Часть 2. Классическая поэзия - Коллектив авторов

только

 дряхлой старости, как придет,

В человеческом мире

 не укроешься никуда...

И, взволнованный мыслью,

 я задумался о себе,

Прислонившись в безлюдье

 молча к дереву у воды.

Это чувство, с которым

 проводил сегодня весну,

Это чувство — как будто

 я расстался с другом моим.

Источник: "Поэзия эпохи Тан VII-X вв. ", 1987, стр. 308

Ранней весной поднимаюсь на Тяньгунгэ — башню Небесного Дворца ("И башня Тяньгун, и погожий день, и двери отворены...")

И башня Тяньгун, и погожий день,

 и двери отворены...

Один я поднялся почтить весну

 единой чарой вина.

Гуляющий неисчислимый люд

 глядит, удивляясь мне:

Чего это самый старый из всех

 всех раньше сюда пришел?

Источник: "Поэты Китая и Вьетнама", 1986, стр. 116

Ранняя весна на Южном озере ("Ветер ходит кругами, исчезли тучи...")

Ветер ходит кругами, исчезли тучи,

 только что прекратился дождь.

Отражается солнце в озерных водах,

 потеплело, и ярче свет.

Воздух в далях как будто усеян алым —

 абрикосы цветут в горах.

Полосами простерлась новая зелень —

 окаймил берега камыш.

Низко крыльями машут белые гуси,

 тяжело летят, как зимой.

Языки недвижимы у желтых иволг,

 не ведут они разговор.

Этим я не хочу сказать, что в Цзяннани

 уж не так хороша весна:

Год за годом болезни мои и дряхлость

 ослабляют влеченье к ней.

Примечания

Ранняя весна на Южном озере — Южным озером называется южная часть озера Поянху.

Источник: "Китайская классическая поэзия в переводах Л. Эйдлина", 1984, стр. 243

Снова приезжаю в Сянъян и навещаю старое жилище ("Помню, когда я впервые прибыл в Сянъян...")

Помню, когда

 я впервые прибыл в Сянъян,

Чуть у меня

 пробивались тогда усы.

Ныне, когда

 я опять приехал в Сянъян,

Их чернота

 пополам уже с белизной...

Прошлая жизнь

 обратилась полностью в сон.

Кажется вдруг,

 будто снова в нее вступил.

В пригороде

 мой укрытый травой приют

В ветхость пришел, —

 и не знаю, чей он теперь!

Старых друзей

 большинство неведомо где,

Сколько домов

 не на прежних тоже местах.

Только и есть,

 что осенней речной воды

В дымке волна,

 словно в давние те года!

Источник: "Китайская классическая поэзия в переводах Л. Эйдлина", 1984, стр. 194

Собираю траву дихуан ("Все погибли хлеба: не смочил их весенний дождь...")

Все погибли хлеба:

Не смочил их весенний дождь.

Все колосья легли:

Рано иней осенний пал.

Вот и кончился год.

Нет ни крошки во рту у нас.

Я хожу по полям,

Собираю траву дихуан.

Собираю траву —

Для чего мне она нужна?

Может быть, за нее

Мне дадут немного еды.

Чуть забрезжит свет —

И с мотыгой своей иду.

Надвигается ночь —

А корзина все не полна.

Я ее отнесу

К красной двери в богатый двор

И продам траву

Господину с белым лицом.

Господин возьмет —

И велит покормить скакуна,

Чтоб лоснились бока

И от блеска светилась земля.

Я хочу в обмен

От коня остатки зерна.

Пусть они спасут

Мой голодный тощий живот.

Примечания

Дихуан (熟地黄, Rehmannia glutinosa) — используется в традиционной китайской медицине. Считается, что сушеное корневище травы дихуан питает инь. Используется при болезнях печени, желудка.

Белолицый — бездельник.

...и от блеска светилась земля... — конь будет толст и шерсть заблестит.

Источник: "Антология китайской поэзии", Том 2, 1957, стр. 230

Сосны во дворе ("У меня перед домом что находится во дворе?...")

У меня перед домом

 что находится во дворе?

Десять собственных сосен

 у крыльца моего растут.

И стоят в беспорядке,

 не подряд одна за другой.

В высоту они тоже

 меж собою все не равны.

Те из них, что побольше,

 чжанов трех достигают ввысь.

Есть и сосны-малютки

 высотою лишь в десять чи.

Есть такие, что словно

 поднимались сами собой.

Разве можно дознаться,

 чья рука насадила их.

Ну, а дальше за ними

 с черепицею черной дом,

А его замыкает

 возвышений белый песок.

Ранним утром иль ночью

 есть и ветер, есть и луна.

В зной сухой ли, в ненастье

 здесь отсутствуют пыль и грязь.

Сосен шелест певучий

 несмолкаем в осенний час.

Тень прохладная сосен

 в пору лета свежа, свежа.

А весною глубокой

 по ночам, когда сеет дождь,

Все иголки у хвои

 наряжаются в жемчуга.

Поздним вечером года

 в дни, когда нескончаем снег,

На придавленных ветках

 стынет яшма, белым-бела.

Сосны в каждое время

 по-особому хороши.

Десять тысяч деревьев

 невозможно с ними сравнить.

А еще ведь недавно,

 когда я купил этот дом,

Сколько было знакомых,

 потешавшихся надо мной:

"Так вот целой семьею

 в двадцать, может