Нет места женщине - Екатерина Островская

Крепкие парни даже в музеях ходили за ними следом. Так было и в галерее Уффицци, и в пинакотеке Брера. А в монастыре Санта-Мария делле Грацие произошла и вовсе неожиданная встреча. Когда Лика и Ларин рассматривали «Тайную вечерю», мимо проходила небольшая группа посетителей. Девушка невольно обернулась на них и вдруг увидела в полумраке трапезной застывшую от удивления парочку, разглядывающую ее во все глаза. Виталий и его жена, вероятно, за мгновение до этого узнали Лику и увидели, с кем она пришла посмотреть на творение Леонардо да Винчи. Охрану наверняка тоже разглядели. Но долго глазеть на Лику им не позволили. К Виталию подошел один из телохранителей и махнул ладонью, приказывая отойти подальше, и одновременно произнес понятным каждому тоном:

– Гоу отсюда! Да побыстрее!

Виталий поспешил удалиться, а его жена, гневно вскинув голову, осталась стоять.

– Вали, говорю, отсюда, кастрюля долбаная! – навис над ней телохранитель Ларина. – Неясно сказано, что ли?

Алла дернулась всем телом и поспешила за мужем, нисколько не сомневаясь, что еще мгновение, и парень ее бы ударил.

Уже выходя из трапезной, она обернулась на секунду и увидела как человек в немыслимо дорогом костюме осторожно положил руку на плечо Лики.

– Может, завтра покатаемся на яхте? – спросил Ларин, вкладывая в эту фразу всю нежность, на какую был способен.

Лика, не подумав, кивнула. И только после этого удивилась: неужели Ларин догадался, кто так внимательно рассматривал его гида, и постарался сделать так, чтобы эта парочка не сочла Лику нанятым экскурсоводом, а приняла за близкую его сердцу девушку?

Выйдя из монастыря, Лика с Лариным, окруженные мощными торсами секьюрити, направились к оставленному на Виа фрателли Руффини «Роллс-Ройсу». Ларин сам открыл перед ней дверцу лимузина и очень осторожно, поддерживая за локоть, помог сесть в салон. Уже оказавшись внутри автомобиля, Лика сквозь тонированное стекло снова увидела застывшего в изумлении Виталия, которого жена пыталась оттащить подальше.

Утром следующего дня вышли в море на арендованной моторной яхте. Но прогулка не затянулась: моросил дождь, и яхту изрядно покачивало. Лика сидела в салоне и думала о своем будущем. Ларин, которому, вероятно, надоело знакомиться с устройством судна и смотреть на море с палубы, вскоре уселся в соседнее кресло.

– Не обижайтесь, – сказал он, – но у меня такое чувство, будто мы встречались прежде. Может, когда-то давно.

Лика пожала плечами:

– Не помню.

– Да и я тоже, – вздохнул Ларин. – Если бы встречались, я бы не забыл. Может, вы мне снились когда-нибудь? У вас не бывает такого: что-то происходит в жизни, а кажется, будто это уже однажды было? Не появляется навязчивое ощущение, что вам известно ближайшее будущее? Например, человек, сидящий рядом с вами, совершит нечто такое… Ну, необычайное, скажем, встанет перед вами на колени… Или произойдет вдруг то, что вы давно когда-то слышали от него или надеялись услышать.

– Не было никогда, – поспешила прервать опасный разговор Лика. – И сейчас нет такого чувства. Меня укачало немного, и думать ни о чем не хочется.

– Хорошо, – кивнул собеседник, – возвращаемся на берег. И, если желаете, сегодня же вернемся в Сан-Феличе.

– Было бы неплохо.

Ларин никогда не интересовался ее жизнью, не спрашивал, есть ли у нее любимый мужчина, из какой она семьи, чем занимается в России. Но когда выехали из Милана, неожиданно поинтересовался:

– Вы не хотите сменить место работы? Мне кажется, быть гидом при отеле не совсем то, чего вы заслуживаете. Если вы связаны контрактом, то я готов его выкупить и выплатить любую неустойку.

– Я не работаю в отеле. Приехала сюда в качестве переводчика с одним человеком…

– И он вас бросил? – удивился Ларин.

– Нет. Просто у него сейчас некоторые финансовые проблемы. Но мне он заплатил вперед за полгода, и я не хотела бы нарушать условия нашего договора.

– Я могу увидеться с этим человеком? – встрепенулся Ларин. – Где он живет?

– Там же, где и я. Снял квартиру рядом с башней тамплиеров и выделил мне комнату в ней.

– Простите, но девушке… такой очаровательной девушке, как вы, жить в одной квартире с посторонним мужчиной… Как к этому отнеслись ваши родители?

– У меня никого нет, родители погибли, когда я была совсем маленькая.

Ларин отвернулся и, глядя в окно на пролетающие мимо кипарисы, сказал:

– Я приду и переговорю с ним. Если этот негодяй не понимает, что компрометирует девушку…

– Александр Сергеевич хороший человек, – заступилась за своего тезку Лика, – добрый и немного наивный. Может, он с самого начала хотел приехать сюда, проиграть свои деньги в казино, чтобы сидеть у рояля в пиано-баре.

– В каком же баре работает сей добрый человек? – уточнил Ларин.

– В «Пунто россо».

После этого они на протяжении пути если и разговаривали, то о разных пустяках.

Когда прибыли на площадь Ланцуизи, Лика поняла, что очень устала за прошедшие две недели. Ларин достал из кармана пухлый, заранее приготовленный конверт и протянул его ей.

– Ваш гонорар.

– Сколько там? – поинтересовалась Лика.

– Гораздо меньше, чем я мог бы заплатить за удовольствие быть рядом с вами.

Она достала из конверта пятисотки евро. Их оказалось тридцать штук. Итого пятнадцать тысяч, по тысяче за каждый день.

– Достаточно? – спросил Ларин.

– Больше, чем мы договаривались.

– Считайте, что получили еще и премиальные.

Из внедорожника, стоящего за «Роллс-Ройсом», вышел один из парней. Он открыл дверь лимузина и протянул руку, чтобы помочь Лике выбраться. Странно, ведь никто не связывался с ним по рации, не просил это делать.

– До скорой встречи, – сказал Ларин. И вдруг вспомнил: – Окна вашей квартиры выходят на площадь?

Лика кивнула и показала рукой:

– Вон они.

Теперь она могла уехать. Могла вернуть Александру Сергеевичу деньги и улететь домой.

Войдя в квартиру, девушка даже собралась сразу начать упаковывать вещи. Потом решила дождаться его и все объяснить. Стала придумывать фразы, которые должна сказать ему, а потом поняла, что не хочет ничего говорить. Да и уехать так просто не может, оставив его здесь. Как он тут будет один, в чужом городе, без достаточного знания языка, без общения с кем-то относительно близким? Хотя у него, вероятно, и дома никого нет. Во всяком случае, сюда никто не звонил ему никогда, и сам он тоже не пытался с кем-то связаться. Что ждет его в Сан-Феличе? Работа в баре, где ему платят гроши за его искусство, к тому же норовят угостить рюмкой-другой коньяка или виски. Если при ней он хоть как-то пытается воздерживаться, то оставшись один наверняка пристрастится к спиртному. Его выгонят из отеля, придется устроиться в каком-нибудь маленьком пиано-баре, но и там мужчина будет пить от одиночества и тоски… Потом окажется на улице…

Лика отчетливо представила это, и ей стало обидно. Обидно до слез.

– Что это я? – произнесла она вслух и удивилась тому, что обращается к самой себе.

«Точно, сопьется, погибнет здесь без меня! – продолжала злиться девушка. – Правда, он совсем меня не замечает. Я для него пустое место! Для чего он вообще меня сюда позвал? Чтобы бросить одну и мотаться неизвестно где и неизвестно с кем?»

За окном сгущались сумерки, начинал моросить мелкий осенний дождик. Капли расплывались по стеклу, размазывая круглые шары света уличных фонарей, за которыми едва угадывалась темная башня. Внизу спешили люди, а возле угла улочки, в нескольких шагах от парадной двери дома, подставлял бока дождю огромный черный внедорожник, вроде того, на котором разъезжали вслед за своим боссом телохранители Ларина.

Лика набрала номер бара в «Пунто россо», чтобы спросить Александра Сергеевича, когда тот вернется домой. Трубку снял бармен, который сообщил, что маэстро совсем недавно, около получаса назад, ушел, прихватив с собой пальто, и вернется ли обратно – неизвестно.

Если Александр Сергеевич направился домой, то должен вот-вот появиться.

Лика бросилась готовить ужин. Открыла холодильник и увидела, что внутри его нет никаких продуктов. Причем пусто на полках, вероятно, уже давно. Может быть, Александр Сергеевич вообще не ужинал и не завтракал дома. Если вообще бывал здесь.

Пришлось бежать по магазинам. Выбирала то, что могло бы понравиться Александру Сергеевичу. А потом приготовила ризотто и салат с морепродуктами, поставила все это на стол. Бутылку кьянти тоже выставила и стала ждать. А когда поняла, что он не придет сегодня, закрыла лицо ладонями и заплакала.

Ночью Лика проснулась и открыла глаза, нисколько не удивившись тому, что за окном светятся в неоновом свете заиндевелые ветки голых тополей. На стене расплывались приливы лунного света, а где-то далеко-далеко, еле слышно, капала из крана вода. Рядом, обнимая племянницу, лежала на кровати Таша. Лике было хорошо и тепло от ее присутствия. Она погладила Наташу по волосам и поцеловала в щеку, как делала когда-то в детстве.