Семь Зверей Райлега - Ник Перумов

Големы споро маршировали прочь, не проявляя больше никакого интереса к недавнему противнику. Вскоре лязгающая колонна и вовсе скрылась из виду.

— Да, молодец, Нэисс… — повторил дхусс.

Однако это оказалась вовсе не Нэисс. В воздухе мелькнуло громадное чёрное тело, затрещали кусты, и рядом с дхуссом очутился не кто иной, как мэтр Кройон собственной персоной. В лапе демон сжимал погасший жезл — тот самый, что совсем недавно светился в руке Охотника, древко явно не выдержало испытания на прочность.

— О-хо-хо, достопочтенные! — захохотал демон. — Признайтесь, решили небось, что я струсил!

— Никогда, мэтр Кройон. Никогда не оскорбил бы я спутника подобным подозрением, — с убийственной серьёзностью заявил Тёрн.

Гончая демону ничего не ответила.

— А Нэисс? Где сидха?

— Здесь, — отозвался недовольный голос из самой глубины зарослей.

— Цела? — шагнул к ней Тёрн.

— Ясное дело. Какой бездны ради вы дали этим железным уродам себя обнаружить?

Ветки раздвинулись. Появилась Нэисс, сама сейчас почти неотличимая от окружающих её зарослей. Лицо сидхи пересекали медленно тающие зелёные и коричневые полосы, аура скрывающей её от врага магии ещё не успела рассеяться.

— С големами не дерутся, во всяком случае, дерутся не так, — непререкаемым тоном изрекла сидха. — О! — она заметила сломанный жезл Охотника в лапе демона. — Удалось захватить! Неудивительно, что они сразу убрались.

— А сам человек? Охотник? Мэтр Кройон…

— Я? Я ничего… я только появился перед ним, и он… мне кажется… он умер. Умер от страха.

Тёрн ничего не ответил, просто рванулся вперёд.

— Интересно, — проворчала сидха, не особенно заботясь, слышит её Стайни или нет, — этого он тоже спасать станет?

…Однако там спасать уже никого не пришлось. Охотник — ничем не примечательный человек с грубым, словно из камня вытесанным лицом — лежал на спине, широко раскинув руки. В глазах его застыл непередаваемый, неописуемый ужас, не исчезнувший даже и после смерти.

— Сильно ж ты его напугал, мэтр Кройон, — покачал головою дхусс.

— Едва ли в Державе Навсинай хоть один простой человек слышал что-нибудь о демонах, — колко заметила Нэисс.

Тёрн молча кивнул.

— Я могла бы заставить его говорить… был такой эликсир, — робко предложила Гончая.

— Нет, — резко отрубил дхусс. — Он умер, его пламя погасло. Его путь отличался от нашего, мы могли считать его врагом, но это не значит, что теперь следует презирать его смерть и бесчестить мёртвое тело. Помолчим в знак скорби и покроем его плотью Великой Матери, из которой все мы вышли и в которую вернёмся — люди, дхуссы, сидхи, демоны…

— Мы вышли не из земли, — обиделся Кройон. — Демоны суть дети огненной стихии, пламя — наша мать, испепеляющий жар — наш отец…

— Вы, оба, избавьте меня от мелодекламаций, — зло пролаяла сидха. — Хотите хоронить эту падаль — хороните. Но без меня. Я вообще не понимаю, что тут с вами со всеми делаю…

Тёрн начал копать могилу в одиночестве. Голыми руками. Затем к нему присоединилась Стайни, следом — мэтр Кройон, его когти играючи рыхлили неподатливую землю, и дело пошло куда быстрее.

Сидха с поджатыми губами отошла в сторону.

Похоронив безымянного служаку, четверо путников двинулись дальше. Жезл беспечный Кройон сперва порывался выбросить — мол, от его магии он, честный демон, ощущает щекотку, — но Тёрн мужественно вызвался страдать вместо мэтра, и сломанное древко с выпадающим из оправы зелёным кристаллом перекочевало к дхуссу.

Стайни опять начало трясти, боевой азарт схлынул, и последствия от снадобий Некрополиса не заставили себя ждать. Кройону дважды пришлось «вдыхать жизнь» обратно в изнемогающую Гончую, и с каждым разом демон становился всё озабоченнее.

На первом же привале Тёрн воспользовался остановкой уселся на корточках, положив перед собой сломанный жезл Охотника.

— Что ты делаешь, Тёрн? — рядом оказалась сидха, с упорным любопытством вглядываясь в злую игрушку.

— Хочу срастить. Если получится, он нам ещё пригодится.

— А я слышала, что древко можно смело выбрасывать, там только кристалл и важен…

— Я слышал обратное, — отрубил дхусс. — Слышал также, что при неумелом обращении кристалл взрывается.

Сидху мигом точно ветром сдуло.

Тёрн молча посидел какое-то время, потом пододвинул к себе посох и затянул неразборчивую плавную песню, едва цедя слова сквозь плотно сжатые губы, словно боясь, что его кто-то подслушает. Пальцы дхусса, как и всегда, когда он прибегал к магии, с ловкостью музыканта скользили взад и вперёд по его посоху.

Древко сломанного жезла долго оставалось неподвижным. По лбу Тёрна катился обильный пот, однако он не отступал. И не останавливался до тех пор, пока два обломка не дрогнули и не потянулись друг к другу. Раскол исчезал на глазах, так, что в конце концов осталось лишь небольшое углубление.

— Мои поздравления, достославный и многознающий Терн, — не замедлил с похвалой учтивый демон. — Заклятье восстановления — одно из труднейших, особенно для меня, адепта огненных стихий…

— Пустяки, — хрипло и с трудом ответил дхусс, медленным движением стирая пот. — Если мэтр Кройон пожелает, я постараюсь открыть секрет этого ярмарочного фокуса…

Демон рассыпался в благодарностях и уверениях, что сие чародейство никак нельзя отнести к «ярмарочным фокусам» и пусть много- и высокоучёный Тёрн, чьё имя, несомненно, знаменито в его родных землях, не уничижается, поелику…

И так далее и тому подобное.

…Городские огоньки замаячили перед ними уже в сумерках.

— Мэтр Кройон, я бы… хотел попросить тебя… — не слишком уверенно начал дхусс.

— Да, досточтимый? — с готовностью откликнулся демон. — Могу ли я как-то ещё быть полезен?

— Конечно. Если люди Державы Навсинай умирают от одного твоего вида, не представлялось бы более разумным сейчас войти в селение только мне одному? Сидха вызовет подозрения, за беглой Гончей уже сейчас может вестись охота, ты, мэтр… способен оставить весь этот милый городок без единой живой души.

— О да! — воодушевился демон. — Я поэт, я художник, я хотел бы отразить эту стихию страха, что властвует в умах и сердцах при одном моём появлении! Пожалуй, на эту тему сложилась бы неплохая ода. Например… м-м-м…

— Замечательно. Может, ты сложишь её к моему возвращению?

— О да! Не сомневайся, досточтимый, мои гекзаметры и амфибрахии заставят тебя забыть о скучной реальности, забыть об окружающем мире!