Ловушка для дурака - Марина Серова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Выехала ближе к вечеру, чтобы миновать пробки. Вижу я в темноте так же ясно, как и днем, за рулем не устаю, очень люблю ночь и все, что с нею связано, – так почему бы не начать нежданный отпуск (командировочку) прямо с приятной дороги.
Направляясь к выезду из города и следуя мимо вокзала, я вдруг отчетливо, как будто никого более вокруг не было, увидела человека, похожего на Максима.
Снизив скорость и включив «аварийку», я присмотрелась. Его фото накрепко обосновалось в моем гаджете, и я его помнила местами получше своего собственного. Теперь, всматриваясь в того, кто, сияя лысиной в фонарном свете, в распрекрасном костюме и сияющих туфлях следовал по тротуару, я могла практически присягнуть, что это он. Вот он остановился как раз под одним из фонарей, вздернул подбородок – по всей видимости, разговор у него шел неприятный, ишь как ноздрями дергает да желваками играет.
Да, точно он.
И пусть первой моей реакцией было ударить по тормозам и сделать хотя бы что-нибудь, я преодолела этот соблазн. Мне вдруг стало не то что все равно, а более интересно: до каких пределов простирается везение и легковерие Бабы Риты?
И к тому же смущает морально-этический аспект: какое я, посторонний человек, не знающий ничего ни об этой персоне, ни об ее обстоятельствах, имею право насильно спасать? Как бы не очутиться на одной сковородке с Дракулой, он ведь тоже считал, что спасает людей, сажая на кол. Из благих же намерений!
С трудом запретив себе засорять мозги, я отправилась в путь под жизнеутверждающую музычку. Дорога прошла как нельзя лучше, разве что пару раз пришлось все-таки остановиться, чтобы размяться. Что-то спина начала побаливать, на нервах, что ли? Доконали девушку.
Я прибыла на место ранним московским утром. Накрапывал дождик, прибивая пыль, было свежо и дышалось хорошо. Поскольку было довольно рано, я решила было по налаженной схеме сначала выспаться в отеле, и уже потом отправляться в гости. Однако Янка, как будто прочитав мои мысли, вышла на связь и потребовала немедленно приехать.
– Нечего выдумывать, – решительно заявила она, – отоспишься в нормальных условиях.
Я не особо сопротивлялась. Подъехав на Маломосковскую, двенадцать, и поставив машину, вошла в подъезд. За мной последовал флегматичный, сонный мужик в майке, трениках и шлепках, с таким же сонным французским бульдогом. У собаки была недовольная морда, хозяин тоже хмурый, было заметно, что утренняя прогулка им обоим ни к чему, но долг зовет.
– На какой вам? – угрюмо осведомился человек, а собака, смерив меня взглядом, все-таки улыбнулась.
– Четвертый, пожалуйста.
– К Ефимовым, что ли? – точнее, даже так: «шоли»?
– Совершенно верно, – улыбнулась я.
Мужик машинально поправил подковообразные усы:
– Стало быть, это о вас Митька говорил. Насчет макулатуры.
– Книги.
– Та понятно. Тогда попозже, как все проснутся, милости просим.
Осторожно поблагодарив приветливого хуторянина, я позвонила Ефимовым. Открыл Димка, сурово отсалютовал, глядя мне за спину:
– Иурий.
– Митрий, – таким же образом отозвался сосед. И ушел.
– Познакомились уже? Давай заваливай, Янка кровать уже постелила.
Я не стала строить из себя чудо-женщину и с удовольствием завалилась на боковую. Проснулась уже к тому времени, как предполагалось идти зажигать. Точнее, сначала к соседям, а уж потом морально разлагаться.
…У соседей в квартире – фамилия их была Паламарчуки – было весело и дым стоял столбом. Помимо низенькой толстенькой Люды – жены Юрия, – было как минимум трое отпрысков и одна баба София, то ли свекровь, то ли теща. Где-то, как показалось, попискивал еще один Паламарчук, непонятно какого полу, но еще маленький.
Книги в изобилии были сложены в коридоре, поэтому приходилось одновременно перебирать их, уворачиваться от дружелюбного бульдога Дона и принимать участие в детских играх.
– Оставьте тетю в покое! – распоряжалась Люда, распоряжалась баба Соня, но их никто не слушал.
Я колебалась недолго: все книги, которые имелись в наличии, надо было спасать. Я уточнила у Юрия, ничего из «этого всего» им не нужно, и «это все» отправится на помойку.
– Давайте тогда вообще все заберу, – предложила я, – в библиотеке пригодится. Сколько хотите за все сразу?
– Да ну что ты городишь, – попеняла Люся, – для хорошего-то человека ну этого… не жалко, короче. Оно нам все равно ни к чему, только пыль разводит, а тебе надо. Себе, что ли?
Я наконец-то нашла заинтересовавшую меня книжку и честно заявила, что вот ее точно себе возьму, остальное в библиотеку отдам.
– Что, в Москве кому-то это надо? – с сомнением спросила хозяйка.
– В Москве, может, и не надо, а нам пригодится.
– А ты откуда?
– С Поволжья.
– О как, – флегматично удивился Юрий, – а там?
– Тарасов. Что, бывали там?
– Да нет, просто тесен мир. Мужик, который нам хату продавал, тоже с Поволжья и тоже из Тарасова.
Я осторожно согласилась: да, более тесных миров давно не встречала, и как бы мимоходом спросила:
– А как зовут, может, знакомый?
– Зараз скажу… э-э-э-э. Не скажу. Он какой-то такой, и не запомнишь. Юра, не помнишь?
– Чего ж не помнить, голова твоя дырявая, помню, – отозвался супруг, что-то со вкусом пиля и строгая, – Рубцов, Сергей Владимирович, одна тысяча девятьсот девяносто третий.
Прекрасно. Гораздо лучше, чем можно было бы предположить.
– Рубцов, Рубцов, – повторила я, как бы припоминая, – рыжий такой, глаза коричневые, татуировка на руке. И картавит.
Юрий сдвинул брови, точно припоминая, но Люся отреагировала сразу:
– Нет. Он такой лысый, как шар, с щетиной. Глаза очень светлые. Татуировки нет, я бы заметила.
– Но картавит. Это да, – вставил Юрий.
Ну, не сказать, что я сильно поражена. Все эти штучки – бороды, цвет глаз и шевелюры, – мишура для дебилов, меняется моментально. Вот татуировка меня смущает, хотя, конечно, он мог ее свести. Или она могла быть накладной. Это же не сложный, многоцветный рисунок, просто надпись. И картавость – можно представить, что человек, желая замаскировать этот дефект речи, избегает употреблять рычащие. В принципе, при краткосрочном общении с малознакомыми людьми это вполне р… р… р-р-реально!
Стало быть, условно – поскольку все-таки особых доказательств у меня не имеется, – сливаются вот уже двое фигурантов – Сергей и Максим. Отлично. Куда интереснее, когда меньше народу.
Юрий оказался вообще душевным человеком, помог как следует увязать книги, а издание, выбранное мною, Люся, аккуратно обдув, ловко упаковала в оберточную бумагу. Потом постепенно перенесли все стопки и уложили в машину.
– Ну что, по чарочке? – деловито спросила Люся, когда мы закончили.
