Русская доля - Сергей Львович Григоров

Пролог

Господа-товарищи, не плюйте в автора – он пишет как может. Я знаю, что язык мой коряв и несовершенен. Однако в окружающей действительности вижу столько вопиющего безобразия, что просто не в состоянии заткнуть свой фонтан. Будьте великодушны.

Сколько лжи и неправды написано про русских, их национальный характер, про историю России и ее государственные интересы! Данное произведение появилось, чтобы хотя б на шажок приблизиться к правде. Я считаю его художественным. Главный герой его, однако, не Джордж или Юра, Варя или Барбара, а человечество в целом. Основная цель повествования – назвать все вещи своими именами, и я честно старался исполнить авторский долг. При этом я опускал слова-паразиты типа «иногда», «кое-где у нас порой», «в некоторых случаях», «определенные люди», «представляется правдоподобным» и так далее. Поэтому возможно… нет, не возможно, а наверняка мои высказывания чересчур резки и безапелляционны, а общий тон изложения – раздражительно менторский. Прошу извинить.

Многое из написанного покажется кому-то банальным, другому спорным или неочевидным. Третьи разглядят в тексте что-то знакомое, а то и свое, личное, выстраданное.

Банальности, конечно, мешают, но что делать? Коли мы, русские, живем в Европе и Азии, то согласитесь, не мог я сказать, что место нашего обитания – Африка.

С неочевидными утверждениями сложнее. Естественно, я опирался на чужие плечи. Большинство знаний не высосано мною из пальца, а получено из различных письменных источников. На память я никогда не жаловался и посему вычитанные когда-нибудь мысли мог изложить в форме, близкой к той, что была в оригинале. Чтобы избавиться от необоснованных подозрений, заявляю: при окончательной отработке текста я удосужился разве что сверить некоторые собственные имена и даты, не претендую ни на какую научность, ни на какие откровения, ни на какой приоритет в формулировках истин и заблуждений. Прошу также принять во внимание мое убеждение в том, что идеальное художественное произведение должно представлять собой лепнину из прописных истин и легко узнаваемых фраз. Только так можно достичь максимума ассоциаций и контекстной глубины.

Я стремился будить больше эмоций, пусть даже в ущерб точности формулировок и доказанности отдельных утверждений. При этом – быть лаконичным, не растекаться мыслью по древу и не вдаваться в несущественные частности. Каждый имеет свои представления об окружающем мире, и если прочитанное соответствует его мировоззрению, он, надеюсь, получит удовольствие. Если же написанное идет вразрез с его внутренними установками – пусть возмущается.

За все ошибки и неточности готов нести персональную ответственность. Однако прошу помнить, что всякая человеческая правда отягощена ложью.

Мифы, боль и два вопроса

«Во всем нам хочется дойти до самой сути…» глубоко сидит в нашей памяти. Красиво пишут поэты на Руси. Но кто-нибудь задумывался, почему столь притягательны именно эти слова? Меж тем ответ на поверхности: потому что они… лживы.

Да не хотим мы доходить до сути вещей! Нам привычнее и проще пребывать в плену иллюзий. Форма для нас важнее содержания. Мы не замечаем очевидного и не докапываемся до истинного, ограничиваясь лишь удобным объяснением происходящих вокруг нас событий. Полагаем одно, решаемся на другое, поступаем иначе и при этом постоянно ошибаемся.

Кто бы что ни делал, навязывая окружающим лучшую жизнь, он всегда оказывается неправ.

Одни объясняют прошлое и предсказывают будущее. Подсказывают, как надо управлять себе подобными. Но почему-то всегда выясняется, что человечество живет не так, как они думают, и любое умозрительное построение рано или поздно показывает изъян, лишая жизненных ориентиров своих приверженцев.

Другие предпочитают действие. Стоят, не щадя живота своего, на страже существующего порядка. Их противники, наоборот, выискивают пятна на солнце, подтачивают все, что относится к сфере государственности. Естественно, получают по заслугам плюс щедрую добавку.

И те, и иные, бывает, добровольно соглашаются нести непосильные тяготы, а то готовы и с жизнью расстаться, лишь бы было так, как они хотят. А потомки их, как правило, вместо благодарности проклинают.

Почему так происходит?

Вечное

Чтобы понять, почему итоги деятельности подавляющего большинства общественных деятелей во все времена охаивались, необходимо просто оглянуться вокруг да вспомнить школьный курс истории. Что присутствовало в любом людском сообществе, у кочевников и землепашцев, обитателей огромных городов и жителей уединенных хуторов? Что оставалось неизменным всегда, вне зависимости от климатических условий и состояния производительных сил? И в Древнем Египте, и в Средние века, и на памяти живущих сейчас?

Перед мысленным взором проносится, как в фантастически сложном калейдоскопе, хоровод разнообразных орудий труда и приемов хозяйствования, нравов и обычаев, общественных отношений и форм государственного устройства. Что же оставалось неизменным?

Только одно: разделение людей на две группы – привилегированных, получающих от жизни бездну удовольствий, и вторых, трудами которых обеспечивалось благополучие первых. Причем разделение это осуществлялось не по трудолюбию, уму и прочим параметрам, которые принято относить к положительным качествам человека. А дети-внуки и тех, и других меняли свой социальный статус чрезвычайно редко, только в экстраординарных случаях. Как говорится, известные исключения лишь подтверждают общее правило. Разве не так?

Кто-то осмелится возражать?

На заре цивилизации гетерогенность общества была слабо заметна. Лидер первобытной стаи, самый сильный, умный, опытный и ловкий, резонно требовал лакомый кусок при разделе добычи. Но почему эти права распространялись на его близких, домочадцев, знакомых и постепенно увеличивающуюся толпу прихлебателей?

Несправедливость росла по мере становления государственных институтов.

Купцы по справедливости наживали громадные состояния потому, что постоянно рисковали своей жизнью в дальних странствиях? Однако если грабители нападали на их караваны, первыми гибли неимущие охранники. Великие полководцы претендовали на львиную долю военных трофеев, но редко сами показывались в передних шеренгах воинов… Надо ли продолжать плодить подобные примеры?

В Советском Союзе в эпоху Сталина любовно культивировали миф об обществе-семье, где рядовой руководитель, имеющий зарплату чуть выше, чем у последних своих подчиненных, дневал и ночевал на рабочем месте. Кто больше и лучше работал – тот, мол, больше и получал. А вожди, якобы, всего себя без остатка отдавали служению трудовому народу. Возможно, и были индивидуумы, из которых можно было гвозди делать, – зачем спорить? Но основная масса ответственных работников себя не забывала. А там еще их помощники, охранники и прочий обслуживающий персонал, не говоря уже о многочисленных, как саранча, родных и близких. Кроме того, были завскладами, скромные труженики социалистической торговли и так далее. В брежневские времена от этого мифа остались разве что один пух и да перья.

Право дело, неудобно напоминать, но