Русская доля - Сергей Львович Григоров

хоть на миг представить, чтобы правитель Руси обратился с какой-нибудь просьбой не к первому лицу? Окунитесь в свои чувства: когда кто-то из нас идет в любую контору, не обуревает ли его желание пройти сразу к начальству и не тратить время на болтовню с клерками?

Итак, констатируем: по вопросам веры только до разговора с константинопольским патриархом мог снизойти русский князь.

Окончательное разделение католичества и православия произошло в 1054 году, через пять месяцев после смерти сына Владимира, Ярослава Мудрого. Рим тут же объявил о своих претензиях на духовное лидерство.

Собственно говоря, религиозное отделение Западной Европы от Восточной было предопределено: слишком разнятся мироощущения русских и типичных европейцев – пробегитесь еще раз по страничкам «Народов» и «Характера». Таким же закономерным следует признать последующее выделение из католичества «суперевропейского» религиозного течения – протестантизма. Мыслим мы подобно, но не единообразно, а посему разделение вероисповеданий вполне естественно. Но почему Риму и Константинополю нельзя было развестись цивилизованно, без скандала? Папской канцелярии достаточно было подать прошение, смиренно подождать, пока святые отцы разберутся что к чему, и со спокойной душой обрести независимость. Многие церкви таким именно образом становились автокефальными, процедуры разделения и воссоединения более-менее налажены. Так нет же! Обязательно надо было изрыгнуть при разводе парочку проклятий, словно испитая базарная торговка.

Утверждается, что Римская церковь была основана Петром, названным самим Христом «камнем» Его Дома. Ложь, по наглости и бесстыдству сопоставимая с утверждением об арийском происхождении германских племен! Современная генетика вынесла неопровержимый вердикт: теперешние немцы не имеют абсолютно никакого отношения к народам, чьи предки в стародавние времена задавали темп развития человеческой цивилизации, создали «Веды» и «Авесту» и чей светлый знак солнца в двадцатом веке был превращен в зловещую свастику. Исторической же науке доподлинно известно, что когда Петр добрался до Рима, там уже существовала христианская община. Не мог он основать то, что уже было. Допустимо утверждать, что им основана церковь, скажем, в Иерусалиме, еще в нескольких малоазиатских городах – но не в Риме. Нет места на итальянской земле для «престола святого Петра»!

Есть мудрая поговорка «на воре шапка горит». Чувствуя свою ущербность, изначальную неправоту, как ныне говорят нелегитимность, римская церковь постоянно кричит о своей исключительности, претендует на то, что ее учение единственно правильное. Но так ли это? Хочется поехидничать по поводу принятых католиками догматов, например, положения о непогрешимости римских пап. Но можно и не окунаться в теологические тонкости, чтобы нокаутировать католицизм: достаточно только вспомнить о существовавшей в нем практике выдачи индульгенций – до большего маразма просто невозможно дойти! А еще среди несмываемых грехов римских небожителей числятся инквизиция, отказ американским индейцам в обладании человеческой душой, поддержка гитлеровских выкормышей, по существу подталкивающая их к промышленному уничтожению миллионов людей во время Второй мировой войны… Не буду далее перечислять: грех обижать убогих.

Но и, как говорится, «дружить» с католическим духовенством я бы не советовал. В настоящее время между ними и нами, православными, фактически состояние войны. Не надо забывать, что в 1147 году римский папа Евгений Третий благословил «первый поход германцев против славян». В 1215 году папа Иннокентий Третий призвал к крестовому походу против пруссов. Единства понимания, кто такие «пруссы», не было, и в 1224 году крестоносцы захватили русский город Юрьев, он же Дерпт и он же Тарту. А на Лионском соборе 1245 года папа Иннокентий Четвертый объявил крестовый поход против «схизматиков» – греков и русских. До сих пор еще, насколько мне известно, упомянутые объявления войны не дезавуированы. Ходят слухи, что и в 1941 году католическое руководство в своем кругу говорило о крестовом походе против «большевистской России».

Завершая лирическое отступление о католиках, порадую любителей всяческих примет и прочей чертовщины. 1054 год знаменателен не только уходом в мир иной Ярослава Мудрого и обменом анафемами между Константинополем и Римом. В том же году китайскими астрономами была замечена в окрестностях солнечной системы вспышка Сверхновой. Сейчас на том месте наблюдается так называемая Крабовидная туманность.

Итак, размышления о происхождении русских позволяют понять, как начал складываться их национальный характер. Дабы не было ненужных параллелей и повторов, наш дальнейший исторический путь логичнее осветить в следующем этюде, посвященном Российскому государству. Здесь же остается сказать несколько слов о современном состоянии и

О духовной эволюции русских

Конечно, рассмотрение истории народа отдельно от истории государства, им образованного, некорректно. Для нас, русских, подобное разделение в какой-то степени допустимо только потому, что практически до начала двадцатого века наши политические системы на удивление мало и робко вторгались в народный быт, в сферу нравственности. Почти не пытались перекраивать на свой лад русское мироощущение.

Власть имущие налаживали собственное безбедное существование. Заботились о поддержании общественного порядка, гудении заводов и выполнении полевых работ, о спокойствии на рынках и дорогах. Пестовали армию и флот, объявляли войны и заключали перемирия. А духовные вожди, отстраняясь от всего этого шебуршения, размышляли о вечной справедливости и творили нетленку. Простой же русский человек пребывал где-то посредине, то подчиняясь одним, то прислушиваясь к другим.

Худо-бедно, но функционировали центральные органы государственной власти. Одно время заседала боярская дума, затем исправно составлялись бумаги в Сенате и Синоде. «Внизу» же, в масштабах села, городской улицы или квартала, быт народа определяли местные моральные авторитеты за спиной выборных старшин и старост да «своего» наезжего барина. Среднего звена управления фактически не было. Вначале – из-за бурного продвижения государства Российского на север и восток с присоединением обширных областей с нерусским населением. Затем – из-за длительных смут и постоянной отсталости соответствующей законодательной базы. Воеводы и губернаторы кормились на управляемых ими наделах, но права их и обязанности не были четко определены. Как гениально метко подметил Салтыков-Щедрин, суровость российских законов смягчалась необязательностью исполнения оных. Поэтому, наверное, и привыкли мы жить не по писаному уложению, а по понятиям, как говорилось в «Характере».

В общем, государство существовало, а люди жили как жили. Все они равны были под Богом. Каков оказывался их юридический статус – по-настоящему мало кого интересовало. В век златой Екатерины объявилось приличное количество крепостных-миллионщиков, по современным понятиям что-то вроде мультимиллиардеров. И что? Почему-то не особо рвались они на свободу, не выкупались на волю у своих господ, зачастую ведущих полунищенское существование. Это ли не более чем убедительное свидетельство жизни государства и народа в разных плоскостях? А также того, что в целом страна функционировала более-менее нормально?

Авторитетные историки старательно проталкивают мнение, что на Руси Рюриковичей и первых Романовых был налажен быт, но не было интеллигенции, не было народной мысли,