Клятва (СИ) - Костылева Мария

— Я тоже поеду, — заявила Жерра, когда Лэрге распахнул дверцу кареты.

— А я тебя что, звала с собой? — огрызнулась Элья.

Однако Жерра, не слушая её, забралась в карету первой прежде, чем Лэрге подал ей руку.

— Честно говоря, мне будет спокойнее за вас, если вы поедете не одна, — сказал граф, помогая Элье. — Вы выглядите измотанной, боюсь, как бы что с вами не случилось… А мы с Грапаром пока займёмся теми делами, из-за которых мы здесь и оказались… Счастливой дороги!

Он захлопнул дверцу и подождал, пока экипаж отъедет.

Элья отвернулась от Жерры, делая вид, что той и вовсе нет, и стала смотреть в окно. Украдкой перевела дух: первый акт вроде бы сыгран безупречно!

Однако расслабилась она рано. Стоило только Лэрге исчезнуть в толпе, как под горло Элье ткнулся острый кончик ножа.

— Значит, слушай сюда, идиотка, — вполголоса проговорила Жерра. — Ты исчезнешь из нашей жизни, ясно? Мне плевать как. Мне плевать, что ты будешь делать и на что жить. Но ты не будешь пользоваться деньгами Лэрге, ты не будешь показываться на глаза ни одному из нас. Мы зашли слишком далеко, Грапар только-только справился с тем, что он потерял тебя…

— Ах, бедненький! — язвительно откликнулась Элья. Однако замолчала, когда остриё ножа проткнуло ей кожу, пустив кровавую струйку. К тому же карета слегка подпрыгивала на кочках — небольших, но вполне ощутимых, особенно если к твоему горлу приставлен нож.

— Не смей, — прошипела Жерра. — Он — человек дела. Он поступил так, как должен был поступить. Тебе твоим маленьким мозгом этого не понять. И да, только попробуй что-нибудь ляпнуть Лэрге — тогда ты точно умрёшь…

— Какая же ты тварь, — сказала Элья и заставила себя снова отвернуться. Подумаешь, нож, в самом деле. Подумаешь, кровь.

— Это я-то тварь?!

— Тварь, — повторила Элья. — Ты мне отвратительна. И я не боюсь тебя. Хуже, чем было, мне уже не будет, даже если ты меня убьёшь. Но ты не убьёшь, и мы обе это знаем. И не потому, что тебе жалко меня. Просто ни Грапар, ни Лэрге тебе этого не простят. А они узнают, если я не приеду в «Сверчки». И потом, убить меня не так-то просто… — Элья снова повернула голову и внимательно посмотрела на свою бывшую подругу. — Видишь ли, я теперь не совсем человек.

Жерра не отводила взгляда, однако ненависть в её глазах медленно сменялась испугом, а рука, державшая нож, будто ослабела. Сейчас Элья не старалась сознательно призвать свою «тьму», но горечи и гнева у неё и без того было хоть отбавляй.

— Вы сделали из меня монстра, Жерра, — добавила она. — И вам придётся за это ответить. Тебе тоже.

— Я уже ответила, — глухо сказала Жерра.

— Судя по тому, что ты с такой лёгкостью можешь угрожать расправой — недостаточно. Тебе придётся выучить несколько уроков. Как и Грапару.

— Ты не смогла его убить, — напомнила Жерра.

— Это было бы слишком просто. Я хочу, чтобы он помучился. Так же, как мучилась я. И даже ещё больше…

— Он сделал это ради нашей страны! — воскликнула Жерра дрожащим голосом. — А ты просто мстительная, ничтожная…

— Ради какой страны? — со смешком спросила Элья. — Он сделал это ради собственных амбиций. Никто не говорил, что именно для страны хорошо. И он не может этого знать…

— А, так ты переметнулась обратно к старичку Эресту, — язвительно заметила Жерра.

— Если ты помнишь, старичок Эрест убил моих родителей. Я сама за себя.

И Элья снова стала смотреть в окно.

— Ты права, — сказала Жерра, опуская нож. — Сейчас я тебя не убью. Но тебя надо убить. Мир без таких, как ты, станет лучше. Без таких, которые «сами за себя». И я что-нибудь придумаю, вот увидишь. А ты поселяйся в гостинице, просаживай чужие деньги. Это то, что у тебя всегда хорошо получалось.

— Это чьи же я деньги просаживала? Неужели твои? Или, может, всё было наоборот — ты изображала из себя великую учёную, а я отбивала пятки о камни городских площадей ради горсточки монет? Как, кстати, продвигаются разработки взрывчатых веществ? Государь Панго доволен тобой?

До «Сверчков» они доехали в молчании.

Кучер не успел ещё остановить лошадей, когда Жерра выскочила из экипажа, хлопнув дверью, и была такова.

11

Саррет говорил: «Просто ждите. Грапар не сможет к вам не прийти».

Элья была готова к тому, чтобы пришёл Грапар. Она уже придумала, как себя вести и что говорить.

Но через два дня к ней вежливо постучались, и открыв дверь, Элья, к своему удивлению, обнаружила на пороге незнакомку.

Впрочем, ей хватило лишь пары мгновений, чтобы понять, кто это. В мире сейчас осталось всего две женщины из Клана Альбатроса, и одной из них была сама Элья, а другой…

— Добрый день, — улыбнулась Макора. — Я прошу прощения за беспокойство, но мне необходимо поговорить с вами. Могу ли я войти?

На вид ей можно было дать не больше сорока лет. То ли в Зеркальных Глубинах время шло по-другому, то ли Макора убрала признаки возраста с помощью магии. У неё было очень красивое и располагающее лицо, голубые глаза ласково щурились — ни дать ни взять, добрая тётушка, решившая навестить племянницу. Такой сразу хочется улыбаться в ответ, приветливо говорить: «Да-да, конечно, проходите», расспрашивать о здоровье родителей и многочисленных отпрысков… И Элья знала, что ей необходимо быть такой, ей необходимо подружиться с этой женщиной, чтобы выполнить клятву. Всё её существо стремилось к тому, чтобы услужить Макоре, чтобы не огорчить её, чтобы подлизаться к ней. А для этого требуется быть открытой и дружелюбной.

Но Элья, как наяву, услышала наставления Саррета: никому нельзя доверять. А может, то амулет Герека делал своё дело. Во всяком случае, ей хватило нескольких секунд, чтобы прийти в себя.

Сосредоточиться, сосредоточиться… Она должна вести себя так, как и задумала: отчаявшаяся, надломленная женщина, запертая в клетке собственных обид. У неё нет никаких причин, чтобы проявлять дружелюбие.

Элья приподняла уголки губ и слегка посторонилась:

— Прошу вас.

Макора с порога стала вести себя, как хозяйка — если не жизни в целом, то, по крайней мере, этой комнаты. Она уверенно прошла, сдвинула магией два кресла поближе друг к другу и, сев в одно из них, откинулась на спинку. Плащ — красивого тёмно-лилового оттенка — снимать не стала, только расстегнула пуговицы.

— Садись, милая моя, чувствуй себя, как дома, — насмешливо проговорила волшебница.

Элья села, непрерывно ощущая на себе испытующий взгляд. Сложила на коленях руки.

— Как ты думаешь, почему я пришла сюда? — спросила Макора.

— Вам виднее, — сказала Элья. — Но честно говоря, я ждала не вас.

— Ну ещё бы. Ты ждала Грапара, верно?

Элья не ответила, чтобы не подтверждать очевидное.

— Я немного знаю твою историю… — Взгляд в сторону, задумчиво прищуренные глаза. Элья, поглядев на эту маленькую пантомиму, постаралась ещё больше расслабить лицо, которое и так ничего не выражало. — И, поверь мне, могу тебя понять, как никто другой.

— Вы тоже получили удар в спину от любимого человека? — поинтересовалась Элья.

Макора усмехнулась.

— Вообще-то да. Но об этом потом. Скажи сначала, как ты смогла противостоять моему заклинанию?

— Понятно. Вы пришли, чтобы превратить меня в птицу.

— Нет, конечно. — Возмутилась она почти натурально. Но Элья видела, как голова Макоры раздражённо дёрнулась: колдунья привыкла, чтобы ей подчинялись. — По правде говоря, я рада, что так случилось. Если бы можно было накладывать эти чары выборочно, я бы превратила всего несколько сотен, этого было бы достаточно… И не смотри на меня так — это временная мера. Наших с тобой братьев и сестёр ждёт очень интересная судьба… Но ты не ответила на мой вопрос. Кто тебе помог?

— Маг из Лесного Клана, — сказала Элья. — Меня нашёл отряд Наблюдающих.

— Слышала о таких… — Макора ненадолго замолчала, снова изображая задумчивость. Хотя — Элья знала откуда-то — чародейка всё поняла давным-давно, просто ей нужно было подтверждение. Ну и заодно расположение собеседницы.