраняя друга, планировал командир группы Супрун.

В эти короткие секунды он удовлетворенно заметил, что подбитый молодой летчик действует так же уверенно, как поступил бы и он сам. Он так же бы вертелся, сбивая пламя, и старался бы сесть именно на тот пятачок среди приплюснутых холмов, куда стремилась поврежденная машина.

Затем Супрун вспомнил перипетии прошедшего боя. Противник всячески хитрил. Вначале выслал большую группу своих истребителей, чтобы измотать наших. Когда, как ему показалось, он достиг этой цели, пригнал второй эшелон -- добивать.