Дамский негодник - Людмила Ивановна Милевская

— Если предположить, что Сасунян расчетливый и коварный, то ничего удивительного в его поведении нет, — терпеливо объяснила Далила. — «Опель» он подарил для отвода глаз, чтобы все видели, как он любит жену.

Семенова изумленно уставилась на подругу:

— Ну и дела! Ни фига не пойму, ты с чего это на Карачку взъелась?

Далила утомленно закатила глаза, а Галина, игриво толкнув ее в бок, деловито осведомилась:

— Приставал, что ль, к тебе?

— Уж лучше бы приставал. Все хуже, гораздо хуже. Этот бессовестный Карачка только что на полном серьезе меня убеждал, что его Людмила сошла с ума и из ревности убила Анфису.

— Да ну! — поразилась Галина. — Такое тебе про свою родную жену говорил?

— Именно, — подтвердила Далила.

— Даже не верится. А зачем? Ты же в милицию не побежишь сдавать нашу Люську.

— Не побегу, и он это знает, но все равно говорил. Именно поэтому я и решила, что он собирается Людмилу убить. Сама посуди, Анфиса пишет завещание на имя Сасуняна и в тот же день погибает. Выходит, он первый подозреваемый, и ему ли об этом не знать. Он и пытается на Людмилу стрелку перевести.

— А при чем тут Анфиса? — поразилась Галина.

Далила схватилась за голову:

— Господи! Ты же не в курсе! У Сасуняна был друг и компаньон Рубен, который погиб. Лишь после гибели Рубена выяснилось, что у него есть невеста, Анфиса Пекалова. Она и получила долю своего жениха. Кстати, теперь уже я начинаю задумываться, не Сасунян ли и Рубена убил?

— И Рубена убили?

— По официальной версии, он сгорел. Выпил лишку и с сигаретой заснул. Но как-то странно все это. Рубен алкоголиком не был. Похоже, подсыпал кто-то ему снотворное, а когда он намертво отрубился, сунул в руку зажженную сигарету, и вот он, пожар.

— Какие страшные вещи ты говоришь! — содрогнулась Галина.

Далила поежилась:

— Самой не верится, что такое возможно, но, с другой стороны, почему Рубен не проснулся, когда начался пожар? Ох, угораздило же нашу Людмилу найти себе муженька. Если я не ошибаюсь, ее Карачка сущий дьявол. Но в одном я не сомневаюсь.

Семенова подалась вперед:

— В чем?

— В том, что Сасунян рассчитывал завладеть долей Рубена, а доля эта по завещанию досталась Анфисе.

— И Карапет сразу Анфису, что ли, убил?

— Нет, не сразу. Он пытался проблему уладить мирным путем. Начал к Анфисе подкатывать, а тут, как назло, она запала на Мишу Калоева. Судя по всему, Калоев не слишком Карачке доверял и за долей Анфисы присматривал. Это Сасуняну и не понравилось.

— Хочешь сказать, что и Калоева Карачка тоже убил? — ужаснулась Галина.

Далила пожала плечами:

— Ну, убить не убил, но до самоубийства уж точно довел. Дело в том, что Карачка влюбился в Марину, жену покойного Миши Калоева.

— Откуда ты все это знаешь?

— И Людмила мне говорила, и он сам подтвердил. Но заметь, Марина теперь не просто вдова. Она наследница фабрики, то есть очень богата.

Галина охнула и вынесла приговор:

— Тогда нашей Люське точно амбец! Раз Карачка уже начал валить на нее убийство Анфисы, значит, завтра она или грибочков ядовитых поест, или упадет под колеса автомобиля. Попробуй потом покойницу допросить, а уж он всем расскажет, какая она убийца. Такой прохиндей и улики еще предоставит. Уж запасся, наверное.

— Этого я и боюсь, — вздохнула Далила. — Причем осуществить свои замыслы он планирует в ближайшее время.

— Почему ты так думаешь? — всполошилась Галина. — Я сейчас на мели, на венки денег нет.

Самсонова рассердилась:

— Да ну тебя, вечно ты с глупостями, когда я о серьезном. Сасунян мечтает спешно выпроводить из Петербурга Марину. О чем это тебе говорит?

Семенова честно призналась:

— Ни о чем.

— Это говорит о том, что она мешает ему. Оказывается, Марина с Людмилой дружат. Хоть наша Людмила и невзлюбила Марину, но я полагаю, что именно в этой Марине ее спасение. Не зря же засуетился хитрец Сасунян. Представляешь, он меня умолял убедить Марину уехать из города. Просил уговорить ее пожить на даче у матери. Поэтому я к тебе и пришла.

— А я тут при чем? — подскочила Галина.

Далила горестно пояснила:

— Ты должна мне помочь. Очень боюсь, что, пока я буду разбираться в кознях Карапета Ашотовича, он под шумок Людмилу убьет.

— А я ему как помешаю?

— Поезжай срочно к Людмиле и под любым предлогом уговори ее переночевать у тебя.

Галина всплеснула руками:

— Совсем ты меня не слушаешь! Ведь я же тебе сказала, что Людмила меня избегает. Даже увидеться с ней не могу. Она на звонки мои не отвечает, не открывает дверь. И как, по-твоему, я ее уговорю?

— Знаешь что, — рассердилась Далила, — не отбрыкивайся. Когда тебе надо, ты горы свернешь.

— Хорошо, — внезапно согласилась Галина, — только сама ей звони и говори, пусть меня принимает.

— Отличная мысль, звоню.

Однако Людмила на звонки не отвечала. Утомившись, Далила глянула на часы и взмолилась:

— Галка, ну придумай сама что-нибудь. Не могу же я разорваться на части. Честное слово, я ужасно спешу.

— Куда?

— Не можем же мы денно и нощно сторожить нашу Людмилу. Чтобы спасти ее, мало прятаться. Надо еще Карапета Ашотовича лишить возможности действовать.

Семенова снизошла:

— Ладно, беги, я сама ее разыщу и уж как-нибудь уговорю заночевать у меня.

— Только смотри, не сболтни про мои подозрения, — попросила Далила.

— Что я, дура?

— Тогда держи меня в курсе, мобильный при мне, все, я побежала.

И Далила устремилась в женский клуб, в надежде застать там Елизавету Бойцову.

Ей повезло, нарядная Лиза, невзирая на свое президентство, ловко мыла шваброй полы и отчитывала уборщицу за «пылюку». Увидев Далилу, она обрадовалась и громогласно спросила:

— Далька, ты? Даже не верится! Да еще так рано!

— Я по делу, — сообщила Далила, многозначительно обстреливая взглядом дверь ее кабинета.

Бойцова обожала секреты.

— Ясно, — с готовностью кивнула она и, вручая швабру уборщице, назидательно ей сообщила: — Скоро вернусь, а ты продолжай в том же духе.

Уборщица нехотя заелозила валиком по полу. Глядя на это, Елизавета протяжно вздохнула, горестно закатила глаза и скомандовала подруге:

— Пошли.

Далила послушно посеменила за ней. Бойцова, бодро шагая к своему кабинету, пожаловалась оглушительным шепотом:

— Удивляюсь, что за народ. Сколько им ни плати, все равно работать не могут. Не умеют, и все тут. Ты видела, какую я модную швабру этой неумехе купила? — вдруг спросила она.

— Швабра отменная, — машинально похвалила Далила, думая о Марине Калоевой. — Надо как-нибудь и себе такую купить.

Бойцова похвастала:

— Двести долларов стоит.

Далила шарахнулась:

— Неужели?

— Наимоднейшая.