Неизвестное сельское хозяйство, или Зачем нужна корова? - Татьяна Нефедова

Специализация частного сектора во многом определяет степень востребованности им крупных предприятий. Колхозы особенно нужны там, где люди держат много скота и птицы. Крестьян с косами не так уж часто можно встретить, значит, нужна техника для заготовки сена. Но главное – это колхозное зерно, на котором и держится мощное частное животноводство. Нужны колхозы и там, где люди выращивают много картофеля или овощей в открытом грунте – необходима техника для вспашки. А вот там, где, например, существует тепличное овощеводство, колхозы не нужны. И в таких местах они действительно чаще разваливаются. Так что хозяйства населения способны не только сохранить, но и разрушить колхозы.

Степень зависимости индивидуального сектора от коллективного связана не только со специализацией, но и с состоянием предприятий. Хозяйства населения более самостоятельны на крайних «полюсах». Один – это места с успешными агропредприятиями (или с промышленными), где за труд платят деньгами. Тогда потребность в натуроплате уменьшается, вместо материальных ресурсов у людей появляются ресурсы финансовые, и те, кто хочет, ведут свое хозяйство, в том числе и товарное, уже на иной основе. Но, как правило, частное производство в таких случаях свертывается. Другой полюс – там, где колхозы развалились или находятся в глубоком кризисе и не могут оказать сельским жителям помощь.

И наконец, не только индивидуальные хозяйства нуждаются в колхозах. Последние могут паразитировать на личных хозяйствах, собирая у населения молоко и сдавая его как свою продукцию. В Самарской области, например, у некоторых колхозов нет скота, все вырезали, а молоко есть. Более того, в ряде областей есть дотации на молоко, которые получают именно колхозы, хотя сдают они молоко частного скота.

Итак, ресурсы крупных предприятий весьма важны для существования индивидуальных хозяйств. А. Никулин делит их на кредитно-финансовые, материальные и социальные (Никулин 1999). Первые наиболее дефицитны в отличие от материальных ресурсов (от натуроплаты до бартера), которые широко применяются в сельской экономике. Социальные ресурсы предприятий в виде разнообразных услуг, оказываемых агропредприятиями бесплатно или за деньги дополнительно к жилью, которое часто строилось за счет или при помощи предприятий, также оказываются существенным элементом взаимоотношений крупных и мелких хозяйств.

Все приведенные выше примеры говорят о том, что эти отношения не всегда одинаковы. Но самое главное и общее состоит в том, что натуроплата, продажа кормов по сниженным ценам, да и просто воровство из колхоза позволяют людям содержать индивидуальное хозяйство, которое, в свою очередь, может давать и денежный доход. Так сложилась целая система взаимодействия двух укладов, по сути – их устойчивый симбиоз. Суть его состоит в раздвоенности сельской экономики. С одной стороны, крупные и средние предприятия вынуждены учиться жить в новых коммерческих условиях и ориентироваться на получение прибыли, с другой – они привыкли поддерживать инфраструктуру села, и их руководители, как уже говорилось, чувствуют социальную ответственность (не увольняют лишних работников, поддерживают их семьи и хозяйство), что часто увеличивает убытки предприятий. Сама система двойной бухгалтерии – занижение продукции предприятий и заработной платы его работников в отчетах, предоставление возможностей дополнительных приработков работникам и т. п. – широко известна и практикуется не только в сельском хозяйстве. Но если в городах отследить пути реализации этих возможностей довольно сложно, к тому же руководство предприятий и фирм и не пытается это делать, то в сельской местности все на виду, и степень патернализма руководства предприятий гораздо выше. Районные и областные власти закрывают на это глаза, поскольку они так же, как и руководители предприятий, заинтересованы в стабильности в своем регионе. Это приводит некоторых авторов к выводу, что наше сельское хозяйство в общем нацелено не на получение прибыли, а на выживание (Родионова 1999).

Все эти аспекты более подробно будут рассмотрены в разделах 6.1–6.3. Здесь лишь отметим, что многое зависит и от личности руководителя. Когорта старых руководителей с советским менталитетом, не привыкшая мыслить в рыночных категориях и убежденная, что государство должно помогать предприятиям, а те, в свою очередь, – населению, в большей степени готова предоставлять ресурсы предприятий индивидуальным хозяйствам, вплоть до примирения с воровством. Но не следует забывать, что за последние 15 лет выросли новые менеджеры, причем не только в фермерских, но и в крупных агропредприятиях – бывших колхозах. Их деятельность уже нацелена на получение прибыли, и свои отношения с работниками и сельским населением они строят по жестким правилам. Особенно это заметно на юге, где прибыльно производство зерна и куда «ринулись» множество фирм, порой далеких от сельского хозяйства. Скупая имущество колхозов и арендуя земельные паи населения, они, тем не менее, используют ту же схему (натуроплата труда, плата за земельные доли, предоставление техники для вспашки огородов за деньги и т. п.). И если руководители старой закалки делают это, заботясь о населении, то цель новых менеджеров – отгородиться от населения, сохранив при этом стабильность в данной местности. При этом рыночная конкуренция агропредприятий друг с другом и с фермерами, в том числе и за земельные паи населения, не лишает индивидуальные хозяйства ресурсов предприятий. Наоборот, благодаря конкуренции предприятия, боясь потерять владельцев земельных долей, платят им более регулярно, чем в тех районах, где такой конкуренции нет.

Похоже, что старые споры о том, какие отношения превалируют в сельском хозяйстве (докапиталистические, капиталистические, социалистические), не так уж важны для понимания характера взаимодействия домашних хозяйств и предприятий, в основе которого лежит власть теневой экономики и необязательность исполнения законов, что для России было в большей или меньшей степени характерно всегда.

3.4 Несельскохозяйственные природные ресурсы

Деревня испокон веков живет тем, что дает окружающая природа.

В России эта связь с природой усиливается и тем, что природные ресурсы всегда были практически бесплатными. Использование лесных ресурсов, собирательство всегда играли большую роль в сельской жизни, особенно в годы лихолетий. Однако это не только способ выживания. Примеры северных районов, приведенные в главе 2, показывают, что в 90-е годы люди стали больше обращаться к природным ресурсам, восполняя с их помощью недостающие в сельском хозяйстве доходы. Таким образом формируются новые формы сельской, но несельскохозяйственной экономики.

Уход от агропроизводства как источника дохода наблюдается, прежде всего, в районах с экстремальными для сельского хозяйства природными условиями. Обратимся в этом разделе к некоторым видам хозяйствования, опирающимся на природные ресурсы. Это прежде всего использование леса (грибов, ягод, древесины) и ловля рыбы. Этот перечень заведомо неполон, просто охотников, сборщиков лекарственных трав и т. д. в районах наших исследований оказалось мало.

Сбор грибов и ягод

То, что люди наряду с сельским хозяйством или вместо него вновь занялись собирательством, можно рассматривать как шаг назад, вплоть до возврата к палеолиту, или как углубление территориального разделения труда.

В знаменитых «Письмах из деревни» А.Н. Энгельгардта подробно рассказано, какую роль играли грибы в российском крестьянском хозяйстве второй половины XIX века. Их собирали и в государственных, и в помещичьих лесах, и они являлись не только важным подспорьем в питании населения, особенно летом, когда кончались запасы прошлогоднего хлеба и не было мяса (скот режут обычно осенью), но и источником денег – деревенские бабы продавали грибы и ягоды и ближайшим помещикам, и горожанам. Да и сами помещики «баловались» разнообразными грибными и ягодными заготовками.

Сто лет спустя в лесной зоне сбором грибов для собственных нужд занято подавляющее большинство сельского населения, что подтверждает и наше анкетирование сельских жителей. Например, на севере Пермской области грибы и ягоды собирает более 90 % опрошенных, в других районах этой же области – от 60 до 80 % респондентов. В Новгородской области – также 80–90 % (рис. 3.4.1).

Однако для нас наибольший интерес представлял не столько сам факт сбора грибов – явление повсеместное и привычное, сколько его роль в выживании хозяйств населения. То есть возможность заработать на сборе и продаже грибов и ягод. И вот здесь поразительный пример представляет собой Коми-Пермяцкий АО.

Представьте себе таежный край с полным упадком агропредприятий, с заброшенными домами и деревнями. Тем не менее на обочинах дорог через каждые 2–3 километра стоят небольшие беседки-«грибочки». Их назначение мы поняли, только поездив по селам и поговорив с людьми. Начиная с конца июля и весь август, в период грибных волн (наиболее ценные грибы, такие как белые, подосиновики и т. п., в изобилии появляются именно «волнами»), на лесных дорогах появляются огромные рефрижераторы, приезжающие с юга России, из Прибалтики, из Украины. Доступность многих сел благодаря недавно построенному мосту и хорошим грунтовым дорогам, уходящим на север района, совпала с обилием белых грибов в этих краях и активностью местных жителей. Плюс некоторый элемент случайности, сделавший этот район известным за пределами КПАО и Пермской области. Жители уже знают места и время стоянки машин и выносят белые грибы прямо к ним. Кроме того, почти в каждом селе есть свои перекупщики грибов и ягод. Они сдают их в райпо или частникам по своим каналам. Некоторые сельские жители даже организуют специальные бригады и живут в лесу в наиболее активный грибной период. То же происходит, когда наступает время сбора клюквы.