Клятва (СИ) - Костылева Мария

Видимо, тоже не знает, куда себя деть. Посидел за столом, встал, дошёл до кухни… А ведь он пообещал Саррету расшифровать какое-то сообщение. И, наверное, должен сделать это как можно скорее.

Только Герек явно не хотел уходить наверх.

«И хвала богам», — подумала Элья. Ощущение недосказанности давило на них обоих, и пока они поддерживали эту беседу, существовал шанс, что рано или поздно оно вскроется — то, что должно быть произнесено. И станет легче. Саррет своим появлением нарушил привычное течение их жизни, теперь просто разойтись и заняться своими делами было почти невозможно. Страшно.

— Вы же вроде бы с детства дружили, — сказала Элья. — Зачем ребёнку книга по международному праву?

— Ему было десять лет, через два года он собирался сдавать экзамены в Академию. В интернате книги давали только тем детям, чьи родители платили за их проживание. Саррет к таковым не относился.

— Первый раз слышу, чтобы ребёнок по собственной воле начинал готовиться к экзаменам за два года!

— Смотря какой ребёнок и что стоит на кону. Саррет натравил на меня своих приятелей, сам же их разогнал и в качестве платы за помощь попросил принести ему книгу. С возвратом.

Элья подняла брови:

— Платы за помощь?

— Ну, конечно, о том, что это были его знакомые, он мне рассказал гораздо позже. А тогда он просто подумал, что у семьи детективов с фамилией наверняка найдутся в библиотеке нужные ему книги и нашёл способ эти книги получить. Незаметно выкрасть книжку я не смог, пришлось всё рассказать родителям, и отец, на счастье Саррета, заинтересовался, зачем десятилетнему мальчишке такая серьёзная литература.

— Ну да… — припомнила Элья. — Он же говорил, что обязан своему зачислению в Академию твоему отцу.

— Потому и обязан. Папа всегда поощрял тягу к знаниям… — пояснил Герек, помрачнев. — Саррету было позволено брать любые книги в библиотеке, а заодно задавать любые интересующие его вопросы.

На самом деле, Саррет, говоря о помощи при поступлении, имел в виду тот факт, что Сагро Ловор заплатил за его обучение в первом семестре — получив высшие баллы на шести экзаменах из семи, мальчик был сражён рядом каверзных вопросов на последнем испытании. Причём вопросы эти задавал всё тот же господин Наргель, который на тот момент майором ещё не был, но имел определённое влияние в узких кругах. Потом, после первой же сессии, Саррету стали выплачивать стипендию, поскольку Наргель, к счастью, не был в преподавательском составе, и на аттестацию студентов в дальнейшем повлиять никак не мог. А то, что Саррет, семь лет проходивший в отличниках, едва не вылетел из Академии на последнем курсе, было исключительно виной Саррета. И, соответственно, то, что он после выпуска не попал на место попрестижнее — тоже.

Однако Элье всё это знать было совершенно необязательно. Тем более, что Саррет, невзирая на протесты Сагро Ловора, постепенно вернул долг, а благодарен был и по сей день.

— А родители у него живы? — спросила Элья.

— Отец. Но они очень давно не общаются. Сама понимаешь, интернат… Зато, как видишь, мой отец стал для него почти как родной. Саррет даже Клессу ему представил, как обычно представляют невесту родителям. Вернее, всем нам представил. Дескать, вот, познакомьтесь, это Клесса. У нас свадьба через месяц…

— Погоди, так ты что, её до этого не знал, что ли?! — Элья от изумления уронила на пол миску. К счастью, та была очень прочная и не разбилась.

— Ну, Саррет болтливостью никогда не отличался. — Герек наклонился и поднял миску. — Да и вообще, я не думаю, что он придавал этому какое-то особое значение. К тому же у них какой-то спонтанный брак получился…

— У Саррета? Спонтанный? — недоверчиво посмотрела на него Элья.

— Ну, у него случается… — Герек поставил миску рядом с тазиком, видя, что девушка не торопится её забирать. — Вроде нормальный, адекватный человек, а иногда, бывает, как выкинет что-нибудь…

— Что ты имеешь в виду? — нахмурилась Элья. И, видя, что Герек пытается отделаться очередным равнодушным пожатием плеч, скрестила на груди мокрые руки и велела: — Что он может выкинуть? Ну-ка, рассказывай. Мне ведь с ним работать ещё.

— Ну, примеров хватает… — протянул Герек, всё ещё надеясь отвязаться. — Я сам и не припомню сейчас всё…

А перед глазами уже проносился вихрь воспоминаний. Конечно, самым ярким финтом ушами была попытка Саррета бросить учёбу на восьмом курсе и сбежать за море откапывать древний город Лургали. Тогда даже Сагро Ловор не смог найти слов, кроме как: «Боюсь, дружба с моим младшим сыном не пошла тебе на пользу». Только мама Герека, да будет ей светла благословенная Эйгола — мама, которая всегда отчего-то недолюбливала Саррета — внезапно тепло улыбнулась и спросила: «Ну, и как её зовут?»… А последней дуростью Саррета был, конечно, прошлогодний вызов на дуэль майору Наргелю. От тюрьмы идиота спас Герек, заставший его за написанием официального письма и потративший потом не один час на то, чтобы пробить брешь в стене Сарретова упрямства.

В общем, историй, действительно, было немало. Но пересказывать их Элье? Нет уж, увольте.

— Давай хотя бы про Клессу, — не отступала Элья.

Герек понял, что она не отстанет, и вздохнул.

Ладно. В конце концов, история была не такая уж секретная.

Клесса родилась в семье стеклодувов. То была очень уважаемая семья: успешная, с фамилией. Само собой, у девушки довольно рано объявился жених. Весь такой из себя важный, респектабельный. Он прибыл из-за границы, чтобы заключить сделку с отцом Клессы, якобы влюбился в дочь будущего партнёра с первого взгляда, а в день свадьбы сбежал, прихватив с собой кругленькую сумму и приданое, которое, по традиции, ему торжественно вручили накануне церемонии.

Отец Клессы не находил себя от горя — ещё бы, он был разорён! Более того, опозорен! Он сокрушался так, будто потерял близкого человека — со слезами, с воплями; нервировал всех вокруг, даже, казалось бы, привычных ко всему полицейских.

«Вы мне его из-под земли достаньте! — кричал он, ухватив майора Наргеля за пуговицу на кителе. — И всё, всё до самого последнего тулима из него вытрясите!».

Майор ничего не обещал. Дело было тухлое: мошенник явно скрылся на первом же корабле, и теперь ищи-свищи. Но, для порядка, подчинённым было велено проверить все порты, станции воздухоплавов и железнодорожные вокзалы, а заодно опросить домочадцев. Основная часть «бегательной» работы, как всегда, досталась Саррету. Когда тот через три дня пришёл докладывать об ожидаемых неутешительных результатах, его привлекли к повторному опросу свидетелей, куда, само собой, входила и обманутая невеста.

— В общем-то, они пару раз всего пообщались, — сказал Герек. — И не то, чтобы наедине. Не больше и не меньше, чем обычно общаются в таких случаях полицейский и потерпевшая. Это вообще было рядовое дело, таких у них за год штук пятьдесят проходит. Наргель… ну, начальник Саррета, сразу честно сказал, что с перспективами расследования плохо. Так просто подобные мошенники не попадаются. Однако глава семьи, как водится, был недоволен, бранился и проклинал Дом Полиции на чём свет стоит. И как-то раз, когда он начал выговаривать полицейским, Клесса, которая присутствовала при этом, попыталась что-то сказать в их защиту. А отец и на неё напустился: мол, ты бы вообще молчала, позор на всю Аасту, кто тебя теперь такую замуж возьмёт, брошенную, без приданого… Ну, Саррет тут и брякнул: «Я возьму».

Герек запнулся. Разговор имел бурное продолжение, в котором отец девушки кричал, что ни за что не отдаст собственную дочь безродному мальчишке, который к тому же пять лет протоптался на одной ступеньке служебной лестницы, а Саррет на это возразил, что, мол, уважаемый господин Дестек сам только что сказал, что его дочь всё равно больше никому не будет нужна; он и вправду намерен заявить офицеру полиции, что тот хуже, чем вообще никто? Нет? Тогда о чём спор?.. Элье эти подробности были ни к чему, да и Саррета они характеризовали не самым лучшим образом. А им, действительно, ещё работать вместе.