Мечты о лучшей жизни - Екатерина Островская

Екатерина Островская

Мечты о лучшей жизни

© Островская Е., 2015

© ООО «Издательство «Эксмо», 2015

Татьяна Устинова

Безусловно увлекательное чтение

Новая книга Островской «Мечты о лучшей жизни» – изумительное и безусловно увлекательное чтение. Чистый адреналин, будто бы спускаешься с американской горки. Сплошь головокружительные – до звона в ушах – падения в пустоту неизвестности и молниеносные взлеты на невиданные доселе вершины. Нет времени, чтобы оглядеться и перевести дыхание!.. И совершенно точно не удастся разобрать, что произойдет с уже такими близкими и полюбившимися героями в следующую секунду, за следующим поворотом сюжета.

В романе «Мечты о лучшей жизни» скрыто множество реминисценций – безошибочно угадывается «Божественная комедии» Данте Алигьери, рассказы Сеттона-Томпсона и даже – вы не поверите! – старые голливудские боевики. С такой смесью дело иметь непросто: она крайне взрывоопасна при неправильном обращении. Малейший просчет – и автор рискует быть обвиненным самое меньшее в безвкусице. Да, написать подобный детектив может только по-настоящему талантливый, смелый и уверенный в себе человек, точно знающий, что он делает.

И у Екатерины Островской все получилось! Ее новый детектив – отнюдь не пустое попурри. «Мечты о лучшей жизни» – весьма эклектичная книга, однако она абсолютно лишена всякой пошлости! Напротив, это фантастичная, детективная и немного наивная история, призванная интриговать, водить за нос, увлекать нас, читателей, в то же время способна очень многое рассказать о самом авторе. А это безусловный признак честной литературы. Островская вновь проявляет недюжинный талант алхимика, виртуозно сплавляя между собой, казалось бы, несовместимые компоненты – реализм и фантастику, саспенс и комедию, молитву и фарс, – и получает в итоге, может быть, и не философский камень, но уж точно захватывающий детектив.

В «Моральном кодексе строителей коммунизма» – нас когда-то всерьез заставляли его учить – было написано, что человек человеку «друг, товарищ и брат», а вовсе не волк, как выяснилось несколько десятилетий спустя, когда грянули девяностые. Можно смело утверждать, что Екатерина Островская сделала для воплощения этого принципа в жизнь гораздо больше, чем подавляющее большинство участников любого съезда КПСС!.. И дело, конечно же, не в насаждении спорной коммунистической морали или в следовании заветам отцов марксистко-ленинских теорий. Герои нового детектива Островской объединяются, помогают друг другу, приходят на выручку в самую трудную минуту и сообща ниспровергают вселенское зло!

Островская вообще славна умением работать с персонажами: она не боится снабжать их совершенно фантастическими биографиями, награждать редкими талантами и помещать в чрезвычайные обстоятельства. Но при этом герои Островской всегда остаются людьми. В романе «Мечты о лучшей жизни» они мыслят, сомневаются, переживают, влюбляются очень по-человечески. Именно поэтому мы – благодарные читатели – с таким интересом следим, сочувствуем и шепотом причитаем: «Не ходи туда, не ходи туда, не ходи!..»

Лена лишилась любимого мужа и хорошей работы, но сдаваться она не намерена. Жизнь продолжается!.. Отправившись в деревню, чтобы перевести дух, она загадочным образом попадает в сферу интересов очень влиятельного человека – Леонида Чагина. Кто он? Что ему нужно? Можно ли ему доверять? Прямо у Лены на глазах начинается какая-то игра с непомерно высокими ставками, победитель которой получит все.

Когда происходит убийство, становится очевидно – хладнокровный, расчетливый киллер кто-то из ее соседей. Но кто? Найдется ли следопыт достаточно отважный, чтобы пройти по следу черного волка, вступить с ним в схватку и выйти победителем? И кто же такой на самом деле местный анахорет Николай, какие тайны хранит его темное прошлое?

У вас в руках удивительный детектив, дорогие читатели! А я, к сожалению, его уже прочитала. Что ж, теперь снова буду засыпать со Стругацкими и ждать нового приключения от Островской.

Часть первая

Надо же, еще вчера проливались дожди, обычные для начала октября, а сегодня с утра морозец. Лужи покрылись тонкой белой коркой, в которой отражалось небо и которая с хрустом ломалась под ногами прохожих, а под колесами машин с треском. Днем все это должно было растаять и превратиться в мутную осеннюю распутицу, в которой не будет отражаться ничего, кроме плохого настроения. До зимы еще не скоро, на деревьях еще дрожали редкие пожелтевшие листья, отчаянные грибники до сих пор топтали пригородные леса в поисках пней с опятами, но вот же, северный ветер дохнул инеем, и на утренних стеклах остались отпечатки пальцев заглянувшего в окна первого мороза.

Однако днем теплее не стало, даже наоборот – ртутный столбик термометра опустился к вечеру до отметки –5.

Николай Сергеевич разогревал на завтрак остатки вчерашнего ужина и смотрел в окно, где белый бультерьер, стоя на замерзших комьях черного газона, крутил головой в поисках хотя бы одной уцелевшей дворовой кошки. Рядом с псом стоял хозяин, квадратный коротко стриженный мужчина – сосед сверху. Полгода назад он купил две квартиры на втором этаже, объединил их, и теперь в трех квартирах в их подъезде проживает не так много народу: Николай Сергеевич и Варвара Петровна – ее дверь напротив, а также тот самый мужчина со своим бультерьером. Кстати, у Варвары Петровны до появления новых соседей обитали кошки, но все три ее любимицы исчезли одна за другой, попав в засаду по пути к родной форточке. Небольшому дому коттеджного типа, который построили после войны пленные немцы, было больше полувека, но за прошедшие годы он не терял своих жильцов так быстро, как за последние шесть месяцев. В здании имелось всего два подъезда, и старухи из второго, увидев во дворе квадратного человека с собакой, обходили парочку стороной, считая, что после кошек наступит и их очередь. Даже тихая и почти интеллигентная Варвара Петровна сказала как-то Николаю Сергеевичу, встретившись с ним на лестничной площадке:

– Этот, – пожилая женщина показала пальцем на потолок с прилепленными обгорелыми спичками и перешла на шепот, – всех нас своему псу скормит, а потом весь дом захапает.

Полный бред, конечно. Сам-то Николай Сергеевич ничего не имел против нового жильца, тот всегда вежливо здоровался с ним. Чуть позже, узнав, что сосед снизу ветеринар, мужчина стал заходить в квартиру звериного доктора уже по-свойски – для консультации. В начале лета годовалый бультерьер подхватил энтерит, и Николай Сергеевич колол ему интерферон и витамины. После болезни пес стал настолько худым, что здоровяк-владелец уговорил ветеринара провести курс лечения нероболилом, что Николай Сергеевич сделал весьма неохотно – анаболик все-таки. Бультерьер быстро набрал мышечную массу, и теперь по двору гуляли два квадратных существа: коротко стриженный сосед и его уменьшенная копия – четвероногий культурист.

Вообще-то Николай Сергеевич тоже переехал в этот дом не так давно, поменяв свою однокомнатную на Петроградке на двухкомнатную здесь. На работу, правда, приходится добираться почти час, но Николай Сергеевич не жалел о совершенном обмене: хоть и окраина города, зато рядом лес, отчего воздух тут такой, которым можно дышать, а не задыхаться. На работу и к клиентам ветеринар ездит, как и прежде, на старенькой «Ниве», купленной в далекие времена, когда Николай Сергеевич был женат. Кстати, о разводе. Вчерашние магазинные котлеты, конечно, не самый лучший ужин, но каждый вечер есть пельмени, пусть и сваренные супругой, тоже рано или поздно надоедает. И никто с той поры не запрещал ему смотреть футбол. Можно даже прилечь на диван, поставить рядом стул, на него бутылку красного сухого вина и долго наслаждаться зрелищем, разбавляя вино газированной водой. Вот как, например, сегодня.

Матч начался, экран отражался в бутылке дешевого молдавского каберне – и тут раздался телефонный звонок.

– Николай Сергеевич, – раздался в трубке голос, – вы не могли бы сейчас подскочить?

– Кто это? – не понял ветеринар.

– Мне ваш номер дал Эдик Хохлов. Сказал, что вы неплохой специалист.

Господи, Эдик! Николай Сергеевич сто лет его не видел, с тех пор как ушел из цирка, где работал в паре с Хохловым. Эдуард любил прикладываться к бутылке, а не всем животным нравится запах перегара. Начальство не раз предупреждало Хохлова, но уволить не решалось – как ветеринар, он был выше всяких похвал. К тому же Эдик был человеком остроумным, и его шутки использовали на манеже многие клоуны.

Молодой специалист Коля Ребров, начав работать в цирке, частенько подменял уставшего к концу дня Хохлова, поэтому приходил домой, принося на подошвах не только запах мокрых опилок, но и… как бы это помягче сказать… остатки того, что порой лежит на полу в слоновьих вольерах. Его жена Мила морщилась, а когда приятельницы спрашивали ее, где трудится муж, отвечала: «В цирке помощником клоуна».