Клятва (СИ) - Костылева Мария

Элья повернулась. Пора было прощаться.

— Повесь, — напомнил Герек, увидев, что она до сих пор сжимает в ладони символ Лесного Клана.

— Да, сейчас.

Элья торопливо повесила шнурок на шею, спрятала подвеску под платье.

— Ну давай, удачи, — сказал Герек.

— Угу.

Он просто стоял и ждал, когда она уйдёт. И Элье было бы гораздо проще так поступить сейчас: развернуться и уйти. Однако она понимала, что должна что-то сделать. Хотя бы для того, чтобы он запомнил её не как нежить, а как женщину… ладно, просто как живое существо. Элье это казалось очень важным — сохраниться в его памяти человеком. Ведь что бы Герек ни говорил, он чувствует, слышит в ней белоборских призраков…

Элья подалась вперёд и обняла его.

И в тот самый момент, когда она, прикрыв глаза, уткнулась носом в его плечо — а может, даже чуть раньше — что-то внутри неё словно бы оттаяло. Вздрогнуло, ожило. Элья почувствовала, как горло сдавливает невидимая сила, а под веками становится горячо и тяжело от выступивших слёз — первых с тех пор, как она покинула Подземный Дворец.

Они потекли по щекам, капнули на его рубашку.

— Эй, ты чего? — Герек обнял её в ответ — очень осторожно, стараясь не касаться шрамов на спине, и Элья всхлипнула: всё он давно понимал, понимал гораздо больше, чем ей казалось. Только не всегда знал, что с этим пониманием делать. — Всё будет хорошо, не бойся.

— Я не боюсь, — прошептала Элья.

Она отстранилась, вытирая щёки. Мокрая, красная, с растрепавшимися от ветра волосами… О да, теперь-то он её точно запомнит.

«Он по-прежнему ждёт, когда я уйду».

— Пока.

Элья неловко махнула рукой на прощание, дождалась ответного кивка и поспешила вниз по лесистому склону холма.

***

Элья сидела на мосту, свесив ногу.

Это был один из самых старых мостов округа — такой древний, что многие опасались ходить по нему и, тем более, ездить в экипажах. Те, кому необходимо было попасть в кабрийскую столицу, пользовались его соседом — прочным красавцем Бельзутским, на недавно укреплённых сваях, с перилами, расположенном над тем же оврагом, только на полверсты восточнее.

А мост, на котором сидела Элья, был безымянен и пуст. Виной тому были трещины, разъевшие могучий серый камень, и до неприличия осыпавшаяся опора, разбивавшая пространство под мостом на две когда-то изящных арки.

«Простоит ещё лет двести», — сказал про этот мост Саррет. Наверное, у него были основания говорить об этом с такой уверенностью. Элье очень не хотелось думать, что он просто солгал для удобства.

Овраг был узким, но очень глубоким. Речка внизу скорее угадывалась, чем виднелась. Крутые скалистые берега походили на огромные каменные челюсти.

Элья болтала ногой и смотрела на смутное движение ленты воды, которая почти не ловила блики бродившего в облаках солнца. Ветер словно взбесился; трепал волосы, свистел в ушах. Тучи, которые он согнал над цепью холмов, официально считавшейся кабрийской частью Драконьего Хребта, хмурили чернильные брови и раздувались от злости. Словно сторожевые псы, почувствовавшие чужака.

Как страшна была пропасть. И как манила при этом…

Элья услышала голоса со стороны Бельзута и резко повернула голову. Она знала, кто это идёт, но какое-то время всё равно вглядывалась в три фигуры, ступившие на мост. Саррет говорил нарочито громко… впрочем, нет, не Саррет. Лэрге, конечно. Нельзя его называть настоящим именем даже мысленно, иначе оговоришься — и крах всему.

Первым шагал Грапар, глядя себе под ноги, за ним — граф Саввей и Жерра.

— Вот взять, к примеру, единственный мост, построенный Великими Архитекторами, — вещал Лэрге тем светским тоном, о котором Элья уже успела позабыть. — Он, насколько вы знаете, находится на территории Марлийского округа. Не было ни единого человека, кто смог бы его пересечь — люди останавливались на середине и бросались в пропасть. И никто до сих пор не знает почему. Смельчаков уже давно не находилось, а исследования современных магов, к сожалению, не привели…

Он замолчал, когда Грапар резко остановился. Потом они стояли все трое и смотрели на Элью. А Элья смотрела на них. Всё то время, пока она отползала от края, пока поднималась на ноги — она не сводила с них глаз. Вернее, с одного из них. С Грапара.

Саррет говорил ей в доме Герека: «Устройте сцену». Говорил так обыденно, будто за этими словами стояло какое-нибудь простое действие вроде вовремя скорченной гримасы. Но он ничего не понимал в сценах. Элья понимала немножко больше, и в этот самый момент чувствовала, как ответственность за всю страну сваливается на её плечи. Она не сможет сделать то, что нужно… не сможет… Нельзя соврать. Ни в чём. Ни в едином звуке или даже жесте. Но не соврать не получится — нет нужной энергии, нет эмоций, которые можно было бы использовать — есть только те, которые помешают. Злости нет. А ведь должна быть! Ведь перед ней стоит Грапар! На то Элья и рассчитывала — она разозлится, она пожелает его уничтожить, как тогда, на белоборском болоте, и дальше всё пойдёт как по маслу. Но вместо злости — лишь ощущение собственной беспомощности…

Придётся идти ва-банк. То есть, попробовать воспользоваться советом Герека…

В мгновение ока Элья воскресила в памяти все те минуты, проведённые в Подземном Дворце, когда ей приходилось особенно тяжко. Все те минуты, когда она проклинала Грапара. И ту полную зелёного тумана ночь, когда она мчалась на зов горна, уверенная в своей непобедимости, и ею безраздельно владела ненависть, сухая, холодная и колючая, как иней в самые лютые морозы… ненависть к нему, к тому, кто обрёк её на век мучений.

Руки Эльи сжались в кулаки, плечи слегка поднялись, как загривок у разозлённого зверя.

— Сам явился, — хриплым шёпотом произнесла она.

Вышло очень тихо, а ветер был так силён, что мог обратить в ничто любые звуки.

Но эти оставил. Элья могла бы поклясться, что Грапар услышал её…

Впрочем, нет. Клясться она больше не будет никогда и ни в чём.

— Элья! — первым вышел из «оцепенения» Лэрге. — Я так счастлив, что вы живы, так счастлив видеть вас!..

Он обошёл замершего посреди моста Грапара, направляясь к девушке, однако Элья не замечала его. Её рука уже лезла в сумку за специально приготовленным ножом. По задумке, она должна была наставить нож на Грапара, но потом выронить его дрожащей рукой и признаться, что не в силах убить этого человека, хоть он и подонок. Однако сейчас Элья не собиралась поступать так, как задумано; она была намерена убить его по-настоящему.

Я принесу зеркало, в котором была заключена Макора…

Катись ты, Герек, по самой вонючей из дорог Чёрного Странника.

«Я никого не буду убивать!!» — попыталось вякнуть одно из воспоминаний…

Но Элья уже бежала вперёд с ножом на изготовку.

— Стойте!

Лэрге попытался схватить её руку, однако бывшая служанка Подземного Дворца метнулась в сторону с необыкновенным для человека проворством.

Грапар стоял неподвижно. Так же, как тогда. Только теперь он смотрел на неё — прямо в глаза.

Отлично. Так даже лучше. Она увидит, как из этих глаз уходит свет жизни, как они становятся глазами мертвеца…

Жерра застыла за ним, тоже неподвижная, охваченная ужасом.

Да, ужас — это как раз то, что нужно… Месть свершится, Его Болотное Величество будет доволен…

И вдруг локти Эльи словно стянули сзади канатом. Заломило плечи и лопатки. Ноги по инерции пытались мчаться вперёд, однако лишь топтались на месте.

— Пусти меня! — яростно вырывалась Элья.

— Успокойтесь! — велел Саррет.

— Пусти, я его…

Ей всё-таки удалось высвободить одну руку — правую, с ножом. Она попыталась пырнуть графа, однако тот ухитрился перехватить её запястье и сдавил так, что пальцы разжались сами собой. Нож со звоном упал на мост. Элья потянулась было к нему — да куда там!

— Элья, Элья! — Саррет развернул её к себе лицом. — Что с вами? Что случилось?..

Не Саррет, вспомнила она. Лэрге.

Его голос, его серьёзные серые глаза, руки, крепко сжимавшие её плечи — всё это вернуло Элью на землю. Она поняла, что стоит в одном крохотном шажке от края пропасти. Поняла, что только что вела себя отвратительнейшим образом. Поняла, что если бы Саррет не справился с ней и с её нездешней, белоборской силой, то они бы свалились вместе.