Перед лицом зла. Уникальные расследования лучшего профайлера Германии - Аксель Петерманн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Поздно вечером в офис вернулся эксперт по дактилоскопии – человек, который занимается исследованием отпечатков пальцев. Ему тоже улыбнулась удача. Он сравнивает отпечаток ладони, обнаруженный на журнальном столике, с ладонью Рольфа Хармса. В яблочко: Хармс оставил на месте преступления след своей левой руки. Несомненно, он был в квартире Герты Мальштедт.
Несмотря на то что отпечатки пальцев кажутся несколько старомодными уликами, они по-прежнему являются одним из лучших и наиболее надежных доказательств в расследовании.
При прикосновении кожи к предметам остается видимый или невидимый оттиск. Во время поиска улик полицейский, специализирующийся на этом, использует порошок из сажи, чтобы проявить отпечаток, который не всегда виден человеческому глазу. Изображение переносится с предмета с помощью прозрачной клейкой фольги и помещается на карту улик. В этом случае природа помогает нам, следователям, уличить преступника.
Узоры выступов на коже, или рисунок папиллярных линий, как их называют на профессиональном языке, остаются неизменными от рождения до смерти человека. Они индивидуальны и не передаются по наследству. Не существует двух людей с одинаковым рисунком. Даже однояйцевые близнецы имеют разные анатомические признаки на пальцах рук, ладонях, пальцах ног и ступнях. Это как индивидуальный штрихкод, который дала нам природа.
Тот факт, что Рольф Хармс, без сомнения, побывал в квартире Герты Мальштедт, не является доказательством его причастности к убийству этой женщины. Но догадка о его виновности абсолютно обоснована. Поэтому на следующее утро судья по делам содержания в предварительном заключении и по защите прав выдает ордер на арест Рольфа Хармса, который подозревается в непредумышленном убийстве.
Хармса переводят из полицейского изолятора в камеру предварительного заключения. Это дает нам больше времени для спокойного поиска дополнительных улик против подозреваемого. Нам нужно сделать это в ближайшие несколько дней, потому что его адвокат, несомненно, потребует проверить законность задержания.
14
Мне вспоминается одно дело, очень похожее на нынешнее. Все указывало на то, что один из подозреваемых являлся преступником, но доказать его виновность мы не могли. Я не хотел, чтобы ситуация повторилась. В той истории некий пожилой мужчина ранним вечером завязал разговор с мальчиком по вызову на главном железнодорожном вокзале Бремена и пошел с ним к автобусной остановке. Это видели двое других мужчин, которые тоже положили глаз на парня. Через несколько часов тот пожилой мужчина был найден у себя дома избитым до смерти. Наше расследование показало, что около полуночи он отправился в бар и пил там пиво. Он был один. В квартире убитого, как и в жилище Герты Мальштедт, мы обнаружили отпечаток ладони. Тогда принадлежность отпечатка кому-либо установить не удалось. Мы полагали, что преступником является неизвестный молодой человек с вокзала, имя которого мы не смогли выяснить. В то время мы не сумели довести дело до конца. Спустя годы эксперт по дактилоскопии снова проанализировал следы с места преступления. На этот раз успешно. Отпечаток был идентичен отпечатку ладони человека из среды мужчин-проституток, который жил за много сотен километров от Бремена. Когда мы показали его фотографию двум свидетелям с автобусной остановки, те узнали в нем спутника убитого. Дело удалось раскрыть, хотя подозреваемый на допросе утверждал, что никогда не бывал в Бремене и, конечно же, не знал жертву.
Когда я объяснил молодому человеку, что отпечаток его ладони был найден в квартире жертвы, он изменил свою тактику. Внезапно заявил, что действительно был в квартире, но отрицал, что убил того мужчину. Хозяин желал заняться с ним сексом, а парень хотел получить еду и ночлег. Около полуночи мужчина отправился в бар без него. Сам подозреваемый остался в квартире. Но ненадолго. Он искал деньги, нашел их и сбежал. Тогда я не смог опровергнуть его версию, хотя был уверен, что это неправда. Однако кроме отпечатка ладони других доказательств у меня не было. Мне пришлось отпустить подозреваемого. Преступление не раскрыто до сих пор.
15
Мест, где мы можем найти весомые доказательства, не так много. Квартира Рольфа Хармса находится в центре нашего внимания. Мы должны обыскать ее снова, и на этот раз я хочу присутствовать. Поздно вечером направляюсь туда с тремя коллегами. Большая комната с кухней и ванной. Обстановка спартанская: кровать, стол, кресло, два стула, открытая перегородка, везде прибрано и на удивление чисто. За перегородкой валяются несколько сложенных листов бумаги. На них указана дата – это день, предшествующий дню преступления. На одном из листков написано:
«Дорогие мама, Хильда и Рената! Мне очень жаль, что я пишу вам сегодня в последний раз! Мама, „я“ очинь лублю тебя, и моих сестер тоже! „Я“ говорю спасибо за все! С любовью твой сын Рольф Хармс.
P.S.: Этот „Я“ Рольф Хармс хотел бы, чтобы после моей смерти меня похоронили в море».
Текст трогает меня своей беспомощностью. Первые строки читаются еще легко, затем от страницы к странице почерк ухудшается. Очевидно, что автор был нетрезв, причем с каждой минутой он становился все пьянее и пьянее. Еще кое-что бросается в глаза: всякий раз, когда автор говорит о себе, он ставит «я» в кавычки. Рольф Хармс хотел покончить с собой? Это черновик прощального письма? На допросе он ничего не говорил о своей усталости от жизни. Не выглядел подавленным. Совсем наоборот. Он почти отчаянно пытался продемонстрировать оптимизм и радость бытия.
В задумчивости я стою у межкомнатной перегородки с записями в руках, пока мои коллеги обыскивают маленькую комнату. Один из них натыкается на разорванный пластиковый пакет, лежащий на шкафу. В нем находятся салфетка для чистки серебра и золотая серьга с жемчужиной. В пластиковом лотке на верхней полке шкафа обнаруживаются другие украшения: несколько серебряных цепочек, двое мужских наручных часов, медальон с бирюзовым камнем. Рольф Хармс украл их, в этом нет сомнений. Но принадлежат ли эти украшения убитой женщине? Затем мы совершаем еще одну находку: в кресле, между подушкой и спинкой, я замечаю связку из четырех ключей. Мы вставляем их в замок входной двери, но они не подходят.
